– Все будет хорошо.

– Он очень волнуется, – пояснила Ровенна. – Переживает, что не способен говорить. Я попыталась ему объяснить, что вы едете в Лондон и там собираетесь выйти замуж. А сама подумала: коль скоро вы назвались чужим именем, то, может быть, и это неправда.

– Я еду в Лондон, – подтвердила Игрейния, – а что случится потом, никто из нас предвидеть не может. Я буду за вас молиться, чтобы Всевышний сохранил вас и ниспослал счастье, но надеюсь, что сама сюда никогда не вернусь.

– Мы тоже станем за вас молиться, – прошептала Ровенна.

Отец Падриг, требуя внимания, поднял руку. Путешественники склонили головы, и он благословил паломников в дорогу.

Первыми тронулись в путь четверо юношей. Их лошади были лучше, чем у остальных, – они раздобыли их еще до того, как оказались здесь.

Впереди Игрейнии, бок о бок с Анной и Джозефом, ехали Джон и Мерри. Остальные из их компании следовали позади. Игрейния в последний раз помахала Ровенне и Грегори. Юноша отчаянно шевелил губами и делал руками знаки. Игрейния посмотрела на Ровенну.

– Что-то случилось? Служанка покачала головой.

– Он считает, что ваша воля и дух сильнее, чем вы сами подозреваете. И уверен, что у вас все будет хорошо, но тем не менее молится, чтобы Бог вас хранил, пока мы не встретимся вновь.

– И вам всего хорошего, – растрогалась Игрейния их горячему стремлению стать ее духовными защитниками. – Благослови вас Господь!

Она пришпорила лохматую лошадку, и та пустилась неспешной рысью, догоняя уехавших вперед. Вскоре деревня осталась позади.

Впереди лежала Англия. Смерть и мрак остались за спиной.

Игрейния не хотела оборачиваться.

Он говорил с древних каменных ступеней, которые вели из двора к входу в главный зал.

Здесь собрались все: от поварят до рыцарей и вооруженных воинов, которые в прежние времена защищали бастионы замка. Возвратившись в Лэнгли, Эрик привел с собой остатки своего отряда – с чумой справились около пятидесяти человек. И еще оставались женщины и дети, которые пережили болезнь в заключении. Они не владели мечом с той же силой и ловкостью, как солдаты, но зато могли разнюхать заговор врагов, вознамерившихся отобрать у патриотов этот замок, или остановить тех, кто хотел выбраться за стены и заручиться помощью войск какого-нибудь сторонника Эдуарда. Эрик был уверен, что люди, которых он пощадил и которые теперь клялись в верности королю Шотландии, не отступят от торжественно данного слова, потому что знают: если они предадут, их смерть не окажется легкой.

Чума унесла так много жизней, что теперь во дворе собралось не больше полутора сотен человек, но все они – и его люди, и те, кто служил другим господам, – смотрели на него с тревогой.

– Вы узнали меня в последние несколько дней и поняли, что я человек слова. Настало время здесь все изменить, но у меня нет желания устраивать новую резню и сеять смерть. Я отлучусь, а тем временем вами станет управлять Питер Макдоналд – тот самый, который помог вам справиться с болезнью. Считайте любой его приказ гласом Божьим. Тогда все будет хорошо и вы оправитесь от горя, которое принесла чума, лишив каждого из нас кого-нибудь из близких. Вы уже познали наше милосердие и остались в живых в жестокое время, когда даже дети гибнут от меча завоевателей. Крепость, подобную Лэнгли, взять невозможно, если только она не падет изнутри. А теперь послушайте рассказ, который послужит вам предостережением. В замке Килдрамми Найджел, брат короля Шотландии Роберта Брюса, отбил бесчисленные атаки англичан. Оборона велась настолько успешно, что враг уже собирался снять осаду. Но среди своих объявился предатель, кузнец по имени Осборн. Он позарился на обещание больших богатств и согласился устроить пожар, чтобы рухнули крепостные стены. Сначала занялся амбар, затем огонь перекинулся дальше. Люди высыпали на парапеты. Запылали замковые ворота, и англичане овладели крепостью. А теперь я говорю для тех, кто подумал, что таким образом можно заработать английское золото: история на этом не закончилась. Замок взяли. Найджела Брюса казнили. Но и Осборн не разбогател. Англичане выполнили обещание и дали ему золото: расплавили и залили в глотку. Никакой английский лорд, рыцарь или воин никогда не поверит, что однажды предавший снова не переметнется к врагу. Поэтому награда за измену одна – смерть. Мы сдержим все данные вам обещания. Здесь Шотландия, и вы ее народ. Предстоит долгая и трудная борьба, но в конце концов Роберт Брюс, законный король, возьмет власть в свои руки и станет править независимой страной. Ваша верность не просто желательна, она обязательна. Но взамен мы обязуемся защищать вас ценой собственной жизни.

Наградой за его слова стало гробовое молчание. Эрик кивнул Питеру, тот взмахнул рукой, и Эрику подвели коня. Перед воротами, которые вели к подъемному мосту, его ждали четверо всадников, собиравшихся ехать вместе с ним.

Толпа расступилась, он вскочил в седло и с удивлением услышал чей-то звонкий голос:

– Счастливого пути!

– Спасибо за вашу доброту, сэр Эрик!

Люди кругом зашумели, а Эрик усомнился, не смеялись ли они над ним. Он окинул взглядом море лиц и увидел в глазах надежду, а не насмешку.

Внутренние ворота распахнулись, и подъемный мост связал берега рва. Эрик выехал из замка. За ним следовали его люди.

Случилось так, что четверо молодых людей решили, что, по крайней мере поначалу, они поедут вместе с остальными.

Сперва Игрейния обрадовалась: они были крепкими ребятами. Но потом испугалась – уж не от них ли исходила опасность, о которой предупреждал Грегори.

Но все они казались серьезными и приличными юношами.

Игрейния поехала впереди кавалькады с одним из них, Тейером Миллером. И после того, как поговорила с ним, все ее страхи улетучились.

Миллер рассказал ей, что его мать англичанка, а отец умер. Они обрабатывали маленький клочок земли, взятый в аренду у лорда Деннинга, сторонника Брюса. Не так давно, когда Роберт Брюс собирал силы против короля Эдуарда, произошло сражение, которое получило название Метвенского. Лорда Деннинга убили. А вскоре в его владения явились англичане. Большинство людей бежали в леса, но англичане перебили скот, вытоптали поля и сожгли дома. Нечего стало есть. А обещания учить ратному делу самых талантливых арендаторов канули в Лету вместе с убитым лордом. Земля захирела. Мать с младшими братьями поселилась у тетки, а ему дала рекомендательные письма.

– Англичане лишили вас всего, – заметила Игрейния. – Казалось бы, вы должны были взбунтоваться против них.

Миллер грустно улыбнулся.

– Поймите, я не знаю, есть ли у Брюса право на королевский трон. Долгое время он сам служил Эдуарду, пока это отвечало его целям. На равнине много таких, кто поддерживал Джона Комина, и хотя Брюс мог сколько угодно налагать на себя епитимью, похоже, распространяющиеся у нас слухи справедливы: это он убил Комина. Брюс нанес удар в святая святых церкви. И возможно, Бог за это отвернулся от него. Но я стремлюсь в Англию не потому, что кто-то там что-то говорит. Я думаю, что Шотландию, особенно ее равнинные области, еще долго будут раздирать войны. Останься я там, и мне пришлось бы на кого-то гнуть спину – растить урожай, разводить скот, – но, однажды проснувшись, я бы обнаружил, что нагрянуло очередное войско, уничтожило все живое, сровняло с землей постройки и сожгло все дома. А в Англии я найду какого-нибудь знатного человека и докажу, что я чего-то стою. И мои друзья – тоже. Да, мне еще очень многому предстоит научиться, но у меня есть желание. А добившись положения, я буду верен господину до последнего вздоха. Потом выпишу к себе мать, сестер и братьев, чтобы и они жили достойно – не прятались по лесам и не питались корой деревьев и травами, лишь бы не умереть с голоду.