Барон молча стерпел оскорбление и наш хохот, вскочил на лошадь и тронулся вместе с секундантом подальше от арены.

К нам подъехал на вороной кобыле гном, оставшийся посмотреть на дуэль Лекама.

– Хороший бой, уважаемый.

– Благодарю, Дарре, ваш был зрелищней.

– Лучше бы все мои сражения заканчивались, как ваше, быстро и с малой кровью. До встречи! – Гном улыбнулся и, развернувшись, направил свою лошадь в сторону города.

Локтей через сорок к нему присоединились ожидавшие его в стороне спутники. Мы тоже не стали задерживаться и повернули свою повозку, правда, в противоположную от города сторону.

Лес вблизи Еканула отсутствовал, изначально это была крепость, и деревья вокруг целенаправленно вырубали, а когда крепость переросла в город, вырубки делали уже жители, для своих нужд. Сейчас граф запретил рубить все подряд, лесники выделяли специальные места, но кому же хочется ехать вдаль! Поэтому браконьерские вырубки продолжали уничтожать лес.

Верст пять мы ехали по дороге через поле.

– Я думал, гномы все с бородами и в бою используют только топор. – Так как дорога казалась однообразной, я решил скрасить ее разговором.

– Ты недалек от истины, – ответил мне едущий рядом Лекам, – когда гном достигает тридцати кругов и обретает специальность, ему можно отращивать бороду. И я не видел еще гнома после тридцати без бороды. Борода у гномов очень важна, по тому, как она подстрижена или заплетена, можно узнать, к какому клану относится тот или иной представитель этого народа или в каком деле он мастер. К примеру, воины заплетают бороду, а кузнецы регулярно подстригают кончик. Ну а насчет топора, так это любимое оружие гномов – по причине их индивидуальных особенностей. Дело в том, что, несмотря на свой рост, они гораздо тяжелее и сильнее людей, при таком весе ловкость и быстрота движений слегка теряются, к тому же, таким ростом удобнее работать более коротким мечом, но проигрываешь в дистанции боя. А вот топором им гораздо удобней биться, попробуй останови довольно увесистый боевой топор, разогнанный гномьей силой до свиста, при этом рукоять топора может в полтора раза превышать длину меча.

– А на дуэли гном довольно ловко орудовал мечом.

– Ну я же не сказал, что они совсем уж не владеют мечом. К тому же тот гном еще молод и кость не набрала своего веса, поэтому ему пока удобней меч.

Лекам перелез с Аравина в кибитку и предложил мне покататься.

– А я не умею.

На меня уставились три пары, мягко говоря, расширенных глаз.

– Да, – Храм потер свой клык, – чему мы только его ни учили, а про главное забыли. Но ничего. – Он тут же повеселел. – Сейчас исправим!

– Вот уж не сейчас, – вмешался отец. – Сейчас лес начнется, вы бы кафтаны-то накинули.

И первым достал кольчугу. Лекам вынул из сундука бригантину, представлявшую собой кожаную куртку с нашитыми на нее пластинами, рукава по локоть составляло кольчужное плетение. Мы с орком надели кожаные безрукавки, причем на мне она висела чуть ли не до колен, явно с плеча Храма. Когда меня увидели в этих латах, хохотали до слез.

– А зачем броня? – Мне было неуютно в многослойной кожанке, затвердевшей, как глиняный горшок.

Да и смех старших удовольствия не добавил.

– Ну если уж в городе нападали, то в лесу им раздолье, пустил стрелу, и бежать! – объяснил Лекам, вскакивая на Аравина и переводя его в галоп.

– А куда это он?

– Сейчас проверит и вернется. – Отец надел остроконечный шлем. – А вы быстро внутрь.

Только сейчас я понял, зачем Храм так старательно расставлял по бокам кибитки вещи.

– А если в Лекама стрелять будут?

– Ну, во-первых, он на коне – попробуй попади, а во-вторых, было время, он на лету стрелу рукой ловил.

Вскоре Лекам вернулся, на ходу завернул в лес, отец молча повернул телегу за ним. Только въехали в лес, Храм выпрыгнул, отогнул задний полог.

– Сейчас отъедем и встанем на время, – заговорил отец, предвидя мои вопросы. – Храм следы заметет, потом в засаду сядет с Лекамом, не может быть, чтобы нас так просто отпустили, вслед либо отправят отряд, либо пошлют кого-то следить за нами.

Просидели с отцом в кустах, недалеко от кибитки, наверное, целую часть. Вдруг локтях в ста зашумели ветки. Отец сначала взялся за меч. Но потом тихо сказал:

– Ты бы, Храм, еще в горн погудел.

Из-за деревьев показались орк и Лекам.

– Ну что? – спросил отец.

– Да кто его знает? – пробурчал орк, – проехали два подозрительных типа, пара обозов да телега, следы наши притоптали.

– Что делать будем?

– Дорога оживленная, предлагаю пообедать и ехать дальше, похоже, перебоялись. Совсем постарели, раньше еще и приплатили бы, если бы кто напал. – Орк махнул мечом и срубил деревце.

Перекусив загодя заготовленными вареными яйцами, тронулись в путь. Как оказалось – недобоялись, в последней четверти дня навстречу нам выехала кавалькада из десятка всадников:

– О, я же говорил, не могли они далеко уйти. Из-за вас, твари, мы весь день в седле!

Они повыхватывали клинки и ринулись на нас. Первым их встретил отец. Махнув рукой, он послал метательный нож, одного из нападавших выбросило из седла.

– В лес, – крикнул отец, – там на лошадях не развернуться.

Я метнулся к лесу, уклонился от удара и прижался спиной к дереву. Нападавшим пришлось спешиться – на лошадях в лесу они были менее поворотливы. Один из них пренебрег этим и на мгновение потерял Храма из вида по причине хлестнувшей по лицу ветки. И тут же лег без движения – орк воспользовался моментом. Первый мандраж прошел после того, как я увидел кровь на мече орка: либо они нас, либо мы их. На меня напали сразу двое, орк с успехом отбивался от троих, видимо, его сочли более опасным. Отца и Лекама я не видел. Задумываться, где они, не было времени.

Меч пел, я отбивал удар за ударом, отступая так, чтобы один противник мешал другому, смешной кожаный полуплащ-полудоспех спас меня уже от двух ударов меча. Тут под ногу попал корень, и я, споткнувшись, неловко завалился на бок. Меч одного из противников готов был обрушиться на меня из косого замаха. Время практически остановилось на удар сердца, звук вокруг стал тягучим и глухим. Я словно во сне поднырнул под меч и наотмашь рубанул по ноге нападавшего, через мгновение уже стоял на ногах и нападал на второго, у него был испуганный взгляд. Он как-то смешно и медленно отбивал мои удары. Видимо, отчаявшись, замахнулся на меня, и тут же по его шее чиркнуло лезвие моего меча. Меня обдало вырвавшейся фонтаном кровью. Развернувшись ко второму, начал понимать, что опасность миновала. Он лежал, схватившись за почти перерубленную ногу, и, как рыба, разевал рот. Я было повернулся, намереваясь бежать на помощь Храму. Но тот уже сам шел ко мне какими-то смешными шагами. В глазах все поплыло, зеленые ветки леса закружились хороводом. В уши ворвалась какофония звуков, среди которых выделялся крик боли второго. Я без сил сел на землю и заскользил спиной по дереву вниз.