Блин. Да. Разговаривала. Но ведь не собиралась. Как мне теперь объяснить это друзьям?

– Э-э, нет, Тимо. Скорее сама с собой. Я люблю беседовать с Гектором, но, конечно, это я говорю сама с собой… потому что… ха-ха-ха… нельзя ведь беседовать с мышью. – Я снова громко рассмеялась, чтобы подчеркнуть, какая это смешная история. С мышью. И вообще.

– Какое бесстыдство, – пробормотал Гектор. – Твои друзья совершенно лишены такта. Да, и вот что ещё: ты зажала меня в своей сумке! Я так разволновался, что потерял сознание.

– У тебя была истерика, – объяснила я Гектору.

– Что такое? – обиженно огрызнулась Бейза. – Стоило мне только поинтересоваться, что вы там делали, ты обвиняешь меня, что я истеричка?

– Не тебя, – возразила я, – а Гектора.

– Так ты всё-таки разговариваешь с мышью? – Тимо наморщил лоб.

Я вздыхаю. Тяжело.

– Да, – сознаюсь я. – Гектор когда-то прибежал ко мне. Но это очень длинная история. Мы с ним довольно хорошо понимаем друг друга. Поэтому теперь он живёт у меня. Вот только я обещала родителям, что им вообще не придётся заботиться о нём. Что это только моя обязанность. Поэтому я не могла оставить его дома и взяла с собой. Понятно? Да так и лучше. Гектор будет помогать нам в Найроби.

Бейза и Тимо покачали головой. Довольно синхронно. И это выглядит комично.

– Короче, ты хочешь сказать, что взяла с собой на наше расследование этого ручного хомячка, точнее мышь, чтобы она нам помогала? – снова спросил Тимо прокурорским тоном.

– Я ничего не понимаю, – прокомментировала Бейза.

– В общем, Гектор не совсем ручная мышь. Он скорее… – Тут я начала размышлять вслух. – Да, именно, он вроде служебной собаки, потому что очень сообразительный. Ему можно объяснить, что он должен сделать, и он всё выполнит. Нам наверняка пригодится его помощь.

Тимо склонил голову набок и посмотрел на меня.

– Слушай-ка, Тесса, ты ничего не принимала перед полётом? Ну, из боязни или просто так? Какие-нибудь таблетки? Мне кажется, что ты чем-то одурманена. Ведь ты только что рассказала нам, что взяла с собой в Найроби мышь-помощницу, потому что считаешь, что она станет нам помогать.

– Чепуха, я в своём уме, не одурманена. И понимаю, вся история звучит очень странно. Но всё именно так и есть. Только Гектор в начале полёта, к сожалению, так разволновался, что у него случилась гипервентиляция организма, и он упал в обморок.

– У меня случился обморок, потому что ты закрыла меня в своей сумке, – пробурчал Гектор. – Скажи им это!

– Он что-то пропищал? – спросила Бейза. – В ответ на то, что ты сказала? Он действительно тебя понимает?

– Я же говорю, Гектор мегасообразительный. Честное слово!

– Как ты вообще пронесла его через контроль безопасности? – удивилась Бейза. – В сумке его наверняка обнаружили бы при просвечивании. А под твоей футболкой его заметили бы на бодисканере. Сотрудники службы безопасности могли подумать, что ты беременна мышью. – Бейза хихикает.

– Бейза, я не дура и, конечно, подумала об этом заранее, – ответила я. – Перед контролем я достала Гектора из сумки, и он пробежал сбоку от рентгеновского аппарата проверки багажа. А мне самой пришлось устроить небольшой переполох. Поэтому все смотрели на меня, а Гектора не заметили.

– Ах, вот почему ты споткнулась о палку какого-то пожилого мужчины и вместе с сумкой ударилась о сканер? – сообразила Бейза.

Я усмехнусь.

– Вот именно. Я старалась выглядеть как можно более неуклюжей.

Бейза одобрительно кивнула.

– Дерзкая операция! Ничего не скажешь! Конечно, я тут же стала тебя поднимать. Подумала, что Тесса в своём репертуаре.

– Эй, ты осторожнее! – Я в шутку погрозила ей пальцем. – А то…

Я не успеваю договорить, что будет иначе, потому что мне на колени, а значит, на Гектора падает пуловер.

– Эй! – немедленно звучит яростный протест, впрочем, приглушённый пуловером.

– Что такое? – повернулась я к Тимо, ведь это сделал он.

– Сейчас увидишь, – ответил он шёпотом.

– Тебе уже лучше? – спросила стюардесса Анна. Она останавливается возле нашего ряда со стаканом воды в руке.

Великолепная реакция, господин Эрхард! Снова всё обошлось.

– Да, спасибо, – вежливо ответила я. – Всё в порядке. Даже не знаю, что это было.

– Возможно, ты немножко переволновалась перед полётом, – предполагает Анна. – Обычно причиной бывает клаустрофобия; она проявляется, когда перед рейсом ты видишь длинную трубу самолёта. Многим пассажирам делается нехорошо. Если я могу тебе ещё чем-то помочь, скажи.

Я слабо улыбнулась, изобразив лёгкое страдание.

– Кажется, уже не нужно. Пожалуй, я просто немного посплю.

– Вот правильно! Тогда я оставлю вас в покое! – Анна прошла дальше.

– Ох, мы чуть не прокололись! – прокомментировала Бейза. – Что-то подсказывает мне, что животных можно перевозить только в багажном отсеке. Или в переноске. И вероятно, за большие деньги. Во всяком случае, не в ручной клади, да ещё тайком.

Я виновато киваю.

– Да, надо было сказать вам об этом. Но я подумала, что вы примете меня за сумасшедшую.

– Мы бы и приняли, – усмехнулся Тимо. – Да ты и есть сумасшедшая. Но именно такая ты мне и нравишься.

– Прекрасно, что у вас снова наступили мир, дружба, жвачка, – донеслось из-под пуловера. – Но мне тут жутко жарко, а ещё я страшно голодный.

Я чуточку подвинула пуловер.

– Извини, Гектор, но нам пришлось это сделать, чтобы тебя не забрала стюардесса.

– Ладно, ладно, всё нормально, – великодушно соглашается Гектор. – Но достань мне наконец что-нибудь поесть!

Я послушно полезла в сумку. Хм, проклятье, где же коробка для ланча? Неужели я забыла её дома? Я поворачиваюсь к Тимо и Бейзе.

– Слушайте, у вас случайно не найдётся кусочка огурца?

Мои друзья сначала ничего не говорят, а потом весело смеются. ОК, к ним хотя бы вернулось хорошее настроение!

12

Добро пожаловать в Найроби!

– Дамы и господа, добро пожаловать в международный аэропорт имени Джомо Кениаты в Найроби. Ladies and Gentlemen, welcome to Yomo Keniata International Airport Nairobi.

Голос стюардессы звучит из бортовых динамиков, когда мы через 8 часов, 50 крекеров, 6 упаковок арахиса и 10 литров яблочного шорле наконец совершаем посадку в Найроби. С Германией разница во времени тут всего лишь в час, но на улице уже совершенно темно, хотя сейчас только начало восьмого.

– Ничего себе! Как будто уже глубокая ночь! – удивляюсь я.

– Логично, ведь Кения расположена на экваторе, – умничает Гектор. – Тут и сумерки длятся считаные минуты. Раз – и уже темно, как только солнце скроется за горизонтом.

Он прав, ничего не скажешь. Тем не менее сейчас я снова спрятала его, так как пассажиры передних и задних рядов