— Неужели ты сама это сшила? — удивилась женщина. — Наверное, мама помогала?

— Нет, — нахмурилась Иринка. — Я сама.

— Но ведь кто-то же тебя научил держать иголку в руках? Наверное, бабушка?

— Воспитательница научила, — призналась девочка. — Нас учат пуговицы пришивать, все штопать. Вернее, нас еще не учат, а старших девочек учат. Ну и я научилась.

— Вот как? — Женщина внимательно вгляделась в лицо незнакомой девочки. — Видимо, ты любознательная девочка и трудолюбивая. А где же ты живешь?

— В детском доме.

Иринка исподлобья смотрела на женщину. Разговор как-то сам собой шел не туда, куда хотелось бы.

— У тебя нет мамы? — поразилась Лена.

Иринка отчаянно мотнула головой.

— Ну вот что, девочки! — объявила Ленина мама, поднимая с пола две тяжелые авоськи, которые принесла с собой. — Мойте-ка руки и — обедать!

— Нет-нет! Спасибо! — спохватилась Иринка и попятилась к выходу. — Я должна идти. Меня уже ищут, наверное!

Иринка заторопилась, несмотря на уговоры Лены и ее мамы. Да, ей очень хотелось бы остаться, хотелось бы сидеть за круглым столом с новой подружкой и ее мамой, и обедать хотелось… Но она чувствовала — чем дольше она здесь остается, тем тяжелее будет уходить.

Стремглав вылетела из подъезда и побежала. По коленкам бил мешок из-под второй обуви, в который Лена сложила куклу и лоскутки. Было еще светло, но солнце уже ложилось на крышу детского дома так, как это оно делает обычно после ужина. У Иринки заныло в животе. Нехорошие предчувствия уже владели ею, когда она пролезала в прутья забора.

— Ага! Вот она!

Перед ней выросли двое мальчишек из четвертого класса с красными повязками на рукавах. Одного мальчишку она знала, это был Максим. Он славился тем, что отбирал у малышей все подряд — от порций в столовке до одежды. Второго она не знала, тот был помельче, все лицо его было сплошь усыпано веснушками.

— Убежала с уборки! — торжествующе заключил Максим.

— Тебя велено доставить к директрисе, поняла? — подпел рыжий и вцепился ей в руку.

— Отстань, я сама пойду! — Она попыталась высвободить руку, но мальчишки вцепились с двух сторон и поволокли ее. Иринка сопротивлялась — барахталась и пинала мальчишек ногами. Силы были неравны.

Увидев возню, подбежали несколько девочек из старших классов. Поинтересовались, куда тащат упирающуюся первоклашку.

— Сбежала и еще брыкается! — доложил веснушчатый.

Одна из девочек выдернула у Иринки мешок.

— Отдай! — заплакала Иринка. — Не трогайте! Это чужое! Не трогайте!

— Чужое? — Одна из девочек с интересом извлекла из мешочка диковинную немецкую куклу. — О-го-о… Ты ее стырила?!

Такого чуда в детском доме не видел никто. Несколько секунд все молча, несколько подавленные, разглядывали заграничную игрушку.

— Ого! Глаза как настоящие.

— А пальчики… с ноготками!

— Волосы… волосы как у актрисы Орловой!

— Может, у нее и еще кое-что совсем настоящее? — Максим схватил куклу и задрал ей кружевное платьице.

Девочки захихикали.

— Отдай! Не трогай! — запищала Иринка, теряя голос от собственного бессилия. Но что она могла? Мальчишки, размахивая куклой, уже летели в сторону футбольного поля, где гоняли мяч еще с десяток старших ребят.

Иринка рванула следом, но ей подставили подножку. Она упала и тут же была схвачена бдительными девочками.

— Куда?! Нина Петровна велела привести тебя в канцелярию!

— Забегалась совсем! Бессовестная!

— Они куклу сломают! Она чужая! Отберите у них, ну пожалуйста! — умоляла девочка, размазывая слезы по щекам.

Но ее конвоиры были беспощадны. Они тащили беглянку к крыльцу.

А на спортплощадке была прервана игра из-за куклы Снежаны. Иринка с болезненным беспокойством следила за действиями мальчишек. Они хохотали. Передавая друг другу куклу, крутили ей руки, ноги, голову. Затем Иринка заметила в их среде какое-то колебание. Кто-то кого-то толкнул. Завязалась драка. Через минуту дрались все. Кукла полетела на траву футбольного поля… Иринка истошно закричала и вырвалась из рук своих конвоиров…

…Двое детей стояли посреди просторной канцелярии, ровно посередине, на ковровой дорожке, ведущей к столу директора. Вернее, директрисы. Эта пара представляла собой жалкое зрелище. Ирина Новикова — зареванная, лохматая. Школьный фартук сбился набок. Один чулок совершенно сполз и болтался вокруг щиколотки, на другом красовалась дыра, прямо на коленке. Девочка сжимала в руках пыльный мешок из-под обуви.

Рядом с ней стоял третьеклассник Герка Найденышев в разорванной рубахе. Под глазом у него набухала малиновая блямба.

На столе директрисы лежала импортная кукла, которая теперь представляла собой не менее плачевное зрелище.

Директриса, сухопарая женщина в очках, с зализанными в высокую буклю волосами, в мышиного цвета костюме, бесстрастно взирала на собравшихся. Рядом с ее столом стояла воспитательница Нина Петровна. Иринка с тоской подумала о том, что сегодня, как назло, дежурит не Кира, которую все любят, а другая воспитательница.

Возле двери стояли четверо дежурных, сбивчивую, но бодрую речь которых только что все выслушали.

— Ну что ж, дежурные, — строго проговорила директриса, показывая, однако, что она довольна их работой, — вы можете быть свободны сегодня.

Она молча подождала, когда дежурные трусцой покинут канцелярию.

— А вами, друзья, вынуждена заняться я сама… Печально… Печально смотреть на вас! — начала она, постукивая карандашом по сукну стола. — Наше государство заботится о вас. Кормит вас, дает образование, одевает… А мы что делаем? Мы плюем на заботу государства! Мы ее игнорируем!

Иринка понимала, что, говоря «мы», директриса имеет в виду вовсе не себя и Нину Петровну, а их с Геркой. И съежилась. Ей было сложно понять большие незнакомые слова «государство» и «образование». Эти слова представлялись ей великанами среди далеких гор, как Эмегенша из адыгейской сказки. Из той, что читала им на ночь Кира.

Эмегенша могла накормить путника и открыть ему секреты гор, но могла и сожрать запросто. Смотря какое у нее было настроение. Слово «государство» наводило страх.

— Мы плюем на одежду, потому что государство даст нам новую, мы плюем на образование, потому что оно достается нам бесплатно, тогда как дети в капиталистических странах должны работать, добывая себе кусок хлеба. Они только мечтают учиться в школе, как вы! Но им это не по карману, увы… У них не такое гуманное государство, как у нас с вами! Не имея родителей, эти дети вынуждены ночевать в подворотнях, а днем рыскать по помойкам в поисках съестного… Вы же живете на всем готовом, спите на белых простынях, в теплых спальнях! И не цените этого…