в нагловатой улыбке. Он взял Надю за руку и с силой посадил обратно на стул.

— Сядьте, пожалуйста! — в его голосе чувствовалась уверенность человека, знающего свою силу и безнаказанность. — Я понимаю ваше состояние. Повторяю. В этом деле я только посредник. Но… — он выпустил дым от сигары прямо в лицо девушки, — хочу вас предупредить, что отсюда вы сможете поехать только на мою виллу. Либо добровольно, либо вас повезут туда силой.

Махмуд бросил сигару в пепельницу.

— В зале находятся мои люди и вам отсюда уйти не дадут. Мобильные телефоны ни вам, ни вашему спутнику советую не вынимать. Это только ускорит развязку и вызовет с их стороны ненужную жестокость. Кстати, — он скривил в усмешке губы, — я просто поражен, как легко вы попались на мою приманку. Видно, правду говорят, что все в России помешались на деньгах. Стоит вам о них сказать, и вы совсем теряете голову!

Отодвинув стул, Махмуд встал и жестом подозвал к себе официанта. Расплатившись по счету, он махнул кому-то рукой, повернулся и, не оборачиваясь, быстро вышел из зала. Проводив его взглядом до дверей, Надя вдруг увидела, как четверо молодых людей отделились от стойки бара и, на ходу застегивая кожаные куртки, направились к их столику.

Судорожно вцепившись пальцами в белую, украшенную затейливыми узорами скатерть, Надя с ужасом глядела на подходящих к столику парней. От сжимающего сердце страха в ее голове стоял какой-то туман. Мысли путались. В висках гулко стучало. "Хотела сорвать банк, а попалась сама, как дурочка! — лихорадочно подумала она, пытаясь унять предательскую дрожь в ногах. — Теперь и подруги из-за меня влипнут…"

Рядом послышались громкие шаги, и кто-то положил ей на плечо тяжелую, как камень, руку. Жесткие пальцы впились в нежную ткань блузки и пригнули ее грудью, чуть ли не до стола.

— Ой! — лицо девушки исказилось от боли.

Над ее головой послышался негромкий хрипловатый смех. Затем насмешливый мужской голос произнес:

— Ну что, красавица! Одежду вашу принесли! Одевайтесь и поехали! Только кричать не надо. Не поможет. Себе хуже сделаете.

Наде показалось, что этот неприятный, грубый голос проник прямо в ее замершее от страха сердце. Она вдруг почувствовала, как широкие ладони схватили ее под мышки и, больно сжав грудь, как пушинку, подняли со стула. Парень с силой прижал ее к себе, и сквозь тонкую, шелковую ткань блузки она ощутила, как пряжка его ремня вдавилась ей в поясницу. В нос Наде ударил противный водочный перегар. Она чуть скосила глаза и увидела рыжие усики парня на подрагивающей верхней губе и его насмешливо прищуренный глаз под изогнутой, тоже рыжей, бровью.

— Сексуальная у тебя юбочка! — перегар опять пополз к ней в нос, а ладони парня медленно переместились с груди на ее талию. Ощутив их почти обжигающее тепло, Надя вдруг сама, не желая того, задрожала всем телом. На ее глаза непроизвольно стали навертываться слезы и, стекая по щекам, закапали на блузку.

— Чего дрожишь! — ладони поползли еще ниже.

— Что… Что вы делаете? — ее зубы мелко застучали друг о друга, мешая говорить.

— Пока ничего… — усмехнулся парень. — Но у нас с тобой все еще впереди.

— Отпустите, мне больно… — задыхаясь от слез, жалобно попросила Надя, но парень в ответ только сильнее сжал своими громадными ладонями ее бедра.

Почувствовав, как ее ноги стали медленно подгибаться, Надя поняла, что сейчас упадет. Пошатнувшись, она всхлипнула и, закрыв глаза, опустила на грудь заплаканное лицо. Сквозь звенящий шум в ушах она вдруг услышала напротив себя скрип отодвигаемого стула. Медленно подняв набухшие от слез веки, она увидела, как Дмитрий Николаевич, слегка пошатываясь и вынимая из-за края воротника рубашки салфетку, неловко встал из-за стола.

— И-и…звините! М-м-олодые люди. Так нельзя в-в-ести себя с женщиной, — заикаясь, сказал он.

"Вот дурак! — глядя на его испуганное лицо, подумала Надя. — Куда он лезет? Пусть спасибо скажет, если живым от сюда выпустят!"

Парни нехотя повернули к Федорову свои бритые головы.

— Ты чего, чмо… не понял, о чем базар? Забирай свои шмотки и катись отсюда, пока мы твою морду под хохлому не расписали! — с угрозой в голосе сказал один из них, окинув Федорова с ног до головы не предвещающим ничего хорошего взглядом.

— И-и-звините! — глаза Дмитрия Николаевича растерянно забегали по его лицу. — Я в-в-се-таки не понимаю, что вам от нас н-н-адо?

— В тему не въехал? — парень брезгливо усмехнулся. — Сейчас объясню.

Оглядев, стоящие на столе тарелки, он выбрал большое блюдо с салатом "оливье", поднял его, как бы взвешивая на руке, и вдруг с силой вдавил горку салата в лицо Дмитрия Николаевича. Подождав, пока густые желтоватые струи потекли к нему на галстук и пиджак, парень сделал шаг вперед и резко толкнул Федорова на пол. Неловко упав на спину, тот проехался по полу до стойки бара и с глухим стуком ударился об нее головой. От удара сверху на него посыпались пустые стаканы для коктейля, разноцветные визитки, салфетки и трубочки.

С трудом, поднявшись под громкий смех парней, Дмитрий Николаевич вытер салфеткой испачканное майонезом лицо и, отряхивая остатки салата с костюма и рубашки, спросил по-немецки стоящего за стойкой перепуганного бармена.

— Sie kоnnen die Polizei herbeirufen? Вы можете вызвать полицию?

Бармен отрицательно покачал головой.

— Nein. Es ist russisch mafiya. Нет. Это русская мафия. Мы в их дела не вмешиваемся. Да и полиция вам вряд ли здесь поможет. Говорят, у них там все куплено. Вам придется решать свои проблемы самому.

Дмитрий Николаевич недобро усмехнулся.

— Also, und die Ordnungen hier bei Ihnen. Однако, и порядки тут у вас!

Услышав за своей спиной шум отодвигаемых стульев, он обернулся и увидел, как Надю с накинутой на плечи шубой трое парней повели к выходу. Четвертый шел сзади и настороженно оглядывался по сторонам. Немногочисленные посетители ресторана опустили головы к тарелкам, делая вид, что ничего не замечают.

— Ладно, — тихо прошептал он. — Ничего не поделаешь. Похоже, действительно придется решать самому.

Федоров оттолкнулся от стойки бара и быстро пошел к выходу.

— Молодые люди! — громко воскликнул он на ходу. — Погодите! Куда вы ведете мою клиентку? Я ее адвокат!

Парни с Надеждой остановились. Один из них, видимо, старший, небрежно бросил тому, кто шел замыкающим:

— Задержись. Объясни адвокату. Он, похоже, из непонятливых. До таких только с третьего раза доходит. Мы тебя на улице подождем.

Нехотя кивнув в ответ головой, тот повернулся и вразвалку направился навстречу Дмитрию Николаевичу.

— Какой же ты, мужик, тупой! — с досадой в голосе сказал он и, широко размахнувшись, ударил его в лицо кулаком.

Его