17 декабря 1914 г. Видел миссис Асквит. Она пригласила меня на обед, и я согласился. Рано утром меня посетил Дик Молино, который немного рассказал о жизни на передовой. Он, как и многие другие офицеры, с которыми я говорил, считает, что немцы выдохлись; здешние властные круги придерживаются другого мнения. В армии имеется свора собак, как у Веллингтона в Португалии или Испании; вряд ли собак завели с одобрения командования. Сегодня утром мне телефонировал Тиррелл[101], пригласив на обед с Греем; ему пришлось извиниться за меня перед миссис Асквит. Нас было четверо: Грей, Асквит, Китченер и я.

По словам Китченера, русский главнокомандующий сообщил французам, а наш военный атташе в России передал правительству Великобритании, что у русских заканчиваются боеприпасы. Поэтому им придется отступать — возможно, даже к Бугу, и перейти к обороне, что позволит немцам занять Варшаву. Результатом станет значительное укрепление немецких сил на Западном театре военных действий для нападения на англо-французские позиции. Я спросил, имеет ли такое нападение шансы на успех. Мне намекнули: и Жоффр, и Френч уверены, что сумеют удержаться на нынешних позициях. Китченер ответил, что знает о такой уверенности, но он не считает ее оправданной. По его мнению, немцы могут прорваться благодаря только своему численному превосходству и наступать на Париж. По его сведениям, французы не способны сделать больше того, чем продолжать и дальше поддерживать армию, состоящую из миллиона с четвертью человек, в то время как немцы, если заставят русских перейти к обороне, сумеют бросить на франко-британские части 4 миллиона человек.

Беседовал с Греем о положении во Франции, американском посредничестве, будущем Бельгии, об Италии и т. д. Я сослался на пожелания русских применительно к Константинополю и проливам. Грей сказал, что мы должны держать наши обещания 1908 года, что Россия получит свободный проход в мирное время для своих военных кораблей из Черного моря в Средиземное и наоборот. По его мнению, во время войны воюющие стороны должны иметь равные права, то есть между ними не должно быть никакой дискриминации. Я намекнул: если турки уйдут из Константинополя, положение будет значительно отличаться от того, которое существовало, когда мы давали такое обещание; в правах или привилегиях, предоставленных России, по справедливости нельзя отказать и Румынии, находящейся на берегу Черного моря, или Болгарии, которая не только расположена на Черноморском побережье, но и имеет территорию за пределами Дарданелл. Правильным решением было бы следующее: объявить Константинополь вольным городом, уничтожить все крепости на входе в Босфор и Дарданеллы и ввести — под европейские гарантии — управление Босфором и Дарданеллами, аналогичное тому, что принято для Суэцкого канала. Грей сомневается, что Россия с этим согласится, но, когда дело дойдет до обсуждения, вопрос о владении Константинополем и проливами будет трудным.

В понедельник встречаюсь с Греем, Китченером и Камбоном[102], так что до вторника и речи быть не может о моем отъезде. На улицах очень темно. Все очень раздосадованы тем, что не удалось уничтожить немецкие крейсеры после обстрела ими Хартлпула, Уитби и Скарборо. И если нападение на Хартлпул еще как-то можно объяснить тем, что там стоит зенитная батарея, обстрелу других городов нет оправдания.

18 декабря 1914 г. Вспомнил еще некоторые подробности из рассказов Дика Молино о фронтовой жизни. Какие-то немцы выкинули белый флаг, и Хью Фрейзер направился к ним, чтобы взять их в плен. Его застрелил немецкий офицер, которого потом наградили, как и всех его спутников. Дик считает, что немцы становятся особенно жестокими после того, как напьются, что, впрочем, не такое уж редкое явление. Французские солдаты необычайно отважны; хотя они и покидают окопы без достаточных на то оснований, они снова занимают их с поразительной скоростью. Самый слабый род войск у французов — кавалерия. Сражаться в кирасах, шлемах и т. д. очень неудобно. Французская артиллерия превосходна. Прекрасно зарекомендовали себя и наши мортиры.

Сегодня я ужинал у Фео Олингтон. На ужине присутствовала Дейзи де Бринен, которая до того побывала во Франции. Прусский офицер, бывший пациент генерального госпиталя союзников, оказался довольно милым; у него есть Железный крест. Когда его поздравили с высокой наградой, он сказал: «Ах да, кайзер наградил им большинство из нас, гвардейских офицеров, еще до того, как мы пошли на войну!» По слухам, Кассель утверждает, что теперь он испытывает антигерманские настроения: он никогда еще так не обманывался применительно к человеческому характеру, как в отношении кайзера. Он добавил, что богатства в Германии гораздо больше, чем считают в Англии. Сегодня утром я видел короля.

19 декабря 1914 г. Здешние военные считают, что русские не перейдут в наступление до июля. Вопрос в следующем: могут ли англо-французские силы оказать немцам достойное сопротивление, если те перебросят огромное подкрепление с Русского театра военных действий? Китченер в этом сомневается.

Брайан затевает попытку посредничества по наущению послов Германии и Австрии в Вашингтоне. Неясно, согласится ли на это президент Вильсон. Германия должна восстановить территориальную целостность Бельгии, компенсировать нанесенный ущерб и вывести оттуда войска. В остальных отношениях необходимо восстановить повсюду статус-кво.

20 декабря 1914 г. Всем очень не нравится, что Шпейер[103]по-прежнему гостит у Асквита и при нем обсуждаются дела, которые не должны разглашаться. Я поехал обедать в Кумб-Корт; присутствовали только Рипон, леди Рипон и Соверал[104]: она мила, как всегда, а Соверал в неплохой форме. В Лондоне ощущается пессимизм; сообщают о разногласиях в высших эшелонах власти. Френч и Китченер не нашли общего языка.

21 декабря 1914 г. Присутствовал на встрече Грея, Китченера и Камбона в Министерстве иностранных дел. Снова дурные вести относительно нехватки боеприпасов в русской армии и ее неспособности продолжать наступательные действия. Китченер описал положение, как он его видит, а именно: после поражения русские вынуждены будут отступить; им придется ограничиться обороной своих позиций. Это позволит немцам перебросить часть войск, которые теперь сражаются с русскими, на англо-французские позиции. Он рассчитывает, что в переброске войск задействуют до 500 тысяч человек. Это меньше, чем цифры, упомянутые 17 декабря. Если немецкие командующие действуют, как и должны действовать такие опытные стратеги, которые свели действия русских к безобидной обороне, они, по мнению Китченера, попробуют прорвать французские позиции в окрестностях Вердена, чтобы пробиться к Парижу.