После уничтожения имама Мураки старшему лейтенанту Семарглову, несмотря на его великое желание выспаться, даже отдохнуть не дали. Через два часа после прибытия в расположение части его взвод, не участвовавший в предыдущей операции, подняли по тревоге и отправили на аэродром – разведка принесла вести о новом караване. Старший лейтенант, естественно, отправился со своим взводом. Караван уничтожили благополучно, всего после трех часов ожидания, и так же благополучно вернулись через сутки. Но с аэродрома после посадки взвод не выпустили. Подъехал, пыля, видавший виды «ГАЗ-66», с которого выгрузили боезапас и сухой паек для взвода, пересадили всех на другой вертолет и отправили с двумя другими взводами на новое задание. Некого больше было посылать – Афган большой, все группы в разгоне… И опять операция прошла успешно – пресекли попытку перехода границы каравана с оружием, в том числе с четырьмя комплектами «Стингера», – и сам груз захватили, и уничтожили группу опытных иностранных наемников-инструкторов. Вот после этого, уже войдя в ритм сна под шум вертолетных винтов и вибрацию металлических перегородок, Василий Иванович почувствовал себя человеком опытным, способным провести операцию самостоятельно. И даже готов был снова отправиться на задание прямо с аэродрома. Почти желал такого. Но в этот раз никто не держал для взвода вертолет под заведенными винтами.

Отправили отдыхать…

На следующий день, согласно графику занятий, политподготовку со своим «родным» взводом старший лейтенант Семарглов проводил, как всегда, в палатке, громко называемой ленинской комнатой. От других палаток военного городка эта отличалась только тем, что вместо кроватей и тумбочек в ней стояли покрытые пластиком столы, как в столовой, а к брезентовым стенам были приклеены многочисленные плакаты с обязательным напоминанием о ведущей роли КПСС в мировом развитии. Этой роли забывать было нельзя…

Взвод Семарглова пробыл в городке всего ничего – вечер и ночь, но, как понял старший лейтенант, слухи о каком-то необычном явлении, с которым столкнулся отряд при уничтожении каравана с имамом Мураки, солдат уже обошли по большому кругу, обросли, как полагается, несуществующими подробностями и, похоже, слегка обеспокоили. Сам он речи о происшедшем заводить не желал, чтобы не прослыть суеверным, хотя на войне суеверны все. Но солдаты все же сами не удержались и задали ему вопрос:

– Товарищ старший лейтенант, а что там такое произошло у вас?..

– Что у меня произошло? – Василий Иванович суть вопроса понял сразу, но попытался было уйти от ответа. – У меня ничего не произошло…

– Не у вас лично, а в той операции, когда вы без нас летали…

– А что там могло произойти… Провели успешную операцию. Едва не угодили, правда, в землетрясение… Вернее, угодили, но не в эпицентр… И само землетрясение слабенькое было… Ничего страшного, хотя и приятного мало…

– А глаза в небе?

Значит, и это уже все знают…

– Глаза?.. – Старший лейтенант свои глаза удивленно округлил. – Ах, глаз… Один глаз… Не глаза, а один глаз… Облако такое над нами висело… На глаз похожее…

– «Око Мураки»…

– При чем здесь Мураки? Облако как облако…

– Да говорят все, что святой этот на вас с того света смотрел… И потому у всех беспокойство было… Взгляд этот чувствовали…

– Это какая вам бабушка рассказала? – наигранно рассмеялся Василий Иванович. – Откуда здесь бабушки суеверные взялись? «Око Мураки»… Беспокойство… Не знаю, кто боялся, у того, наверное, и было беспокойство… У меня вот никакого беспокойства не было… А вообще, перед землетрясением у человека, к этому чувствительного, и беспокойство возникнуть может. Я читал про такое. Что-то там под землей уже начинает происходить, сам человек вроде бы ничего не слышит и не чувствует, а подсознание его или еще что-то такое уже сигналы ловит…

– А вертолет подбитый?..

– А кто тебе дал гарантию, что тебя вчера подбить не могли? Тем же «Стингером». Вот захватили мы четыре комплекта «Стингера», значит, минимум четыре вертолета спасли… – перевел старший лейтенант тему разговора в нужное русло.

Трудно сказать, поверили солдаты старшему лейтенанту или не поверили. Лучшее средство избежать излишних разговоров – обсмеять происшедшее. Что Василий Иванович и попытался сделать, но не остался уверен, что это у него получилось. По крайней мере, он нашел убедительное оправдание непонятному чувству страха, охватившему внезапно всех, когда увидели над головами облако странной формы. При землетрясениях люди переживают много странных ощущений. В том числе и страх.

Своих солдат старший лейтенант, может быть, и убедил, но вот себя убедить он пока не сумел. Правда, он чувствовал больше любопытство от происшедшего, чем ощущал подавленность или страх. Но не думать о святом имаме он не мог. И иногда снова переживал ощущение того, будто кто-то сверлит взглядом его спину. Как тогда, в горах, оборачивался на взгляд, но никого не видел, и тогда, воле своей вопреки, бросал уже взгляд на небо в поисках той самой тучки или облака, так похожего на «око»…

Взводу разведки нагрузка досталась более тяжелая, чем взводу Семарглова, но такая уж у разведчиков участь, и они к этому почти привыкли. Подопечным старшего лейтенанта Вадимирова после возвращения с задания отдохнуть дали только три часа, то есть на час больше, чем взводу Василия Ивановича, и снова посадили в вертолет, отправив на самостоятельную операцию. И за двое суток это повторялось трижды. У Вадимирова уже глаза закрывались на ходу, и все действия вне боевой обстановки он выполнял автоматически, не вдумываясь в них. В боевой, естественно, приходилось брать себя в руки, концентрироваться и работать на резервах организма, которые пока еще каким-то образом находились и при необходимости мобилизовывались по приказу. Солдатам было проще – если состав отправляющихся на задание старший лейтенант мог варьировать, давая отдохнуть наиболее уставшим, то его самого заменить было некому, точно так же, как и снайпера Щеткина. Впрочем, на последнюю операцию Вадимиров Щеткина все же не взял. Слишком тот измотался. Сам Вадимиров воевал в Афганистане уже больше года и хорошо знал, что такие моменты бывают не слишком редко. Иногда неделю приходится жить в вертолетах. Засуетятся душманы на пакистанской границе, то есть придет очередное финансирование, и прибавляется забот у спецназа. Так произошло и в этот раз, только сейчас дело было связано не с вопросами финансирования, а с операцией по уничтожению имама Мураки, как сообщили разведчики из ХАДа. Резкое обострение ситуации, вызванное фанатичным желанием отомстить, требовало от душманов принятия подкреплений, обновления боезапаса и комплекта вооружения. На деятельности спецназа ГРУ это отразилось в первую очередь. Пресечь в самом начале, не дать подготовиться к широкомасштабным действиям – такая ставилась спецназу задача.

Только после возвращения с третьей операции, глядя на полковника Рауха красными от бессонницы и от вездесущей афганской пыли глазами, старший лейтенант услышал в штабе ожидаемое слово:

– Отдыхай, Александр Владимирович…