— Мне нравится современное искусство. — Кейт показала на картину, состоящую из размытых горизонтальных линий, которая, казалось, парила над белой софой. — Это ведь Ротко[1], не правда ли?

— Понятия не имею. А Морис обрадуется, когда встретит еще одного поклонника этой непонятной чепухи.

— Просто замечательно, — сказала Кейт, поворачиваясь вокруг, — но не думаю, что смогла бы постоянно жить здесь.

— Очень рад это слышать. Твое мнение совпадает с моим. Знаешь, у меня в спальне висит картина с трехглазой женщиной. Ложась спать, я всегда закрываю ее рубашкой. Морис называет меня варваром и говорит, что это Пикассо, а не вешалка. Но трехглазые женщины мне совсем не нравятся. Особенно когда я в кровати. — Пит взял ее за руку. — Чтобы не ссориться, дядя отвел мне комнату, в которую боится даже заглянуть. Мой стиль жизни его оскорбляет.

И, не спросив разрешения, Пит потащил Кейт в помещение, которое он назвал своим офисом. Ей сразу стало понятно, почему Морис не бывает здесь. Мебель, казалось, была куплена в комиссионном магазине. Все, кроме дивана, обитого красным бархатом, и оранжевого складного стула, было погребено под кипами газет, компьютерных распечаток и писем. На полу высились колонны коробок, а шкафы, занимающие две стены, были забиты книгами, бумагами и прочим хламом. Единственным намеком на домашний уют было засыхающее растение, посаженное в призовой кубок университета.

— Откуда ты притащил такую мебель? — спросила Кейт. — Она вся разная.

— Осталась от студентов, с которыми учился в Йеле.

— Понимаю твоего дядю, — оглядываясь, произнесла Кейт. — Такое чувство, будто здесь пронесся ураган!

— А мне здесь нравится. — Пит сбросил на пол журналы, чтобы сесть в кресло. — Каждому своя куча, и все в своей куче — вот мой девиз. Морис говорит, что у него начинает болеть голова при одном взгляде на все это.

— Да? — Кейт хотелось сказать что-то приятное. — Этот диван, наверное, сделан из красного дерева. Он вполне может быть антикварным, времен королевы Виктории…

— Как и ты? — Она почувствовала сзади дыхание Пита. — Немного старомодна, но…

Кейт увернулась от его объятий и быстро сменила тему:

— Как здоровье дяди? Результаты анализов уже готовы?

— Путешествие прошло лучше, чем мы ожидали. Доктора сегодня закончат обследования. Так что Морис будет здесь в три часа.

— Но Пит… месье… мистер…

— Просто Пит.

—…Россиньоль, тогда зачем же я пришла так рано? Нам не нужно быть вместе, чтобы заниматься контрактом. Я говорю не о… физической близости, — смешавшись, закончила Кейт. Она так живо представила себя вместе с Питом, что у нее закружилась голова.

— Да, — медленно протянул он, явно думая о том же, что и Кейт. — Очень нужно. Быть вместе. И как можно ближе…

— Но мне кажется…

— К тому же, — продолжил Пит, чуть меняя тон разговора, — Морис очень хочет видеть тебя. — Он нахмурился. — По-моему, мы это обсудили. Ты приходишь сюда каждый день. — Пит критично посмотрел на ее строгий бежевый костюм. — И не носи такие ужасные костюмы!

Кейт вздернула подбородок.

— Послушайте, месье… мистер Россиньоль…

— Пит.

— Не важно, — отрезала Кейт. — Если так нужно для Мориса, то я буду приходить работать сюда, в этот бардак. Но не смей… — Она сделала шаг к нему и собралась продолжить, как вдруг…

Осторожно. Ты подошла слишком близко. Кейт уловила свежий запах чистой одежды и аромат мужского тела. Тела Пита. Быть вместе. Как можно ближе.

О Боже!

Она сделала шаг назад и чуть не свалила кучу книг. Но Пит не дал ей уйти, взяв за плечо.

— И эти туфли мне тоже не нравятся. — Кейт посмотрела на свои бежевые лодочки на низком каблуке. — Если уж носишь каблуки, то пусть это будут шпильки. И черные. В паре с прозрачными черными чулками. — Он притянул ее ближе к себе и улыбнулся. — У тебя потрясающие ноги, Кейти. Почему бы тебе не доставить нам удовольствие, появившись на работе в мини-юбке?

— Кейт. Меня зовут Кейт. — Она вырвалась из его рук и опять отступила назад. — И я не ношу мини-юбки. Тем более в офисе.

— Но это же не офис. — Пит сделал шаг в ее направлении. — Так что порадуй меня. Если уж ты отказываешься надевать удобные джинсы, то задай жару этому ледяному дворцу, появившись в мини-юбке. Из черной кожи.

— Это неуместно. Особенно если вспомнить о состоянии здоровья твоего дяди.

— Да, у него проблемы с сердцем, милая Кэтрин, но он ведь француз! Сердце француза всегда бьется увереннее, когда рядом красивая женщина. — Пит притянул Кейт к себе и поднял ее подбородок. Она не могла отвести взгляд от его бездонных голубых глаз. — И мое сердце… — Он замолчал и нагнул голову. Его рот легко скользнул по ее губам. — …И мое сердце, — повторил Пит, — боюсь, уже стало… — Долгий горячий поцелуй обжег губы Кейт.

— Стало? — прошептала она, требуя продолжения фразы. — Уже стало…

— Твоим, — еле слышно выдохнул Пит.

Кейт решила, что ослышалась. Усилием воли она заставила себя вернуться в реальный мир. Работа — вот о чем надо сейчас думать. Она высвободилась из объятий Пита.

— Нам стоит уточнить некоторые детали, касающиеся слияния, прежде чем появится Морис, — нетвердым голосом произнесла Кейт. — Уверена, он оценит наши старания.

— Хорошо, — странным тоном ответил Пит. — Я позволю тебе вернуть нас к работе, но при одном условии: ты снимешь жакет и расстегнешь воротник блузки. От твоего чопорного вида у меня уже голова болит. Со своей стороны обещаю, что больше не буду тебя целовать. Давай я помогу. — Он подошел к Кейт. — Не бойся меня. Никто не собирается раздевать тебя донага и заниматься любовью. Тем более здесь и сейчас.

Кейт встретилась взглядом с его глазами, полными желания, и поняла, что пропала.

Раздевать и заниматься любовью. Здесь и сейчас.

Пит медленно снял с нее узкий жакет и небрежно бросил на пол, затем расстегнул верхнюю пуговицу блузки.

— Теперь гораздо лучше, — голосом, от которого по телу Кейт пошла дрожь, произнес Пит. Его дыхание слегка коснулось уха Кейт.

Она замерла, закрыв глаза и улыбаясь, наслаждаясь чувством близости к Питу, его руками, которые легко касались ее плеч, шеи…

Пит снимает с нее костюм, расстегивает блузку.

Раздевает до конца. Занимается с ней любовью. Здесь и сейчас.

Кейт открыла глаза. Ее пламенные мечты испарились под холодным натиском реальности.

— Нет! — Она отскочила от него, подняла жакет и, надев его, повернулась к Питу, скрестив руки на груди. — Совсем не лучше! И не подходи ко мне. Я не могу думать, когда…