Арьергард отошел на селение Новалесь, где расположена была дивизия генерала Дохтурова. Посланный им Ингерманландский драгунский полк по направлению к местечку Рожану, встретившись с отрядом неприятельской кавалерии, не удержал оного и привел его за собою к квартире генерала, который, занимая неподалеку от лагеря дом католического священника, сидел весьма покойно у окна.

Он видел скачущих около забора французов, но, по счастию, дом был на дворе и ворота заперты. Движение в лагере устрашило неприятеля, и он отошел поспешно. Хозяин дома подозреваем был, что дал известие.

Когда граф Буксгевден пришел к Нареву, река покрыта была сильным льдом, мосты истреблены, и с другим берегом не было сообщения. В сем положении оставались мы несколько дней, и с приближением неприятеля час от часу умножалась опасность. Он мог иметь известие, что армии разделены были рекою и не в состоянии вспомоществовать одна другой.

Надобно было, однако, уже думать, что расстройство войск воспрепятствовало атаковать, ибо, несмотря на все выгоды, неприятель ограничился одним осторожным наблюдением, и передовые наши посты в команде генерал-майора Палена удерживали его в большом отдалении.

Генерал Беннигсен употреблял все старания, дабы между армиями учредить сообщение. Чрез реку натянуты были канаты и настилаемая солома, поливаема будучи водою, замерзла так, что пехота, хотя с осторожностию, могла однако же переправиться на нашу сторону, а вскоре потом и мосты учреждены были и, к радости армии, соединились.

Император с неудовольствием получил известие об отъезде фельдмаршала из армии, весьма обрадован был приобретенными под Пултуском успехами. Фельдмаршалу впредь до повеления назначено пребывание в городе Гродно. Обе армии составлены в одну под начальством генерала барона Беннигсена, а граф Буксгевден отозван в Россию.

Армия обрадована была известием, ибо он не приобрел привязанности войск. Может быть, немногие знали и ум и способности ограниченные сего начальника, но гордость несносная и грубости слишком чувствительны были каждому.

1807

Главнокомандующий получил приказание вступить в Пруссию, и армия в самых последних числах декабря пошла по направлению на Кольно, Бялу, Иоганнесбург и далее. Составлены три передовые отряда: из коих сильнейший дан в команду генерал-майора Маркова, другие два поручены генерал-майорам Барклаю де Толли и Багговуту[71].

Авангарду генерал-майора Маркова, в котором определен я начальником артиллерии, назначено следовать на Арис, Рейн, Растенбург, Рессель – до Гейльсберга. Армия в близком расстоянии двинулась по тому же направлению.

Слышно было, что неприятель левым крылом своим потянулся также в Пруссию. В скором времени около Николайкена и Зеебурга появились конные его партии для наблюдения за движениями нашими. От нас отряжены таковые же, и они при помощи жителей, в земле малооткрытой, изрезанной множеством озер, приносили большую пользу. В Николайкене схватили они несколько человек.

Января 12-го числа авангард, прибывши в селение Эльдиттен, узнал от жителей, что в городе Либштадте расположен отряд французских войск, от которого не более получаса назад приходил в селение разъезд для узнания, нет ли о русских каких-либо слухов.

Мы в сей день сделали довольно большой переход, и потому генерал Марков, дабы употребить людей менее усталых, приказал вызвать охотников. Большое число объявили себя таковыми, но когда предложено было 5-му егерскому полку, и люди узнали, что идет сам шеф полковник Гогель, общий отзыв был, что не останется ни один человек, равно все идти желают, и, не сделав даже привала, полк выступил немедленно.

Я упросил послать два орудия и с ними пошел сам, чтобы свидетелем быть происшествия. В двух верстах от Либштадта возвышенности, которые должны мы были проходить, открыли нас неприятелю, и тотчас по городской стене и в воротах начала пехота приуготовляться к обороне, но приметно было, что она не в большом количестве. Егеря наши, заняв прилежащее к городу кладбище, вошли в перестрелку, а между тем приспела и линейная пехота и расположилась против ворот, от которых продолжалась главная улица.

Полковник Юрковский[72] с двумя эскадронами Елисаветградского гусарского полка ворвался в город с боковой стороны оного, и в то же время пехота ударила в штыки. Неприятель приведен был в замешательство, и столпясь в тесных и кривых улицах, потерпел большой урон, а те, кои бежали из города, ожидаемы были казаками храброго подполковника Сысоева, который стремительно их преследовал.

Из пушек наших не сделано ни одного выстрела. В плен досталось нам 22 штаб– и обер-офицера и более 300 человек нижних чинов. Гусарский красный полк, неизвестно почему называемый просто Парижским, почти истреблен при сем случае. Оставивши в городе небольшой кавалерийский пост, генерал Марков возвратил полки в селение Эльдиттен, где утомленным войскам готова была пища и покойный ночлег. Мы в сии сутки в походе и действии были 16 часов.

По диспозиции из главной квартиры 13 января авангарду назначен ночлег в городке Морунген, и мы выступили с рассветом. Впереди с Елисаветградским гусарским и двумя донскими полками полковник Юрковский, прогоняя перед собою неприятельские пикеты, только лишь взошел на хребет небольших возвышенностей, у подошвы коих оканчивается пространная равнина, в которой лежит Морунген: увидел он устроенного в боевой порядок неприятеля довольно сильного.

Полковник Юрковский имел неосторожность спуститься в равнину, и неприятель встретил его своею кавалериею. Прибыл ускоривший движение авангард и нашел, что теснимый превосходною кавалериею отступает он к одной мызе, в которой прямая улица могла быть обстреливаема неприятельскою артиллериею. Немедленно привел я конную свою роту, и превосходством огня и преимуществом возвышенного местоположения, отогнав батарею, доставил я нашей коннице удобное отступление.

Ей приказано расположиться позади войск, часть же казаков, рассыпавшись в равнине, производила перестрелку. Генерал-майор Марков войска авангарда устроил на возвышенностях. Неприятель повел атаку на левый наш фланг. Колонна пехоты двинулась к мызе (о которой сказано выше), и дабы менее испытывать действия артиллерии, взяла направление через озеро, прилежащее с правой стороны и покрытое весьма твердым льдом.

Заняв мызу, пехота расположилась в саду, окруженном высоким забором и рвом. Обнаженные деревья открыли небольшое число стрелков наших, они немедленно выгнаны, и ружейный огонь неприятеля вредил нашим линиям. Полковнику Вуичу с 25-м егерским полком приказано было ударить на неприятеля.