в будущем доставить проблемы, после чего и принималось решение: обслуживать машину по-честному или срубить денег на «левых» деталях.

Марку такая практика не нравилась, и в первый месяц работы он даже подумывал о том, не стоит ли ему вернуться к Данилычу, но после недолгих раздумий решил, что в наступившие времена излишнее чистоплюйство выглядит не совсем уместным, к тому же хозяин сервиса не скупился, и часть сэкономленных на запчастях денег направлялась на премии персоналу.

Поэтому сейчас, меняя масло у старенькой бежевой «шестерки», он не стал обращаться на склад за новым фильтром, а снял старый, тщательно промыл его в бензине и установил обратно.

* * *

Вечер пятницы, как всегда, отметился бойкой торговлей. Дополнительным фактором, сильно увеличившим продажи, стала нежданная получка на расположенном неподалеку стекольном заводе – событие в последнее время редкое, поэтому особенно радостное и требующее немедленного обмывания. И если с утра основной контингент покупателей составляли прогуливающие занятия студенты техникума и надыбавшие где-то денег на дешевую выпивку окрестные бичи, то после пяти косяком пошел рабочий класс. Они подходили мелкими группами, трясущимися от нетерпения руками пересчитывали мятые купюры, скидывались, передавая деньги заранее выбранному делегату, и решительно подталкивали его к узкому окошку. Если у ларька обозначался хоть малейший намек на очередь, Павел, не дожидаясь просьбы Валентины, шустрой сорокалетней тетки-продавщицы, с готовность подключался к процессу, и, слаженно работая в четыре руки, они быстро справлялись с любым наплывом покупателей.

Торговать Паша любил. Глядя, как постепенно заполняется картонная коробка для выручки, он не испытывал алчного желания поскорее пересчитать деньги, чтобы сразу прикинуть, какую сумму сегодня составили его проценты; бойкая торговля вызывала в нем скорее азарт, схожий с азартом попавшего на хороший клев рыбака, который, млея от нежданной удачи, таскает из воды одну рыбину за другой, устилает ими дно лодки и совершенно не думает в этот момент о том, куда денет вечером весь свой богатый улов. Торговля была как спорт, а сладкое чувство финансовой независимости, впервые испытанное Пашей после начала работы в принадлежащей брату палатке, стало приятным дополнением к ощущению собственной успешности. Рома доверил ему часть своего бизнеса, и Паша не подвел: ларек на колесах, подгоняемый по утрам на оживленный перекресток двух широких улиц, давал стабильную, растущую с каждым месяцем, прибыль. Теперь у Паши были все основания напомнить брату об обещании, данном в ресторане при обмывании первой успешной сделки: полностью оформить палатку на него и помочь с деньгами на расширение бизнеса.

Нетерпение, с которым Паша стремился поскорее почувствовать себя настоящим бизнесменом, кроме азарта торговца имело и еще одну, не менее вескую причину. В последнее время он часто вспоминал произошедшее чуть больше года назад событие, и теперь, когда у него появились первые собственные деньги, возникла надежда победить стыд за свое тогдашнее поведение.

…Среди одноклассников, с которыми Паша проучился до восьмого класса, нашлась инициативная группа, решившая организовать встречу выпускников по случаю годовщины окончания школы. Пока еще не были безнадежно утеряны номера телефонов приятелей, пока все не погрузились полностью в новую, взрослую жизнь, пока были свежи воспоминания о курьезных или драматических школьных событиях, ребята решили собрать всех, кого смогут, чтобы вновь, пусть хоть на единственный вечер, почувствовать себя одним классом. Тех, кто ушел после восьмого, позвали тоже, и Паша, получив приглашение, в очередной раз столкнулся с обычной для него проблемой – где взять денег на оплату своего участия. С этой проблемой в итоге помогли родители – Паша не стал ничего сочинять, рассказал матери, на что просит, и Вера Семеновна, вручая сыну деньги, втайне надеялась, что, пообщавшись с одноклассниками, уже выбравшими себе путь в жизни, Павел, чем черт не шутит, тоже возьмется за ум.

Встретились в недорогом кафе недалеко от школы, состав оказался неполным, с явным перевесом девушек – некоторые парни еще не успели вернуться из армии, однако вечер прошел на удивление душевно. Возможно, именно эта теплая обстановка в сочетании с большим количеством выпивки в итоге и сыграла с Пашей злую шутку. Пользуясь редким случаем, когда он мог сам за себя заплатить, Паша явно перебрал с водкой и, наслушавшись одноклассников, рассказывающих о своих сегодняшних занятиях, невеликих достижениях и более великих планах, сначала впал в состояние пьяной депрессии, потом ощутил внезапную жалость к самому себе, которая, в свою очередь, сменилась глухим раздражением по отношению ко всем присутствующим. Он вдруг начал доказывать, хоть ему никто и не собирался возражать, что да – он ничем не занимается, да – он по полдня валяется на диване, а потом еще полдня бесцельно шляется по городу, да – у него часто нет денег даже на сигареты, но он, Паша Никитин, еще докажет всем, чего он на самом деле стоит. Он не будет собирать бутылки, он никогда не станет попрошайничать, когда-нибудь он обязательно заработает денег, много денег, и тогда он соберет всех за одним столом, причем не в этой забегаловке, а в нормальном ресторане, и сам за все заплатит. Одноклассники слушали, кто смущенно пряча глаза, кто с понимающей снисходительной улыбкой, от одного вида которой в голосе Паши неожиданно прорезались слезливые нотки.

В общем, сцена вышла не очень красивой и, вспоминая ее, Паша злился на себя за то, что снялся с тормозов, выставил себя измученным комплексами начинающим неудачником, опустился до пьяных бессмысленных обещаний. Зато теперь, когда он, пусть и работая на брата, стал зарабатывать больше, чем абсолютное большинство одноклассников, тот слезливый спич представлялся ему уже в другом свете. Он даже стал всерьез подумывать о том, чтобы в скором будущем выполнить давнее обещание, действительно собрав школьных приятелей и приятельниц за одним, организованным им столом.

Возможно, конфуз на встрече выпускников в итоге пошел Паше на пользу. Каждый раз при вспоминании о том вечере в нем только росла уверенность, что ему больше никогда не придется стоять перед выбором, куда пустить завалявшуюся в кармане мелочь – на пару бутылок пива или на пачку дешевых сигарет.

…Белая «семерка» торопливо приткнулась к тротуару напротив палатки, прямо под знаком «Остановка запрещена». По тому, как резко Рома распахнул пассажирскую дверь, как торопливо выбрался из машины и почти бегом направился к ларьку, Паша понял, что у брата случился очередной форс-мажор. Палаточная торговля оставалась побочной, самой незначительной частью бизнеса Романа, он и запустил-то ее больше для того, чтобы младший брат перестал болтаться по улицам и занялся хоть каким-то делом. Сам Рома давно ворочал куда более серьезным бизнесом, а значит, и проблемы, которые могли у него возникать,