застывая в познании и зрении на событие. Если повредить ткань, то события могут выпасть за привычные рамки нахождения, и тогда вся структура окажется под угрозой уничтожения, являющееся катастрофой, не больше, ни меньше. Трепетное отношение и защита от повреждений дают покой, который долгожданен.

Также прихожу к заключению, что время, где нахожусь, не зависит от того, сколько времени здесь пребываю, оно застывает и начинает литься по-другому, не как в настоящем мире, а замедленно, потому можно проследить и начертить ход мысли. Буквально начертить каждое слово, прорисовать его смысл и значение, которое вкладывается в понятие, кажется сложным. При многократном увеличении, а также распадении на части всё упрощается, если также рассматривать в отдельности, а затем суммируя. Не всегда сумма будет равна исходному значению, значит, необходимо ещё отследить, где закралась ошибка. Начать искать её и любую проблему можно разложить по полочкам, разбирая по частям, а затем, как всё приведено в порядок, начать двигаться к цели. Не стоять на месте, бесцельно рассуждая, а двигаться вперёд.

Но измышления были необходимы, они являлись неким мостом между смыслом, который я рисую, и тем значением, вложенным в событие, которое хотел обрисовать, понять его суть и наполнение изначальными данными. Можно вечно строить догадки, почему имея равные знания, вещи понимаются разными людьми по-иному, и так и не прийти к общему выводу, а к спутанным доводам и измышлениям, которые запутают ещё больше. Потому стараюсь обстрагиваться от абстрактных понятий, которых и так много в описании, и начинаю приближаться к постоянно исчезающей цели, которая буквально засыпается мыслями и словами, так и льющиеся, заполняя всё пространство мозга пространными определениями. Они ищут лицо и имя. А их все впускаю, благо место позволяет, но вечно так не может длиться и надо знать меру в осознании того, что на всё не хватит времени. Потому вернусь к тому, что увидел, а не буду углубляться дальше в поиск ответов.

Итак, дверь открылась, и увидел мозг, как он есть, без прикрас и изменений со стороны, ибо орган, который изменяет структуру пространства, может видеться без изменений, а не с добавлением чего-то. Конечно, не стоит отметать факт случайной встречи двух мозгов, но это, скорее исключение, чем правило, повторяющееся из раза в раз. Такого быть не может в реальности, но она является хрупкой, и не знаем, что окажется исполнимым в планах дальнейшего, а что будет досягаемым во временной перспективе, что можно построить и проследить, что будет дальше. Но вернемся к увиденному мозгу. Он всегда в поиске смысла, определений, зеркальных понятий, развития или выхода из стопора, ибо он способен на сотни задач, которые выполняются единовременно, без дробления, в общей массе или по мере поступления. На выходе всегда получается идеальный мир, проработанный и красиво смотрящийся, блестящий из-за значимости ответа на вечные вопросы, имеющие сотни лиц, но выбор на одном. Истина одна, правд много.

Потому не ясно, что будет главенствующим в поиске жизни и смерти, а что начнет отслеживаться в рамках познания. Мозг всегда мыслительно занят, и не пребывает в состоянии покоя. Даже, когда мы спим, он трудолюбиво обрабатывает поступившую информацию, накопившейся за день, и ждёт рассмотрения, поиска истины и возможных сценарных планирований, которые можно применять, как в отдельности, так и в сумме. Всё существует без отделения от понятий, которые используются и имеют больший смысл, чем изначальное знание об объекте. Ибо заложенное определение всегда больше того, что обозначают люди в попытках найти или докопаться до истины, которая может стать и правдой, если не имеет достаточной доказательной базы. Нет возможности довести теорию до теоремы, потому она остается теорией до момента, когда не появятся новые данные, которые изменят текущее положение дел. Ничего не стоит на месте, мозг в том числе.

Постоянный поиск смысловых понятий или обозначения того, что уже изучено, и понимается в изначальном состоянии, которое может таковым и являться, если не найдутся факты, расширяющие её значение, применяемое к объекту исследования. Знание безгранично, и приближение к границам, расширяет их, делая ещё необозримее, но открывая конкретный вид, который всё манит, ждёт, как ещё раскроем потенциал. А мозг же работает не в полную силу из узнанных возможностей, потому надо изучать, что находиться в нас, больше, чем вовне. Начать шагать по периферии видимых смыслов и придуманных понятий ведет к дороге познания, которое начинается, и не ведает границ. Потому они и расширяются, пока не будет добыта дорога к универсуму. Логос движется в уме.

Мозг же инструмент, обязательный для пристального изучения и познавания всё больших граней, которые обозначаются и понимаются, как узнанные или понимаемые в познании человеческом, которое может держать фокус на другом объекте. Он, кажется, более значимым, но каким образом сможет целиком отобразить имеющиеся потенциалы изучения, не ясно. Надо всегда смотреть и изучать, шагать, приобретать и ценить знания, которые дарованы тяжким изучением, суммируются и преумножаются трудом. Слёзы познания стоят крови мозга, который на иные сферу не может и не должен тратить энергию. Вечный поиск, который значится больше, чем поиск, а скорее, смысл жизни. Познать себя, окружающий мир, ибо исходящий поток от него велик, и должен быть объяснимым, а не понятность присуща человеку, который не хочет ничего искать, а показывать виноватых, что, по его мнению, отторгают от познания. Оно исходит от человека, а не от обстоятельств.

Внутренняя готовность и значимость исследований могут дать такое четкое и разумное следование по стопам изучения. Не всякий мозг может сходу взять крепость науки, нет, это постигается упорным трудом, сравнимым с учебой или с умением ходить. Да, много падали, но кто не испытал горечь поражений, не познает сладость побед, когда после испытаний, наконец, смог достигнуть цели, которую поставил изначально. Для меня это память, и, наконец, приблизился к ней, путем долгих поисков и измышлений нашёл мозг, в котором можно найти необходимый маршрут, обозначая дорогу, приводящую к успеху. А сдаваться на полпути это удел слабых, к которым себя не причисляю. Слишком многое пережил, чтобы так просто уйти, опустив руки, не давая и шанса на дальнейшее исполнение или хотя бы попробовать прикоснуться к итогу странствий вглубь сознания, которое скрупулезно описываю, боясь потерять важную деталь, высказанную мысль.

А, если она теряется, то исчезает нить повествования, и не можется изливать суть, и пониматься, как зримое понятие, за которое можно зацепиться, и исходя из него обрисовать то, где нахожусь. Иначе, где я, если потеряно понятие? В пустоте смысла, как утрата, которая теряется и не понимается в голове.