Казалось, он исчерпал свои последние силы. Тело полностью потеряло чувствительность, если не считать горящей боли в раненой руке, когда он хватался за металлический трос. С трудом удержавшись от крика, Гарольд вновь вцепился в стальной конец и по нему попробовал выбраться наверх, но не успел ухватиться за камень, как сильная волна окатила крыльцо и опять стащила его в воду.

Не выпуская троса, Гарольд вынырнул на поверхность и вновь предпринял попытку добраться до дома. Теперь, находясь так близко к своей цели и в шаге от спасения, он уже никак не мог сдаться. Он потянул за конец троса, но тут что-то пошло не так. Трос потяжелел и провис. Объятый ужасом, Гарольд увидел, что стальные жилы окончательно лопнули и с домом его снова ничего не связывает. Через мгновение вожделенная скала начала отдаляться.

Не раздумывая Гарольд отпустил конец троса и бросился к дому вплавь. Адреналин всепожирающим огнем гудел в его венах и гнал вперед, не давая сбавлять темп. Волны накатывали без передышки, но край скалы неуклонно приближался. До него оставалась всего пара метров, когда перед Гарольдом снова возник темный плавник.

Гарольд не колебался: он не позволит этой твари продолжить свои игры сейчас, когда укрытие совсем рядом. Он рванулся вперед, коснувшись темной холодной массы, и из последних сил обеими руками вцепился в выступающий край скалы. Он намертво прилип к ней, как лишайник, и потихоньку начал ползти наверх, болтая ногами в воздухе. Все мышцы его горели, тело отказывалось повиноваться, а руки – прикладывать усилия. Но в тот миг, когда, казалось, ему опять грозит падение в волны, Гарольд вдруг перестал чувствовать собственный вес.

Какая-то сила, рожденная в морских глубинах, подтолкнула его под ноги; все тело рванулось вперед, и он упал на скалу перед самым крыльцом.

Неуловимая тень

Казалось, его тело навсегда вросло в мокрую скалу, где он лежал. Гарольд провел там немало времени, покачиваясь вместе с домом в такт набегающим волнам, которые мало-помалу успокаивались. Наконец, он неспешно открыл глаза и бесконечно-медленными, как у ленивца, движениями попытался привстать. Цепляясь за перила и пошатываясь, Гарольд преодолел три ступеньки, отделяющие его от террасы. На перилах за ним тянулся кровавый след от открывшейся раны на левой руке. Правая рука тоже кровоточила в том месте, где ее пережал стальной трос, но Грейпс не замечал боли; все его тело окоченело от ледяной воды. Лишь непрекращающийся стук зубов свидетельствовал о том, что в этом синеватобледном лице еще теплится хоть какая-то жизнь. Однако, несмотря на все это, когда он зашел на крыльцо и ощутил под босыми пятками деревянные половицы, счастью его не было предела.

Стоя перед дверью, Гарольд оглянулся на темное море и задался вопросом, что же за необычная сила подтолкнула его на скалу. Он обернулся к двери, но не успел повернуть ручку: она распахнулась сама, а на пороге стояла Мэри-Роуз в своем цветастом халатике со свечкой в руке.

Зеленые глаза вопрошающе уставились на него, и это было заметно даже сквозь блики от пламени, вспыхивающие на стеклах ее очков.

– Можно узнать, где тебя носило?! – разъяренно воскликнула жена.

В ночном мраке Мэри-Роуз едва различала силуэт мужа на фоне постепенно затихающих темных волн.

– На тебе нитки сухой нет! – Ее лицо исказилось. – Почему ты босиком? И где очки?

– Да тут на крыльце меня окатила волна, наверное, тогда и упали… – Гарольд начал оправдываться, стараясь звучать убедительно, чтобы жена не слишком перепугалась.

Мэри-Роуз попыталась взять его под руку, но Гарольд инстинктивно отпрянул: она задела место, пораненное тросом.

– У тебя опять кровь идет… – дрожащим голосом промолвила Мэри-Роуз.

Гарольд вошел в кухню, и сеньора Грейпс закрыла за ним дверь. Недолго раздумывая, она сняла халат и накинула его на мужа – его до сих пор била крупная дрожь.

– Я в порядке… – с трудом выговорил Гарольд, стуча зубами.

Мэри-Роуз подвязала халат поясом, чтобы он не болтался, и при слабом пламени свечи обратила внимание на измученный вид мужа.

– Пойдем наверх, расскажешь, что произошло. Тебе немедленно нужно переодеться.

Шатаясь, они вышли из кухни в коридор, ведущий в прихожую. Мэри-Роуз то и дело озабоченно поглядывала на посиневшие, запекшиеся губы мужа. Когда они проходили мимо парадной двери и уже было собирались подняться по лестнице, Гарольд резко остановился.

– Тебе нехорошо? – спросила Мэри-Роуз.

Но Гарольд не слышал вопроса, он едва ли вообще заметил, что к нему обращаются. Подойдя к входной двери, он медленно повернул ручку. Мэри-Роуз встала рядом, и в тот миг, когда дверь распахнулась, их близорукие глаза ослепило желтоватое сияние.

– Работает… – прошептал сеньор Грейпс.

Горела маленькая лампа на крыльце. Мэри-Роуз смотрела на мерцающие всполохи, словно впервые в жизни видела электрический свет; на ее лице было написано такое же недоумение, как и в тот раз, когда она поняла, что их дом качается на волнах посреди моря. Они с Гарольдом вышли на крыльцо и любовались омывавшим их лица свечением кованого фонарика.

Гарольд, казалось, был удивлен не меньше жены, но постепенно о себе напомнили запредельная усталость и боль в каждой клеточке тела.

– Гарольд… у тебя получилось! – воскликнула Мэри-Роуз, еще не до конца поверив в произошедшее.

Гарольд посмотрел на жену так, словно эти слова вернули его к реальности. Он по-прежнему дрожал, но теперь уже не только от холода и боли, но и от радостного возбуждения: эта маленькая зажженная лампочка могла спасти им жизнь.

– Мы выживем! – вскричал сеньор Гарольд.

И тут он ощутил, что окоченение и усталость потихоньку рассеиваются, будто электричество, постепенно распространяясь по контуру дома, чудесным образом включило в эту схему и его собственные тело и разум; он почувствовал, что возрождается к жизни.

– Надо убедиться, что остальная часть электрической системы работает исправно, – произнес он внезапно окрепшим голосом.

– Что, прямо сейчас? – поразилась Мэри-Роуз. – Да ты на ногах еле держишься!

Гарольд знал, что жена права, но боялся, что его изобретение может подкачать. Не стоило подвергать риску шанс включить опреснитель и добыть питьевую воду. И в этот миг они вздрогнули от громкого всплеска. Супруги обернулись в ту сторону, откуда донесся звук: несмотря на то, что за пределами освещенного фонарем круга маячила непроглядная тьма, они увидели поднимающийся над волнами плавник.

– Вот она! – воскликнул Гарольд, подбегая к краю скалы.

– Кто?!

– Та тварь, что за мной гонялась! – Гарольд оборвал фразу. Ему не хотелось пугать Мэри-Роуз. – Это та рыбина, которую мы видели в тот раз у крыльца, – поправился