— Да я и так копаю, — лениво отмахивается Павка. А я по глазам вижу, что наживочку он заглотил.

— Нужно с твоей женой поговорить, — бормочет он, изображая профессиональную настойчивость. — Может, она букет где оставляла? Мне ее опросить надо и взять с вас подписку о невыезде.

— Подписку засунь себе знаешь куда, — грозно фыркаю я и добавляю более миролюбиво: — А жену я сейчас приведу, — серьезно киваю я и, поднявшись из-за стола, толкаю дверь в личные апартаменты и очень надеюсь застать Майю еще в тренажерке.

Я вхожу в спальню, думая о всякой ерунде. О гладком и податливом теле жены. Нежная бархатистая кожа, полностью лишенная даже случайной волосинки. Только пот стекает по шее, а потом и по груди…

«Нужно как-нибудь провести спарринг», — усмехаюсь я мысленно. Заглядываю в тренажерный зал. Но там уже пусто. Захожу в ванную и слышу шум душа. Через запотевшее стекло перегородки я вижу полуразмытый силуэт. Подхожу ближе и любуюсь самой прекрасной картиной. Жена намыливает плечо, а по ровной совершенной спине стекает мыльная пена.

— Ты меня напугал, — спокойно сообщает жена, внезапно обернувшись. Ни криков, ни истерик. Любая другая закатила б скандал. А эта лишь смотрит напряженно.

«Эх, — проносится у меня в голове. — Прислонить бы нахальную девицу к стеночке и устроить показательные выступления. Ты совсем бахнулся, — рычу я на себя. — У тебя Фигня висит на хвосте. В кабинете полно народа. Укроти немного свою стоямбу, а то опустят тебя в деревянном ящике на глубину два метра. Охолони немного, Родя!»

— Что ты хотел? — равнодушно осведомляется Майя, выключая душ. Ни капли стеснительности или, наоборот, показной сексапильности. Зато я как дурак оглядываю ее с ног до головы.

«Идеальная баба. Все при ней», — успеваю подумать я и наталкиваюсь на насмешливый взгляд.

— Дай мне полотенце, пожалуйста, — просит она уверенным тоном. И мне даже не приходит в голову отказаться. Я подхожу к большой деревянной полке, где рядками лежат свернутые по последней моде полотенца. Беру одно и, раскрыв его прямо около душевой, словно приглашаю жену подойти ближе. Она делает шаг, и я уже собираюсь ее накрыть белоснежной махровой тряпкой, как Майя проворно забирает полотенце из моих рук и быстро завязывает его на груди.

— Так что ты хотел? — фыркает она недовольно. — Ты вроде сказал, а я не расслышала, — равнодушно ведет плечиком.

— Да я вроде молчал, — ухмыляюсь я. — Слова подбирал…

— Получилось? — усмехается она.

— Немного, — киваю я, любуясь ровной спиной жены и горделивой посадкой головы.

«Зараза, — шепчу я про себя. — Какая же ты зараза, Майя!»

А вслух бросаю небрежно:

— Там полицейский пришел. Ему нужно тебя опросить, — поясняю я, наблюдая, как моя супруга останавливается около зеркала и, распустив волосы, пытается причесать их пальцами.

— В ящике щетки для волос, — киваю я на высокий белый пенал. — Причешись нормально, — предлагаю я Майе.

— Вот еще, — фыркает она, — не хочу, чтобы твои тараканы ко мне перебежали.

— Что? — рявкаю я не сдерживаясь. — Какие еще тараканы, чижик?

— Мадагаскарские, — усмехается она. — Сантиметров десять в длину, — растопырив пальцы, показывает она. — Они еще шипят, — добавляет со знанием дела.

— А-а-а, — будто идиот мычу я и легко провожу по коротко стриженной башке. — Ни одного нет, — весело усмехаюсь. — Ты ошиблась, девочка, — бурчу жалостливо. — Ну откуда им взяться?

— Они из ушей вылезают, когда ты спишь, — скромно потупившись, заявляет нахалка и добавляет тихо, будто военный секрет рассказывает: — Я сама видела.

— Врешь ты все, — хмыкаю я равнодушно. — Поторопись, чижик, — бросаю коротко и уже хочу вернуться к друзьям, когда замечаю шальной взгляд Майи. Она не сводит с меня лукавых глаз и громко заявляет:

— Почему это я вру? Вчера ночью видела. Как только ты уснул, они из ушей полезли. Побегали по темечку и обратно в башку вернулись…

— Ты косишь под сумасшедшую? — неожиданно догадываюсь я. — Голову в спортзале отбила?

— Мне жаль тебя разочаровывать, Родя, но это кладовка для инвентаря, — фыркает она, кивая в сторону моей тренажерки.

— Стерва, — бурчу я, выходя из ванной комнаты. — Давай не задерживайся, — приказываю грубо.

— Могу только платье накинуть и выйти, — хмыкает она. Я в бешенстве поворачиваюсь обратно. Замечаю ясный взгляд и наглую довольную улыбочку. И мне начинает казаться, что эта зараза меня нарочно дразнит.

— Лифон надень и трусы, — рычу я, стараясь побыстрее выйти. — Ты моя жена, поэтому на тебя мужики с интересом смотреть не будут. Им собственные зубы дороже твоей красоты, — недовольно морщусь я.

— Как скажешь, Роди, — несется вслед приторно-ласковое.

Как только за моим новоявленным супругом закрывается дверь, я не выдерживаю и со злости бью по каменной столешнице. Тут же прижимаю к груди ноющую от боли кисть.

— Дура, идиотка… — бурчу я себе под нос, чувствуя, как меня накрывает паника. Сейчас бы свернуться клубочком, привести мысли в порядок. Кто и зачем мог подсунуть в букет взрывчатку? Да и кому выгодна моя смерть? Только Веприцкому?

— Но тогда бы он не стоял рядом как приклеенный, — снова вздыхаю я, понимая, что вот так с наскока не смогу понять, что происходит.

Я еще раз вглядываюсь в свое отражение. Ни грамма косметики. Чистое лицо. Именно такое итальянцы зовут «вода и мыло» и считают эталоном красоты.

«Сойдет и так, — я морщу нос, понимая, что не желаю лезть в сумочку за косметичкой. — Лишнее это, — ворчу себе под нос, собирая волосы в подобие прически. — В конце концов, и свадьба не настоящая, и невеста только после тренировки. А про жениха промолчу. Наглый самоуверенный тип, — я снова придирчиво рассматриваю себя в зеркало. — Боксер, твою мать! Судя по перчаткам и другому инвентарю, любитель хренов. Так, девушкам пыль в глаза пустить», — хмыкаю я недовольно и, напялив белье и платье, выхожу в кабинет Веприцкого.

И тут же попадаю в капкан его рук. Крепких и надежных.

«Не вырваться, блин», — усмехаюсь я мысленно. Обвожу наивным взглядом собравшуюся компанию. Телохранитель мужа с собачьей кличкой, еще один похожий — здоровый жлоб, косящий под интеллигента. Очки в золотой оправе смотрятся на перебитом носу как чужеродный предмет, а вот выглядывающий из-под рубахи здоровенный крест говорит о том, что это тоже человек Вепря. Зато третий мужчина немного отличается от остальных. Чувствуется военная выправка, да и скромный костюм сидит будто форма. А еще улыбка. Ее точно ни с какой другой не спутаешь.

— Привет, Майя, — радостно смеется мой бывший сосед Павлик Щетинин и, поднимаясь из-за стола, резво шагает ко мне. Тотчас же оказывается рядом и проворно вытаскивает меня из загребущих лап Вепря. — Вот так встреча, — смеется он невесело. — Никак не ожидал, что ты в городе, да еще и замуж вышла за этого типа.