Поэтому, одобряя преданность своих отцов и следуя ей, ибо я верю, что избрание тебя папой основано на истине, я, вместе со всеми своими людьми, как духовными, так и светскими, вверенными мне Господом, с надлежащей торжественностью принял тебя, в лице ваших легатов, в качестве верховного католического понтифика.

Поэтому я прошу тебя и со смирением умоляю считать меня, в милосердии своем, своим духовным сыном, выслушивать меня, если тебе это будет приятно, и великодушно принять подателя сего письма, в уста которого я влагаю более подробный рассказ о моих делах и даю свое согласие на то, что он расскажет тебе от моего имени. Я рад выполнить твою волю и помещаю себя и мои дела перед тобой и полностью подчиняюсь твоему решению.

Засвидетельствовано канцлером в Руане»[82].

В сентябре, родив королю дочь, умерла Констанция, королева Франции. Людовик VII, после двух браков, имел теперь четырех дочерей. Менее чем через два месяца после смерти супруги Людовик женился на Аделе Блуаской, младшей сестре Анри, графа Шампани, который был помолвлен с Марией, старшей дочерью французского короля от Элеоноры, и графа Теобальда Блуаского, который был помолвлен с Алисой, сестрой Марии. Генриха II совсем не интересовало, какие отношения возникнут, когда мужья сестер Людовика VII превратятся в его зятьев, но его очень беспокоило то, что король Франции хочет установить родственные связи с домом Блуа, к которому принадлежал Стефан и где в один прекрасный день мог появиться новый претендент на корону Англии.

Генрих II тут же нанес точно рассчитанный ответный удар. Папа прислал к его двору двух легатов, кардиналов Генриха Пизанского и Вильгельма из Павии, которые должны были добиться, чтобы король Англии поддержал папу. Генрих II заставил их, вероятно в ответ на свою поддержку, добиться разрешения понтифика на брак шестилетнего принца Генриха с Маргаритой, которой не было еще и трех лет. И он получил это разрешение. Дети были обвенчаны в присутствии двух кардиналов. Тогда король потребовал от трех тамплиеров, которым было доверено охранять приданое принцессы, отдать ему это приданое. Удовлетворенные тем, что условия договора между Генрихом II и Людовиком VII выполнены, тамплиеры отдали ему Вексен. Наконец-то он получил земли, без которых ему как герцогу Нормандии нельзя было обойтись.

Генрих II сразу же принялся укреплять Жизор и другие крупные замки Вексена. Сбитый с толку, Людовик решил, что тот собирается начать новую войну, и стал вместе с графом Теобальдом укреплять замок последнего Шомонсюр-Луар, угрожавший Турени, находившейся во владениях Генриха. Английский король поспешил туда и заставил Теобальда и Людовика бежать. Так был восстановлен драгоценный мир.

Старший сын Генриха II, теперь уже женатый человек, достиг того возраста, когда его надо было начинать учить, о чем напомнил королю архиепископ Руанский:

«Моему дражайшему повелителю, светлейшему Генриху, etc, его слуга Ротру, божественным соизволением архиепископ Руанский, посылает королю и тем, кем он правит, свой привет.

Хотя другие короли грубы и необразованны, ты, воспитанный на книгах, благоразумен в великих делах, тонок в суждениях и осмотрителен в советах. Поэтому все твои епископы пришли к единодушному согласию в том, что Генрих, твой сын и наследник, должен заняться учебой, чтобы он, на кого смотрят, как на твоего преемника, смог стать наследником не только твоего королевства, но и твоей мудрости»[83].

В доме канцлера Томаса уже жили сыновья нескольких дворян, из которых он должен был воспитать рыцарей. Генрих II отдал ему своего сына, и мальчик привязался к канцлеру с той же силой, что и его отец.

Томас по-прежнему занимал и пост архидьякона Кентерберийского. Его длительные отлучки, когда он подолгу жил вместе с королем за границей, не нравились архиепископу. Он много раз писал Бекету, прося его вернуться и заняться, хотя бы временно, делами своей епархии, ибо Теобальд был стар и начал сдавать. Джон Солсберийский, который занял место Томаса в качестве самого надежного советника архиепископа, убеждал его приехать в Англию, пока его старый друг и покровитель еще жив. В конце концов, архиепископ обратился к Томасу как духовный отец и приказал ему вернуться, как только он получит разрешение короля[84].

На все эти письма канцлер отвечал, что приедет, как только король даст свое разрешение, а тот заявлял, что Томаса ему заменить некем, и в настоящее время он не может его отпустить. Отъезд все откладывался, пока не пришло известие, что 18 апреля 1161 года архиепископ умер. А его архидьякон по-прежнему был в Нормандии.

В сентябре 1161 года в Домфроне королева Элеонора родила королю вторую дочь, его шестого ребенка. Девочка была названа в честь матери Элеонорой и крещена кардиналом Генрихом Пизанским, которому папа, по-видимому, поручил следить за королем, чтобы тот, поддавшись уговорам императрицы, не перекинулся к антипапе Виктору.

Генрих II уже принуждал своих английских баронов принести клятву верности юному Генриху как наследнику престола. Теперь он снова задумался о том, кто сменит его, и в мае 1162 года решил еще раз добиться от английской знати присяги на верность его сыну. Он велел Томасу привести принца, которого канцлер называл своим приемным сыном, собрать от имени короля Большой совет и потребовать, чтобы все епископы и бароны королевства принесли вассальную клятву верности молодому Генриху.

Когда Бекет готовился к отплытию, король сообщил ему и вторую причину, которая требовала его присутствия в Англии. Кентерберийский престол был уже более года свободен, и Генрих II решил, что это место должен занять его самый лучший друг, самый ценный советчик, человек, с которым он живет душа в душу и одинаково мыслит, канцлер Томас. Если Генрих II будет королем, а Томас – архиепископом и канцлером, то государство и церковь станут едины, на зависть и удивление всему христианскому миру. И никогда больше, до самой их смерти, не будет такого раздора между королем и архиепископом, какой был при Вильгельме Рыжем и Ансельме или при Стефане и Теобальде, когда архиепископ отправлялся в ссылку и королю и стране угрожало отлучение от церкви. Уж они-то будут работать вместе, на благо церкви и королевства, как работали Вильгельм Завоеватель и Ланфранк.

Кроме того, Генриху очень хотелось похвастаться перед всем миром, что у него, как и у императора, в канцлерах ходит архиепископ[85].

К величайшему изумлению короля, Томас Бекет категорически отказался от этого предложения. Он знал себя и обязанности архиепископа Кентерберийского, чтобы надеяться на то, что они с королем смогут сохранить такую же крепкую дружбу и единомыслие, какие связывали их, когда он был при нем канцлером. Но Генрих II не обратил на возражения Томаса никакого внимания. Канцлер продолжал отказываться от этого поста, но король заручился поддержкой папского легата кардинала Генриха Пизанского: «Король и кардинал с удвоенными силами насели на Томаса, пока, наконец, он, крайне неохотно, не дал своего согласия»[86].