Сознание молодой жрицы отказывалось воспринимать эту картину, потому что она не видела, как полупрозрачное облако просочилось под дверью и проплыло над каменным полом, подобно пряди тумана над гладью озера.

По-прежнему не веря своим глазам, девушка тряхнула головой, думая, что ей это чудится.

Она совершила ошибку – ей следовало не стоять на месте, а бежать из этой комнаты как можно быстрее.

Какой-то вращающийся диск – вроде тарелки, подумалось ей, но осыпанный искрами и окутанный магическими молниями – полетел в ее сторону из-под стола. Она подняла руку, чтобы защититься, но острый край диска глубоко вошел в ее плоть и благодаря трещавшим молниям застрял в руке; ощутив резкую боль, она наконец пришла в себя и осознала реальность происходящего.

И осознала реальность – кошмарную реальность! – близкой смерти, когда Аратис Хьюн выбрался из-под стола следом за своим диском и бросился в атаку. Обычно он сражался коротким мечом и кинжалом, но сейчас в одной руке он держал кропило и размахивал им во все стороны. Однако вместо святой воды кропило Аратиса Хьюна разбрызгивало специальное масло, предназначенное для нейтрализации вражеских заклинаний. Попав на тело раненой молодой жрицы, это масло уничтожило чары, которыми она окружила себя, и даже на несколько мгновений обезвредило защитную магию, заключенную в ее одеждах.

«Хорошенькая», – подумал Аратис Хьюн и пожалел о том, что встретил ее при таких неподходящих обстоятельствах.

Но наемник получил определенный приказ: ни одна жрица Дома Симфрэй не должна дожить до рассвета.

Короткий меч Аратиса Хьюна, покрытый ядом, вонзился женщине в живот.

Ассасин мгновенно выдернул зазубренный клинок из тела умирающей. Не глядя по сторонам, не отвлекаясь, он бросился обратно под стол – и как раз вовремя, потому что Мать Дивайн создала в воздухе над головой врага огненный шар, и пламя, порожденное самой Ллос, с ревом обрушилось на жертву.

Однако столешница защитила убийцу от смертоносного шара; Аратис Хьюн выбрался из-под стола с другой стороны и прыгнул к Верховной Матери, снова размахивая своим кропилом.

Дивайн Симфрэй сразу же сообразила, что происходит, и в ужасе отпрянула. Она подняла змееголовую плеть, но это оказалось бесполезно: магия не откликнулась на ее призыв, не пришла ей на помощь, чтобы оживить трех гадюк.

– Госпожа, – заговорил Аратис Хьюн и развел в стороны руки, показывая, что не намерен убивать женщину. – Тебе нет нужды умирать здесь.

Мать Дивайн окинула врага ненавидящим взглядом.

– Я Аратис Хьюн из Бреган Д’эрт.

– Значит, ты бездомный отщепенец и изгой, потому что Дом Хьюн был уничтожен много лет назад. – Она снова стиснула свою плетку и заметила, что одна из гадюк пошевелилась.

– И да, и нет, поскольку теперь я член Бреган Д’эрт.

– Этот Дом мне неизвестен.

– Это не Дом, Верховная Мать, – объяснил Аратис Хьюн. – Мы наемники и базируемся в районе Брерин…

– Вонючие Улицы! – презрительно воскликнула Мать Дивайн. Так в просторечии называли квартал Мензоберранзана, где селилось всякое отребье. – Тогда ты просто ничтожество, ты и твои подельники!

– Дому Бэнр известно о нашем существовании, и он одобряет нашу деятельность, – возразил Аратис Хьюн. – А Дом Ксорларрин заплатил нам за услуги, оказанные сегодня ночью.

– Заплатил от имени Тр’арах? – Верховная Мать отметила, что все три змеи на ее оружии уже бодро извивались.

– Нет. Нет. – Наемник смолк и нахмурился – молодая жрица, лежавшая на полу, издала предсмертный крик, захлебываясь кровью. Даже не глядя в ту сторону, он понял, что сейчас ей придет конец. – Нет, и для тебя все может еще кончиться относительно благополучно. Наша организация преимущественно состоит из мужчин, но среди нас есть и женщины. Джарлакс, наш руководитель, разрешил мне предложить тебе положение в Бреган Д’эрт, которое даст тебе большую власть и уважение. Твой Дом перестал существовать, Верховная Мать.

Она рассмеялась:

– Ты ошибаешься. Аристократы Тр’арах лежат мертвыми на поле боя. Мы контролируем дворец.

– Но с вами нет вашего мастера оружия. Возможно, ты и считаешь, что полностью контролируешь свою территорию, но это не так: в твою башню проникли враги. У тебя есть лишь один выход – пойти со мной. В противном случае я сейчас уйду, и пусть орда воинов Тр’арах захватит тебя и делает с тобой все, что захочет.

Мать Дивайн подняла свою змееголовую плеть, грозное оружие – грозное вдвойне в ее умелых руках. Она смотрела на ассасина в упор, но мужчина не дрогнул.

– Мы должны уходить, – сказал он и, заметив в ее взгляде сомнение, добавил: – Я мог бы нанести тебе удар сразу же после того, как твоя плеть утратила силу. И ты это знаешь.

Мать Дивайн провела языком по губам и огляделась по сторонам. Она надеялась, что к ней вернется одна из жриц, а Аратис Хьюн, в свою очередь, опасался этого. Но он сохранял внешнюю невозмутимость, и это нервировало Верховную Мать.

– Маги из Дома Ксорларрин выломали ваши ворота, – продолжал он. – Без сомнения, ты это знаешь, потому что чародеи Дома Тр’арах никогда не сумели бы устроить такой впечатляющий спектакль – у них нет на это сил. Госпожа, мы должны уходить немедленно.

Мать Дивайн снова огляделась, поняла, что никто не придет к ней на помощь, затем кивнула и опустила плеть. И едва жрица утратила бдительность, как Аратис Хьюн прыгнул вперед, двигаясь стремительнее гадюк Дивайн, и внезапным, превосходно отработанным движением вонзил меч в живот женщины.

Она отшатнулась, предприняла жалкую попытку защититься от нового выпада безжизненной плетью, но ассасин уже отступил на безопасное расстояние.

– Как я сказал, я мог бы ударить тебя в первый раз, когда подобрался к тебе вплотную, – откровенно произнес он, – но, увы, моему мечу требуется несколько секунд, чтобы выделить новую порцию смертоносного яда.

Мать Дивайн уставилась на убийцу так, словно хотела прожечь его взглядом, но было поздно: она закашлялась, на губах выступила кровь. Женщина рухнула на колени, затем выронила плеть и рухнула ничком на каменные плиты.

Аратис Хьюн не собирался упускать такое сокровище. Он вытащил из-за пазухи мешок и набросил его на змей, затем несколько мгновений подождал, чтобы твари, лишившиеся хозяйки, угомонились.

Наемник знал, что какая-нибудь жрица из малозначительного Дома хорошо заплатит за такую штуку. Очень хорошо.

Он поднял с пола мешок с сокровищем и прошептал:

– Джарлаксу не нужно знать об этом.

Джарлакс прекрасно понимал, что он наделал: стянув края дыры, он создал «карман», лежавший вне обычных измерений, пространство, не связанное с Материальным уровнем существования, не связанное вообще ни с чем, парящее само по себе. Более того, Джарлакс был дезориентирован, не столько потому, что эта внепространственная область все время вращалась, сколько потому, что центр тяжести ее постоянно перемещался. Только что дроу стоял на полу, а мгновение спустя оказался на стене.