Хозяин, мужик среднего возраста в островерхой меховой шапке, серо-коричневых штанах и такого же цвета рубахе, перетянутой кожаным ремнем, в столь непрактичных в дождливую погоду лаптях, посвящает клиента еще более среднего возраста в тайны приготовления доброй крестьянской похлебки в котелке — сколько нужно добавить смальца, долить воды и порезать колбасы и чем все это приправить. Вот истинное, не подлежащее уничтожению знание о мире.

Однажды я купил в «Szittya» коврик для компьютерной мыши в форме Венгрии 1914 года: разноцветное множество комитатов, лоскутная мозаика регионов и народов, пластико-резиновые земли Венгерской Святой Короны, карманная (или скорее настольная) версия империи. Теперь я путешествую с компьютерной мышкой по несуществующей державе: от комитата Гаромсек в правом нижнем углу до комитата Шарош со столицей в Эперьеше на севере. А потом быстрым движением съезжаю по диагонали в левый нижний угол, туда, где фиолетовым цветом манит комитат Загреб (столица Загреб). Дальше еду вправо, до зеленого комитата Срем, и далее через Сисак, Осиек аж до Митровицы. А потом снова вверх и вправо, минуя по пути комитаты Торонтал, Темеш, Арад, Бихар, и опять вправо до Клужа и Марамароша, и так себе гуляю по нынешним Хорватии, Словакии, Сербии и Румынии, почти не касаясь границ сегодняшней Венгрии.

«Урезанная Венгрия — это не край, целая Венгрия — это рай». Этот сердитый слоган находит отражение в картах земель Короны Святого Иштвана, которые можно купить в каждом книжном магазине, для этого не нужно идти в «Szittya». Слова «Венгрия» (Magyarország) и «рай» (mennyország) фонетически созвучны; говоря «Венгрия», мы не только думаем «рай», но и почти произносим свои мысли вслух. А коли уж рай, так с границами до Трианонского договора. Поэтому атлас автомобильных дорог Карпатского бассейна издательства «Картография» попросту, безо всякого камуфляжа, представляет собой карту Великой Венгрии. После страниц, где показаны дороги Венгрии, Словакии и Трансильвании, целый разворот занимают земли Короны Святого Иштвана (в 1886 году), разделенные на комитаты. Далее следует разворот с гербами комитатов. Чтобы помнили, как выглядят оригинальные символы Братиславы и Риеки, то есть Пожони и Фиуме.

На площади Морица Жигмонда[63] есть магазин с близким моему сердцу названием «Турул». Над входом надувается спесью моя любимая птица, а внутри — куча всякого добра. Так должен выглядеть Эдем, в который попадают настоящие венгры, а приветствовать их должен сам князь Арпад со своими военачальниками. Я нашел это место с помощью интернет-сайта www.kuruc.info, портала воинствующих националистов. Они бдительно выслеживают все проявления антивенгерскости, подсчитывают преступления, совершенные цыганами, докладывают об уличных стычках, а еще указывают сайты магазинов с бесценным богатством: реконструированным снаряжением азиатских всадников — луками и колчанами древних мадьяр, их меховыми шапками и барабанами. Может, если б поискать хорошенько, в ассортименте нашлись бы еще длинные черные усы, раскосые глаза и выступающие скулы? А если их нет, то самое время о них подумать. Интернет-магазины, предлагающие полную экипировку мадьярских воинов, в которой можно выглядеть так, как выглядели предки в 896 году, не дают, однако, ответа на вопрос: кто мы, откуда пришли и куда идем.

Впрочем, может ли вообще венгр ответить себе на этот вопрос, если не может поехать туда, откуда берет начало его история, потому что никто не знает этого места? Предпринимались уже не раз паломничества и экспедиции в поисках места рождения народа, но найти первоисточник всего венгерского оказалось намного труднее, чем открыть происхождение амазонок. Шандор Кёрёши Чома[64] в XIX веке отправился на поиски родственников венгерского народа в Азию и закончил свою жизнь в Гималаях, где исследовал тибетский язык. Не он первый искал и не нашел. Поиски пра-Венгрии — как поиски Атлантиды: когда-то и где-то якобы она была, но где и когда — этого, наверное, нам узнать не суждено. Но если бы ее нашли, чем бы тогда мы питали нашу мечту, на чем основывали бы легенды и домыслы?

Были, конечно, и такие, кто утверждал, что нашел. Автор «Венгерской Библии», какой-то венгерский Эрих фон Дэникен[65], нашел венгров, правда, не в космосе, а среди шумеров, расшифровав их записки на глиняных табличках. Он нашел венгров даже еще дальше — дальше, собственно говоря, некуда — в библейском раю. По мнению автора, Адам, да-да, тот самый, который является нашим праотцем, который съел яблоко и остался на бобах, как раз и был тем самым первым венгром, что ясно доказывает его имя. «Адам» — это архаическая запись слова «adám», то есть «я дал». Это человек, который отдал ребро, чтобы из него появились женщина и весь человеческий род, в первую очередь венгерский род, все эти Иштваны, Шандоры, Андраши, Лайоши, Илонки, Жужанны и Агнеш. Имея такое происхождение, трудно примириться с несправедливо и не по ранжиру ничтожной ролью венгерского государства в современном мире.

Вечерами, где-то около семи, на крытый рынок на Чарнок тер[67] привозят свежих карпов. На большой платформе стоят пластмассовые контейнеры, мужик в высоких резиновых сапогах выгребает оттуда жирных трепещущих рыб, переваливает их в наклонный желоб, откуда они плюхаются прямо в магазинную тележку, которую дальше толкает вперед другой мужчина в серо-зеленом резиновом комбинезоне. Оба делают свое дело поспешно, словно готовятся к турниру городов, на котором выгрузка карпов — одно из соревнований. Когда тележка почти наполнена, первый резким движением закрывает желоб крышкой, а второй отвозит карпов на склад. Время от времени какая-нибудь более энергичная рыба выскакивает из ящика или из желоба и падает на асфальт, а потом трепыхается у решетки водосточного люка, куда стекает вода, выплескивающаяся из контейнеров. Тогда выходит третий мужчина, который до поры до времени наблюдал за разгрузкой сбоку, и пробует схватить скользкую рыбину. А те двое не обращают никакого внимания на то, что творится с рыбой на асфальте, только по-прежнему выгружают карпов, которым нет числа. После нескольких бесплодных попыток помощнику удается наконец поймать рыбу и бросить ее в тележку.

Карп — это третье, после турула и оленя-чудотворца, приведшего, согласно легенде, венгров на их земли, священное животное, рабочий вол мадьярской кухни, жертвующий свое жирное, с болотным душком тело для знаменитого рыбацкого супа, который пользуется успехом у заграничных туристов, проштудировавших кулинарные страницы в своих путеводителях.