Так почему же сейчас он не бежит от нее? Зачем огибает рояль и подходит ближе? Зачем приподнимает ее подбородок и заставляет заглянуть себе в глаза?

От его прикосновения губы Изабеллы раскрылись сами собой. Джордж видел, какие они полные и мягкие, но приглашения не ощущал. Она явно была напряжена, что-то мешало ей расслабиться.

– Вам не нужно меня бояться, – прошептал он. – Я никогда не навязывал себя женщине и не собираюсь делать это сейчас.

Но было видно, что Изабелла напряглась еще больше. Ее губы сжались в суровую линию.

– Что с вами?

Изабелла молча взяла его руку, повернула ладонью вверх, а сверху положила свою ладонь. Пальцы Джорджа были длиннее, он мог, если бы захотел, сжать свою руку в кулак и сломать пальцы Изабеллы.

Он понял, что означает этот жест. Изабелла хотела получить заверения, что он будет с ней мягок. Джордж поднес ее руку к губам и прижал их к ее кисти. Девушка судорожно вздохнула.

– Я не причиню вам зла и никогда не сделаю ничего против вашей воли. – Он перевернул кисть и провел губами у ее основания, наслаждаясь запахом юной свежести и нездешней чистоты. От нее пахло лавандой, соленым морским бризом и земной женщиной. Сейчас нельзя спешить, прежде надо приручить ее и лишь тогда бросаться в атаку. Так он и решил действовать, но кровь ударила ему в голову. Он положил руку Изабеллы себе на плечо, прижал к себе девушку так крепко, что ее груди коснулись его тела, и стал гладить по спине, пальцами ощущая каждый позвонок и чувствуя, как с каждым прикосновением она все больше расслабляется.

Ее теплое дыхание согревало ему шею. Джордж дотронулся губами до виска, легонько поцеловал в щеку, наконец провел губами по губам, нежно, медленно и осторожно, возвращаясь всякий раз со все большей настойчивостью, если не чувствовал ее сопротивления. Его рука поднялась по ее спине и притиснула Изабеллу сильнее. Мелкими поцелуями он поддразнивал ее губы, пока не добился ответа – слабого движения навстречу. Как не похож был этот робкий поцелуй на буйные ласки его многоопытных любовниц. С ней у Джорджа возникло желание учить. Черт, кто-то же должен наставлять ее. Идиот, наградивший Изабеллу ребенком, явно не задавался такой целью.

Положив ладонь девушке на затылок, Джордж провел языком по ее губам. Изабелла на миг застыла. Джордж не удивился. Его Изабелла робка, но ведь у нее уже есть печальный опыт. Неудивительно, что сейчас она проявляет осторожность. Джордж снова погладил ее по спине, и Изабелла, как кошка, выгнулась под его прикосновением.

– Не бойтесь меня, дорогая, – прошептал он ей в губы. – Клянусь, я только поцелую вас.

Рука девушки скользнула ему на шею, кончики пальцев впились в кожу у воротника. Желание в ней явно боролось с робостью.

– Доверьтесь мне.

О, как бы ей хотелось довериться. Его легкие поцелуи разожгли в ней давно забытое пламя, но Изабелла помнила, что эта тропа ведет к разочарованию и беде. Она не может позволить себе отдаться страсти, даже с Джорджем Аппертоном, чье джентльменское поведение способно внушить доверие.

Положив руку на его ладонь, Изабелла хотела показать, как легко он может сломать ее, если захочет. И Аппертон понял ее намек. Он не воспользуется силой, но в конце концов потребует большего, чем она может дать.

И все же… Его мускулистое тело прижимается к ней с такой силой… Он разбудил в ней коварное желание узнать его до конца, и это чувство способно победить страх и тяжелые воспоминания. Да, поцеловать его можно, но не более того.

Аппертон словно почувствовал ее молчаливое согласие, наклонил голову и поймал ее губы, раздвинувшиеся ему навстречу. Их языки сплелись. О, Изабелла вспомнила этот прилив страсти, наслаждения, внутреннего жара, томительного спазма. В восемнадцать лет она еще не понимала его природы, но помнила, что он привел ее к позору и унижению. Однако пока наваждение длилось – по крайней мере в самом начале, – оно было прекрасно, с Джорджем все казалось еще чудеснее, жар – горячее, боль – слаще.

От него слегка пахло дымом сигар. Его шелковистые волосы скользили сквозь пальцы Изабеллы. Его грудь прижималась к ее груди, отчего соски напряглись и сделались твердыми, как галька.

Аппертон застонал и оторвался от ее губ. Его грудь высоко вздымалась. Изабелла открыта глаза и увидела, что он пожирает ее взглядом, а в глазах его горит опасный, первобытный огонь. Она закусила губу, он сильнее стиснул ее ладонь.

– Вы вынуждаете меня нарушить слово и просить большего, чем поцелуй. – Он наклонился и еще раз поцеловал ее в губы.

– Я вам откажу, – внезапно охрипнув, отвечала она.

– Что нужно, чтобы вы согласились? – Он снова поцеловал Изабеллу. – Сколько еще потребуется поцелуев, чтобы вы опьянели от страсти и пошли мне навстречу.

– Слишком много. – Совсем немного, но Изабелла не могла в этом признаться, ведь это шаг в бездну. – Результат мне известен. Я не желаю вторично пережить тот позор.

Аппертон прижался губами к ее шее чуть ниже уха. Откуда он знает? Откуда ему известно, где именно надо поцеловать, чтобы она потеряла самообладание?

– Существуют предосторожности.

– И самая надежная из них – воздержание.

Аппертон убрал руку с ее спины.

– Я могу быть вашим покровителем.

– Покровителем? – Изабелле казалось, что ее ударили по лицу. Она обхватила себя руками, стараясь унять внезапный озноб. – Вы хотите сделать меня своей любовницей?

– Нет, вы не так меня поняли.

– Тогда объяснитесь, потому что другое известное мне значение этого слова куда хуже.

Аппертон ответил не сразу. Губы его шевелились, лицо в лунном свете сделалось серым, но при ярком солнце оно выглядело бы бордовым. Надо же – любовница! Изабелла была возмущена, но где-то в глубине души понимала, что быть игрушкой мужчины – это теперь единственная доступная ей роль. Она потеряла девственность и лучшего не достойна.

Но она не собирается делать Джека жертвой собственных ошибок. Он невинное дитя, Изабелла сделает все, чтобы он таким и оставался как можно дольше. Терять иллюзии больно, и она не допустит, чтобы ее сын страдал.

– Я не хотел вас оскорбить, – наконец проговорил Аппертон.

Изабелла сложила на груди руки.

– Вот как?

Он тяжко вздохнул, а Изабелла почувствовала какое-то злобное удовлетворение от его неловкости. Она загнала его в угол, и это ей нравилось.

– Изабелла, вы поразительно красивая женщина. Неужели вы никогда не думали, что могли бы улучшить свое положение, выбрав себе покровителя?

О, значит, его не так легко смутить.

– Мое положение меня вполне удовлетворяет. Женщина в моих обстоятельствах не может рассчитывать на лучшее.

– Не может? – Он сделал к ней шаг и оказался так близко, что Изабелла при каждом вдохе чувствовала запах его одеколона. – Даже когда вы лежите ночью без сна и страстно хотите, чтобы рядом оказался другой, жаждете хотя бы немного тепла и участия? – Он пальцами приподнял ее подбородок. – Немного любви?