– Саш, возьми такси. У меня времени в обрез, не обижайся,– сказал Максим, делая попытку поцеловать ее.

– Хорошо, – Саша отстранилась от поцелуя. – Езжай, девушка заждалась. Не переживай, мы справимся.

– Саша, это не то, о чем ты подумала.

– Прохоров, я вообще стараюсь больше о тебе не думать, мне вредно. Всего доброго. «Ехать мне домой или в квартиру Максима неразумно. Я от досады на себя зальюсь слезами. Надо час погулять среди людей и успокоиться», – решила она, поднимаясь в залы торгового центра.

Саша вернулась в квартиру Макса к обеду. Пообедав после прогулки с аппетитом, поблагодарила Раису Степановну и ушла в свою комнату. Через час она вызвала такси, предупредив о наличии багажа. Она не плакала, хотя на душе было скверно. « Как бы Макс не спешил, десять минут роли бы не сыграли, но он этого не сделал. Значит, у него были дела важнее, чем мы», – убеждала Саша себя очередной раз в правильности принятого решения.

– Раиса Степановна, я уезжаю. Вещи свои я все забрала. Это передайте Максиму Александровичу, – сказала она, снимая кольцо с пальца. Спасибо за все. Прощайте.

– Саша, вы не поторопились? Куда Вы теперь? Вам рожать скоро, – спросила она, с сочувствием и поздним раскаянием. Она сразу приняла Сашу, как провинциалку, готовую зацепиться в Москве любыми средствами и способами и недели две испытывала ее терпение. Чуть позже, она узнала о существовании деда Саши, ее сестры, а главное собственной жилой площади, и отношение к молодой женщине изменилось. Саша выбыла из разряда хищниц.

– Поторопилась, но не сейчас, а месяца четыре назад. Рожать мне в феврале, а жить мы будем в моей московской квартире. Вы же сами видите по утрам его портрет, а я уже не хочу это видеть.

Такси доставило ее по адресу, водитель помог поднять багаж в квартиру. С его разбора она и начала обживаться в новой квартире. Теперь здесь приятно пахло свежестью. Распаковав обе сумки и распределив вещи по полкам, она убрала их на антресоли. Через час ей на телефон пришло ММС, красноречиво доказывая увлечения Макса. Макс в баре, клубе, ресторане. Дамы рядом с ним разные, но все одинаково красивые. Недолго думая, Саша отправила снимки Максиму, который позвонил через десять минут.

– Саша, что происходит? Что за детские игры? Ты где?

– А ты не догадываешься? Это я тебе должна была задать этот вопрос. Я у себя дома. Обо мне беспокоится уже поздно. Вещи я свои забрала. Я тебя предупреждала, и слово свое держу. Или что-то не так? Извини, но больше мне сказать тебе нечего.

– Саша, не дури. Ты хорошо подумала, прежде чем собрала вещи? Ты не справишься одна. Я сейчас приеду.

– Прохоров, ты мне никто и решать, что мне делать в данной ситуации не тебе. Считай, что я набитая дура и не ценю твоего столь трепетного отношения к себе. Ты об этом подумал? Согласна, я действительно глупая, раз поверила в красивую сказку. В данный момент, я тебя презираю за ложь и обман. Не добивайся, Максим, моей ненависти и исчезни из моей жизни. Прощай.

Слезы сами катились по щекам, а на душе было пусто и очень грустно. « Настройся, Сашка, на то, что ты ни первая, и тем более ни последняя. Слезы здесь не помогут, – говорила она сама себе вслух. – Ты в этом мире ни одна. У тебя есть все, чтобы этот удар был не так болезнен. Все к лучшему, меньше разочарований в будущем. Ну, осталась бы ты, а толк, какой? Не придет он следом, не надейся. Он будет держать марку. Нашел время. Тебе стоит его просто забыть. Увлекся парень и тебя за собой увлек, а интерес то быстро прошел. На сильно мил не будешь, как говорила бабушка. У тебя, Сашуля, нет проблем, а есть дела неотложные и нужные, которые за тебя делать никто не будет. Ты хотела ребенка, а чтобы он в этой ситуации испытал, как можно меньше волнений, вытри сопли и займись полезными делами». Прошло не более получаса, когда позвонила Яна.

– Что произошло, Саша? – спросила сестра с тревогой.

– Ничего нового, сестра. Люди редко меняются. Я понимаю, он твой брат и тебе трудно сделать выбор. Но либо ты с ним, либо со мной. Я не хочу слышать о нем ни плохого, ни хорошего. Это мое условие.

– Ты с ума сошла? Как я тебя брошу в таком состоянии?

– Состояние у меня нормальное и временное. Не надо искать сложности, где их нет. Адрес знаешь, захочешь-зайдешь. Извини.

Она закончила разговор с сестрой по телефону, а минут через сорок, прозвучал дверной звонок. Приехал дед.

– Дедушка, Что случилось? Мы с тобой сегодня виделись. С чего такой похоронный вид? Кто-то умер? Проходи, – сказала Саша и заметила, что дед не один, а в сопровождении своего водителя, в руках которого были объемные пакеты. – Ну и кто этот доносчик? Яна? Со мной все нормально. Смотри, на лице даже следов слез нет, глаза не красные и нос сухой.

– Этот засранец, звонил? – сердито спросил дед.

– Засранец звонил. Я сказала ему все, что хотела, вещи свои забрала, кольцо оставила для следующей бесхарактерной особи женского пола. Яне предложила сделать выбор между братом и сестрой. Дед, не драматизируй, не все так страшно. Буду учиться на собственных ошибках. Успокойся, – сказала она, обнимая и целуя деда в щеку. – Ты будешь так переживать из-за каждого моей ошибки?

– Что собираешься делать? Может, Саша, тебе уехать отсюда на время? Нервы мотать не будет никто.

– Дедушка, ты совсем не знаешь Прохорова. Мой уход ему на руку до рождения ребенка. Ему теперь незачем разводить свою конспирацию. Будет жить, как раньше. Ты меня осуждаешь? Такая правильная, самостоятельная, но неразборчивая в связях. Я знала, дед, что эта шапка не по мне, и все равно примеряла ее на свою голову. Ну не создан он для семьи. Может это его беда, а ни вина. Пусть живет, как хочет. Он ведь и раньше таким был, и я знала это, знала и шла. Моя ошибка. Ты чего так убиваешься? Неприятно, но жизнь не закончилась. Ужина у меня нет, а вот чаем, я тебя могу напоить. Что в пакетах? Гуманитарная помощь беженцам?

– Так, мелочи. Не с пустыми же руками ехать в гости. Раньше это называлось Кремлевским пайком, а теперь в любом большом супермаркете купить все можно, были бы деньги.

– Не лги внучке, дед. В пайке все продукты натуральными были. Я хорошо