Если вы когда-либо проходили курс экономики или социальной психологии, то наверняка слышали о так называемой дилемме заключенного — типичном примере теории игр в действии. Представьте, что вы преступник. В один прекрасный день вас и вашего подельника арестовывают по подозрению в совершении преступления. Вас держат в разных камерах. В вашу камеру приходит окружной прокурор и предлагает вам два варианта: вы продолжаете молчать или признаетесь в преступлении. Храня молчание, вы выбираете взаимодействие с напарником, идя по стандартному криминальному пути. Сделав же признательные заявления, вы предадите подельника.

Итак, что же вы предпочтете: сотрудничать с другим преступником, зашив себе рот, или предать его и донести? Для вас обоих, как для связанной пары, лучшим выбором было бы помогать друг другу и ничего не говорить. Если вы оба будете держать язык за зубами, то дело закончится менее длительным сроком заключения (у прокурора не будет достаточно доказательств, чтобы посадить вас надолго). Если каждый из вас предаст другого и донесет, вы оба получите значительно больший срок.

Обдумывая решение, вы стоите перед дилеммой: если вы будете молчать, а ваш подельник расколется, дело для вас может закончиться очень плохо. Вас упекут за решетку надолго, партнер же заключит со следствием сделку и выйдет из тюрьмы. С другой стороны, если ваш подельник сохранит молчание, а вы дадите признательные показания против него прокурору, могут освободить вас! Исход для вас зависит не только от того, что делаете вы, но и от того, как ведет себя ваш подельник. Эта дилемма представляет собой идеальный материал для теории игр.

Исследователи часто экспериментируют с дилеммой заключенного, предлагая деньги как за признание, так и за донос. Например, если вы и другой участник эксперимента принимаете решение действовать заодно, то каждый получает $5. Но если вы оба донесете друг на друга, то удовольствуетесь только $2. Такая ситуация заставляет подумать о том, что взаимодействие — лучшая линия поведения. Но это не так. Если вы примете решение донести, а ваш партнер сохранит молчание, то вы получите $8, а он — ничего. Конечно, если случится противоположное (вы продолжаете придерживаться тактики молчания, а подельник вас предает), тогда вы останетесь ни с чем. Этот результат известен как расплата неудачника.

С точки зрения рационального экономиста наиболее разумным решением этой дилеммы было бы ваше предательство. Оно целесообразно, потому что дает вам относительно лучший результат, независимо от действий напарника. Если вы доносите, то выигрываете, невзирая на то, предаст ли вас партнер (вы получаете $2 взамен $0) или продолжит молчать (вы получаете $8 вместо $5). В соответствии с логическими правилами теории игр лучшим выбором для любого человека является предательство партнера, поскольку никто в здравом уме не примет решение стать неудачником.

Хотя теория игр логична и точна, поведенческие экономисты и другие психологи, изучавшие подобные дилеммы, указывают на одну небольшую проблему.

Даже в кратковременных играх с абсолютно незнакомыми вам людьми, которых вы больше никогда не увидите и не услышите, участники часто принимают решение о взаимодействии.

Мы как человеческие существа не можем вести себя рационально при достижении договоренностей разного рода. В одной экономической игре, которая называется «последний шанс», вам дают определенную сумму денег (скажем, $100), которую вы должны разделить между собой и другим играющим. Этот участник не может влиять на то, сколько денег вы ему дадите. Но если по ходу игры он говорит «нет» на ваше предложение, то вы оба не получаете ничего. Рациональные экономисты утверждают, что наилучшим выбором для вас явилось бы предложение вашему партнеру очень незначительной суммы, возможно, $1. При этом $99 вы оставляете себе. Почему? Потому что если партнер говорит «да», он получает $1, если «нет» — $0. Таким образом, до тех пор, пока партнер делает рациональный выбор, он у вас в руках. Однако люди, которым предлагают долю всего в $1 от $100, обычно отвечают тем, что рациональные экономисты считают иррациональной злобой: они говорят: «Нет, спасибо. Вместо этого я возьму $0!» На самом деле предлагающие участники этой игры не действуют, как должны были бы действовать с точки зрения рациональных экономистов. Даже выросшие в капитализме игроки-американцы проявляют поразительную щедрость, часто предлагая партнеру разделить сумму пополам (исключением являются студенты-экономисты, которые предпочитают играть жестко и в результате оставляют бюджет эксперимента с меньшими суммами, чем не столь «рациональные» люди).

Поведенческие экономисты — специалисты по лабораторным исследованиям процесса принятия решений, которые раскрыли многие из наших предполагаемых дефектов, посвятили тысячи страниц в научных журналах подобным «аномалиям», «искажениям» и «парадоксам». Но действительно ли эти нарушения экономической рациональности означают, что человеческие существа имеют какие-то изъяны? С точки зрения эволюционного психолога, суть следует искать глубже.

Эти правила достаточно хорошо объясняют, каким образом корпорации «Кока-Кола» и «Пепси-Кола» конкурируют на рынке, как покупаются и продаются подержанные автомобили, как игроки на Уолл-стрит обмениваются акциями или как совершаются сделки со свиными тушами на Чикагской товарной бирже. Но человеческие существа не являются хладнокровными экономическими моделями. Корпорации, рыночное ценообразование и даже сама по себе экономика — это новые явления с точки зрения эволюции. Наши предки никогда с ними не сталкивались. Вот с кем наши прародители имели дело — так это с родными и близкими. Даже сегодня для большинства людей на планете самыми значимыми являются связи с друзьями и членами семьи. Когда речь идет о семье, мы играем уже совсем не по правилам рациональных экономистов.

Что произошло бы, если бы в игре с дилеммой заключенного другим заключенным был ваш клон? Нэнси Сегал, поведенческий генетик Университета штата Калифорния, Фуллертон (это как раз вверх по дороге от «Диснейленда»), занималась этим вопросом. Она исследует схожести и различия в поведении и предпочтениях близнецов, например вопрос о том, сохраняют ли близнецы, разлученные при рождении, те же свойства личности, когда они вновь встречаются через 30 лет. Нэнси Сегал считает, что изучение отношений между близнецами открывает необычную возможность исследовать один из самых могущественных принципов эволюции — объединенную приспособляемость. Идея проста: поскольку эволюция поощряет такое поведение, которое способствует передаче ДНК по наследству, то, следовательно, естественный отбор также поощряет и большее взаимодействие между организмами, наделенными одинаковыми генами.