Первое: обнаружены тела четырех неизвестных, двоих из которых Стасов опознал как старшего лжепатруля и одного из патрульных. Убиты они в спину и не бойцами роты или сотрудниками группы Кузнецова. Второе: обнаружены следы еще минимум пятерых человек, причем Стасов утверждает, что они скорее всего имеют противодиверсионную подготовку. Стасов особенно подчеркивал, что его гнали по лесу вполне профессионально, но словно так, будто давно этим не занимались и не проводили соответствующих тренировок. Но у меня сложилось впечатление, что это не вся правда. Его не просто гнали, а пытались взять живым и здоровым, не повредив шкурки, так сказать. А вся стрельба по майору скорее попытка расшатать нервы, заставить ошибиться и получить шанс на его захват. Все это на фоне цейтнота, недостатке ресурсов и непрофессионализме «помощников». Третье: у дома, где содержался Стасов, помимо «Доджа», используемого бандитами, обнаружены следы еще двух автомобилей и труп владельца дома. Им оказался заместитель заведующего хозяйством Свердловского обкома партии Абазов Константин Васильевич. Ну а про «заказ» на Стасова от неизвестного высокопоставленного человека вы и так знаете.

– Значит, течет? – Берия расслабленно откинулся на спинку стула, но проступивший в голосе наркома сильный акцент говорил, что расслабленность мнимая.

– Не у нас. – Влодзимерский убежденно повторил: – Не у нас, Лаврентий Павлович. Вы просили передать свои ощущения, так вот… Это отголоски партийной борьбы последних лет, товарищ нарком. Я просто убежден в этом. Это не иностранная агентура, заброшенная для производства операции, а именно наши, внутренние специалисты, причем не имеющие достаточной практики в реальном противоборстве противнику. Уровень второго-третьего секретаря, начальника отдела в заштатном управлении, не привлекаемого к по-настоящему серьезным делам. То же и по непосредственным исполнителям – тыловики, проходившие определенную подготовку, но не имеющие реального боевого опыта. Либо опыт есть, но незначительный. При этом у меня возникло несколько вопросов – почему, как и зачем? Почему именно сейчас, когда операция выходит на уровень стабильной, постоянной работы, а не раньше, когда исчезновение Стасова могло значительно повлиять на ее ход и исполнение? Как они прошли сито последних проверок. Ведь скорее всего это «андреевцы». Зачем он им понадобился, да еще и живым-здоровым? Вкратце все выглядит именно так, Лаврентий Павлович. – Влодзимерский прикрыл папку. – Работы непочатый край, и вопросов больше, чем ответов. Но это всегда так.

– Да, Лев Емельянович. А ты меня порадовал, – после недолгого молчания продолжил разговор нарком. – Если ты прав, а я не припомню, чтобы ты ошибался в таких ситуациях, их нужно найти не просто быстро, а очень быстро! Права на ошибку и промедление у нас нет. Да и узнать ответы на твои последние вопросы очень хочется!

– Присаживайся, Лев Емельянович. – Хмурый Мартынов кивнул на стул, стоящий слева от стола, и, наклонившись, достал из нижнего отделения сейфа бутылку и пару стаканов, больше напоминающих граненые рюмки-переростки. – Причастишься?

– Нет-нет-нет. Не откажусь! – Широко улыбающийся Влодзимерский откинулся на спинку скрипнувшего стула, аккуратно положил на стол толстый портфель, своей пухлотой напоминающий мини-саквояж, щелкнул суставами пальцев и спросил: – Что хмурый-то такой, енерал? Твоей вины в произошедшем нет. Скорее к Стасову вопросы есть по поводу его беспечности. И не особенно серьезные. Да и обошлось все по большому-то счету.

– Обошлось-то обошлось, – разлив настойку по рюмкам, Александр Николаевич тяжело вздохнул. – Веришь – нет, третий раз в жизни перепугался до полусмерти! Причем не за себя испугался и даже не за Стасова. За Дело испугался, Емельяныч. Представил, что у этих гадов все получилось, и… теперь знаю, как сердце болит.

Выпив, дружно закурили, и Влодзимерский продолжил разговор.

– С нашей работой, как болит сердце, ты раньше узнать должен был. А благодаря «везучести» Стасова тем более! Слушай! Может, его вообще никуда не выпускать, а?

– В камеру, что ли, запереть предлагаешь? Я заикался на эту тему, больше не хочу! Не только Лаврентий Павлович категорически против, но и Хозяин. Так что мучиться мне еще и мучиться. Повторим?

– А давай! – Влодзимерский подвинул к Мартынову свою рюмку. – От такого напитка грех отказываться. Кстати! Наши многие на тебя зуб из-за него точат. Ну нельзя же так жадничать, Саш? И Паша, и Витя Абакумов всерьез на тебя обижаются. Трудно мужикам отправить не по три, а хотя бы по десять литров? Сначала угостил мужиков, раздразнил, а потом юлить начал, мол, самому мало. Это же не по-товарищески!

– Да откуда я столько возьму?! – От возмущения Мартынов аж подпрыгнул на стуле. – Проблема-то в травках и времени настаивания! Рожу я им что ли? Только через месяц новая готова будет, а ты – не по-товарищески! Ну и поделился бы своими запасами.

– Не-ет! Это ты у нас поставщик амброзии, а не я! Да и самому маловато! – Отсмеявшись, Лев Емельянович поднял рюмку. – Ну вот! Стал на нормального человека походить! Давай, Саша, выпьем за Победу!

Сев на свои места и поставив на стол опустевшие рюмки, товарищи переглянулись.

– Еще раз повторю – твоей вины в произошедшем нет, – Влодзимерский стал серьезным. – В ином случае ты бы уже перестал быть заместителем наркома, и разговаривали бы мы по-другому. И приказ о переходе подразделения на казарменное положение ты тоже правильно издал. Пока не разберемся с происходящим, никому из причастных за территорией делать нечего! Я слышал, что и Лаврентий Павлович так же считает. Да ты и сам все знаешь, только накручиваешь себя зря. Мои орлы сейчас всю область шерстить начинают, а я с самолета прямо к тебе. Нужно мне со Стасовым в твоем присутствии пообщаться.

– Почему именно в моем? – Мартынов не на шутку удивился. – Или что-то интересное накопал?

– Ну, накопал – это громко сказано, – Влодзимерский усмехнулся, но как-то нехорошо, превратившись из добродушного крепыша в хищника, вставшего на след. – Всплыло кое-что. Даже не след. А так, намек на него. А в твоем присутствии почему… извини, но сохраню интригу. Поверь, Николаич, так лучше будет. Вызовешь майора? И где он сейчас, кстати?

– Вызову, куда я денусь? – Мартынов вздохнул. – Вот сколько лет тебя знаю, а привыкнуть не могу, Лева. Иногда даже кажется, что фамилия твоя Задов должна быть.

– А вот это ты зря, Саша. Я и обидеться могу!

– Ладно, ладно! Извини. Действительно, я что-то… – Мартынов виновато улыбнулся. – Но согласись – талантливый был тип.

– Да уж, талантливый, – Влодзимерский усмехнулся. – Жаль, не на той стороне был… Так где Стасов сейчас?

– В лаборатории. Обиженный на весь мир, а особенно на меня и Максимова, – Мартынов хохотнул и снова наполнил рюмки. – Давай по последней, да вызову его.

– Давай, – так же улыбаясь, Лев Емельянович потер ладони, на мгновение став похожим на мужичка-алкоголика. – А что обиженный-то? Вроде радоваться должен…