эмоций, игнорируя яркое, горячее чувство, пылающее внутри меня.

Я снова смотрю на часы.

Тридцать минут.

Прошло целых тридцать минут, а она так и не появилась.

Может, она все-таки хотела прихорошиться. Я могу представить, как она в своей комнате принцессы примеряет одно за другим.

Или, может быть…

Я снова набираю ее номер, и он сразу переходит в голосовую почту.

У меня появляются определенные опасения, и я пытаюсь дозвониться снова. Когда нет ответа, я звоню в дом Кинга. Марта поднимает трубку после нескольких гудков.

— Кто это?

— Это я. Натаниэль. Гвинет дома?

— Она ушла около двух часов назад, сказала, что встретится с вами в мэрии.

Блядь. Блядь!

Что-то горячее и яростное обвивает мою шею петлей, и зловещее чувство, которое я испытал сегодня утром, поднимается и заполняет горизонт. Теперь он красный — горизонт, мое видение, вся эта долбаная сцена.

Я развязываю галстук.

— Ты проверила ее комнату, Марта? Как насчет винного погреба? В туалете? Во всех.

— Она села в машину и уехала, сэр.

— Ты видела ее? Уверена в этом?

— Да. Я даже дала ей бутылку с водой, чтобы она не обезвоживалась, — она колеблется, ее голос немного понижается. — Что-то не так?

Да, что-то случилось. Если она ушла два часа назад, значит, она должна была быть здесь давным-давно.

В моей голове взрывается тысяча сценариев, ни один из них не является приятным. На самом деле каждый из них опаснее предыдущего, кровавее, уродливее.

Я прошу Марту позвонить мне, если Гвинет вернется, а затем повесил трубку.

Когда Кингсли попал в аварию, я подозревал, что это произойдет. Я просто знал, что она каким-то образом будет слишком подавлена ​​и будет делать то, что у нее получается лучше всего.

Но я видел, как она разговаривала со Сьюзен, будто владеет миром. Я увидел решимость и необходимость защитить отца любой ценой, и это в некотором смысле затуманило мое видение. Это затуманило мое представление о том, кем на самом деле является Гвинет и чем она занимается.

Она прячется.

Она уходит так глубоко, что ее невозможно найти, пока сама не выползет из того укрытия, в котором находится. И что-то подсказывает мне, что она не хочет, чтобы ее находили прямо сейчас.

Моя рука сжимает телефон, и я ругаюсь себе под нос.

Но я это исправлю.

Я найду ее.

Я не позволю ей прятаться.

Глава 9

Гвинет

Я не спала всю ночь.

И это своего рода проблема, потому что я становлюсь нервной и немного рассеянной, когда не сплю.

Мы с бессонницей давние друзья, тем более что мне не удалось полностью избавиться от этого слова. Это должно быть написано красным маркером, потому что это одно из тех слов, с которыми я больше всего борюсь.

Вместе со смертью.

Думаю, мне следует добавить это слово в красный список, потому что я не могу перебороть её. Я должна, должна, но мой разум застрял в петле другого типа, от которой я не могу избавиться.

Так что я ночевала в туалете. Я хотела остаться с папой, но Нейт своим суровым голосом сказал: «Иди домой и поспи немного», потому что завтра — сегодня — большой день. Последнюю часть он не озвучил, но я разобралась сама.

Однако у меня не получилось просто поспать. Даже после того, как включила Twenty One Pilots в наушниках и измотала себя танцами. Даже после того, как выпила три таблетки снотворного. А может, пять. Я сбилась со счета.

Мой разум определенно не отключился. Обычно папа заваривает мне травяной чай с ванильным вкусом и читает сказку, как когда я была маленькой девочкой. Потом включает успокаивающую музыку и остается рядом со мной, пока я не засыпаю.

Но его не было дома, который, в его отсутствие кажется пустым или напоминает съемочную площадку фильма ужасов. Может поэтому я не смогла заснуть и перестать думать о том, что бы со мной было, если бы что-то случилось с ним, пока я была младенцем. Что, если бы меня не отдали ему?

Что, если смерть настигнет его, как дедушку?

Так что я первым делом пришла к нему сегодня утром. Пришлось увидеть его собственными глазами и убедиться, что глупые машины пищат. Что он жив и не бросил меня.

Его перевели из отделения интенсивной терапии, потому что он может дышать самостоятельно, и опухоль почти исчезла. Однако им нужно внимательно следить за ним, поэтому сейчас он находится в частном крыле больницы, где у него есть личная медсестра, отдельная палата и все такое. Но не существует еще такого, что может залечить синяки на его лице или вдохнуть жизнь в его неподвижное тело.

Я падаю на колени у кровати и беру его за руку. Она в царапинах и выглядит безжизненно, как и все остальное.

Когда я пытаюсь заговорить, сокрушительная волна эмоций подкрадывается к горлу, заставляя слова задыхаться, замолчать.

— Папа… ты всегда рассказываешь мне все, потому что ты мой лучший друг, верно? Ты единственный друг, которому я достаточно доверяю, чтобы излить свою душу, не беспокоясь о том, что это используют против меня в будущем. Единственный друг, который не осудит, даже если я немного странная и страдаю боязнью слов и людей, и иногда могу быть глупой. Я опять чувствую это, папа. Пустоту. И, в отличие от других случаев, я не могу найти выход. Это просто неправильно и много этих отрицательных слов. Я думала об этом вчера вечером, о том, что ты говоришь мне, когда я в тупике. Ты сказал, что я должна сделать глубокий вдох и подумать о корне проблемы, потому что, как только она будет решена, все остальное тоже. Думаю, я нашла это, папа. Источник. Согласившись выйти замуж за Нейта. Я не должна этого делать, правда? Даже если это означает защиту твоего наследия и того, что ты мне оставил. Я не должна цепляться за него, как вредитель. Папа, я не хочу быть обузой. Я не хочу, чтобы Нейт нянчился со мной или относился ко мне как к нежному цветку только потому, что я твоя дочь.

Я облизываю губы, чувствуя вкус соли, которая просачивается в рот.

— Так что проснись, пожалуйста. Если ты это сделаешь, мне не придется чувствовать себя дерьмово, потому что я использую его. Мне не нужно заставлять его делать то, что ему не нравится. Я делала это раньше, и он плохо на это отреагировал. Не думаю, что ты это заметили,