так много для цены за свободу и защиту от криминального авторитета. Но эта сумма непосильна для моего личного кармана, который и так дырявый. У меня будет месяц, чтобы добыть деньги, а сегодня я хочу, как можно скорее оказаться дома и не думать ни о чём.

Разве, только… О его сильных мускулистых руках на своём теле, об этой бесстыжей и нахальной улыбке, а ещё о твердых губах с невозможно изворотливым языком.

Потоп. Этот чертов потоп сведет меня с ума!

***

Впервые за всю неделю мы встречаемся в конференц-зале. Едва только начали совещание, а я уже выпила всю воду, напряженно наблюдая за дискуссией между юристами и департаментом качества. Я мельком смотрела на Тимура, совсем забывая, что должна держаться от него подальше.

Сегодня он выглядит утомленным и не выспавшимся, до безобразия раздраженным. На меня даже не смотрит, и кажется, витает глубоко в своим мыслях, уставившись на свои записи в блокноте.

— Тимур Давидович, не молчите! Скажите, что нам делать! — Елена Николаевна, у которой не хватает аргументов, обращается к гендиректору, который вздрогнул, как от пробуждения сна, сурово сдвинув брови.

Он явно не следил, о чём была беседа и совсем растерялся, не понимая, что от него хотят.

— Елена Николаевна, вам не кажется, что за юридические вопросы ответственность должен нести директор юротдела? — я свой голос не узнаю, да и вообще не понимаю, какого чёрта перевожу все стрелки на себя. Громов тоже смотрит, и так внимательно, что мои щеки моментально вспыхнули.

— А вы, Виктория Владимировна, не вмешивайтесь, — она насмешливо скривила губы в ядовитой улыбке. — Вы здесь недавно и ещё совсем не понимаете всех тонкостей совместной работы с другими департаментами.

— Я отлично понимаю, кто и за что отвечает в этой компании. Проект, который должен приносить прибыль и мои честно заслуженные премиальные — терпит убытки и треплет всем нервы из-за вашей халатности… Или неопытности, — лучший ответ — это нападение, не так ли? — Если вам нужна помощь, предлагаю обсудить сейчас дополнительные затраты и воспользоваться услугами наёмного специалиста.

Она багровеет от ярости. На меня оборачиваются абсолютно все собравшиеся директора и их заместители, насмешливо переводя взгляды с меня на Елену Николаевну, которая вышла из себя, вскочив со своего места.

— Что за вздор? Я восемь лет отдала этой компании и ни разу не проиграла суд! — она смотрит на меня с враждой. — Тимур Давидович, вы уж извините, но вам не кажется, что Виктория Владимировна не имеет никакого отношения к нашим вопросам?

Тимур смотрит на меня, а я замечаю, как лукаво блеснули его глаза.

— Кажется, — пожимает он плечами, заставив меня вопросительно приподнять бровь. Он на её стороне? — Мне кажется, что Виктория Владимировна предложила дельный совет. Запланируйте дополнительные затраты на юриста и найдите мне дельца, который как можно быстрее закроет этот вопрос. Елена Николаевна, надеюсь, у вас имеются полезные связи?

— Конечно, Тимур Давидович, — он старается быть вежливой, но фальшивит.

— Тогда на сегодня всё. Всем хороших выходных.

Все поднимаются, собирают вещи, и я стараюсь тоже не задерживаться. Работы после увольнения Оли стало в два раза больше, так что я едва успеваю выполнять работу по своему графику.

— Виктория Владимировна, задержитесь пожалуйста, — останавливает меня суровый голос Громова.

Елена Николаевна злорадно мне улыбается, очевидно предполагая, что сейчас мне сделают нагоняй за длинный язык. Если бы она только знала, что здесь произошло в прошлый раз, когда мы остались одни… И где находился мой длинный язык — умерла бы от ярости!

— Я вас слушаю, Тимур Давидович, — присаживаюсь на край стола, на что Громов заостряет своё внимание, едва не облизываясь.

— Проблема с Аней — решена, — наверное, если бы я осталась стоять — точно бы от шока присела.

— О чём ты говоришь? — уточняю я, непонимающе всматриваясь в карие глаза.

— Теперь я принадлежу только тебе, Мурка, — он встает и оказывается рядом, положив руки на стол по разные стороны от моих бедер.

— Это значит… — многозначительно выдыхаю.

— Это значит, Мурка, что тебе очень срочно нужно придумать новый повод, чтобы меня избегать. А пока ты думаешь… — он перехватывает моё бедро, коленом давит между ног, вставая значительно ближе, а второй рукой перехватывает мой затылок, — мы можем немного пошалить. Если бы ты только знала, как неудобно каждый раз сидеть в этом конференц-зале со стояком…

— Пошалить, говоришь? — я, предвкушая его горячий поцелуй, облизываю пересохшие губы. — А ты точно готов к этому, Тимур?

А что? Анечка меня действительно останавливала, чтобы я не накинулась на него голодным зверем! И я практически уверена, что эта малолетняя дурочка точно всё, как на духу, выложит Громову, ведь потеряв его — она обречена выплачивать бешенную сумму денег. Ей не потянуть мои запросы, а самый верный способ — признаться.

Может, не такая она и дура, а?

В любом случае теперь она не так важна. И я понимаю, что, если Анечка пожаловалась Тимуру на шантажиста — он станет искать его незамедлительно. Я же не самоубийца, в конце концов, чтобы моя коварная рука была одновременно в кошельке Громова, и на его члене! Меня вполне устроит одно из двух, и увы, этот мужчина не оставляет мне выбора.

У меня новые условия с Егором — мне нужно пять миллионов. Ободрать Тимура, как предложил Егорчик — вполне возможно, но, когда он всё поймет… Ох, вряд ли я об этом не пожелаю. Но у меня ещё есть целый месяц, чтобы найти деньги другим способом, отвязаться от Егора, обезопасить свою жизнь… Даже, возможно, позволить себе насладиться уединением с Тимуром.

Всего лишь каких-то пять, долбанных, миллионов! И не такое ты проглатывала, не правда ли, Вика? О, я справлюсь с любой задачей, зная, что на кону. Но я хочу всё и сразу — и деньги найти, и на Громова запрыгнуть. Стоит быть острожной, ступая на такую скользкую дорожку…

Я расстегиваю его ремень, а Тимур наблюдает за этим действием своими полыхающими от страсти янтарными глазами. Он также подсел на это, как и я. Просто до мужчин труднее доходит, ему пришлось подождать семь месяцев и зажать меня на корпоративе.

Но ожидание того стоило, не правда ли?

— Ещё как готов, — говорит Тимур и достает из кармана презерватив, показывая свою готовность.

— Всего один? Какая-то слабая у тебя подготовка, — я пытаюсь быть серьезной, но я не выдерживаю и хохочу во весь голос, когда Тимур возмущенно вспыхивает.

— У меня нет привычки таскать с собой целую пачку, Мурка. Но будь уверена — я исправлю