И действительно, что-то в голосе Джастиса, казалось, взволновало лошадь. Когда мужчина коснулся мерина, тот поднял голову.

Уилл посмотрел на спутников. Хранитель предлагал коня именно юноше, потому что считал его по какой-то причине очень важным и предоставлял шанс скрыться. У Вайолет и Джастиса тоже будет больше возможностей уйти, если самый слабый из беглецов поедет верхом, отвлекая внимание Оставшихся.

Чёрные всадники погонятся за Уиллом, как и все люди Саймона, и позабудут о Вайолет и Джастисе. Юноша взвесил шансы – старый мерин-тяжеловоз против трёх великолепных скакунов, которых он видел на берегу…

– Да, умею, – ответил Уилл.

Джастис распряг коня и поднял взгляд, удерживая ладонь на сбруе мерина.

– Мы разделимся и встретимся уже в Чертоге. Все втроём.

Уилл кивнул, Хранитель подвёл к нему тяжеловоза, удерживая под уздцы, и сказал:

– Наперво следует пересечь приток Темзы – Ли – в трёх-четырёх милях отсюда. По меньшей мере половина того пути пролегает по сельской местности. Дальше воспоследует Аббатская Топь, лошадям там пройти трудно. Аббатство снесли сотню лет назад, однако же врата всё ещё стоят. Доберись до них.

«Врата», – повторил Уилл про себя.

Джастис перерезал мечом вожжи, затем связал их, укорачивая достаточно, чтобы получились импровизированные поводья. Вайолет коснулась руки юноши и увлекла его в сторону.

– Я знаю, почему ты едешь один. Чтобы Оставшиеся не погнались за нами, – сказала она.

Уилл бросил быстрый взгляд на Джастиса, чтобы убедиться, что тот ничего не слышал.

– Они погонятся за мной, что бы я ни делал.

– Я знаю, просто… – Вайолет осеклась.

Уилл невольно задавался вопросом, что её тревожило. Не исключено, что возможность остаться наедине с Джастисом. И уже открыл было рот, чтобы успокоить девушку, но она дружески стукнула его кулаком по плечу.

– Удачи тебе, – просто сказала она, но карие глаза на мальчишеском лице оставались серьёзными.

Не привыкший к простым проявлениям дружбы Уилл молча кивнул.

Седла не было, как и стремян, поэтому Вайолет сцепила ладони и подсадила юношу. Он схватился за гриву, подтянулся и забрался на широкую тёплую спину коня.

Джастис похлопывал мерина по загривку, тихо говоря на каком-то странном наречии. Уиллу показалось, что он уловил смысл слов: «Мчись, как мчались твои предки. Не бойся тьмы. В тебе, как и в них, заключено величие».

Конь вскинул голову, словно что-то внутри него отзывалось на напутствие. Несмотря на спутанную чёрную гриву, в его глазах отражалась смелость. Подняв взгляд на ерзавшего наездника, Джастис проговорил:

– Скачите быстро. Не оборачивайтесь. Доверьтесь скакуну.

Уилл кивнул.

Лошадь, не то возбуждённую притоком энергии, не то встревоженную сгущающимися тенями, было трудно удержать. В юности Уилл ездил с матерью верхом, но никогда – без седла с одними лишь импровизированными поводьями. Он резко вздохнул и направил коня на середину дороги.

– Эй! – крикнул он. – Эй, я здесь!

Три всадника завернули за угол, и Уилл похолодел. Оставшиеся были похожи на авангард кошмара. Казалось, тёмная земля под ними шевелилась – псы скользили между копытами коней, точно огромный клубок змей. Вблизи Уилл разглядел, что каждый Оставшийся носил один из фрагментов брони поверх одежды, и это придавало их силуэтам некую асимметричность. На одном всаднике красовалась латная перчатка, на другом – наплечник, на третьем – обломок чёрного шлема, закрывавший левую половину мертвенно-бледного лица. Уилл словно заглянул в разверстый зев гробницы.

«Это просто люди. Просто люди Саймона», – убеждал себя юноша, а потом увидел, как один из Оставшихся остановился перед увитой плющом стеной и вскользь коснулся листьев наплечником. Мертвенность его взгляда, казалось, распространилась и на лозу: прямо на глазах растения иссохли, потемнели – чернота расползлась, словно гниль.

«Не позволяйте им дотронуться до вас…»

Чувствуя холодное дыхание опасности, конь Уилла с громким ржанием взвился на дыбы, сорвался с места и пустился галопом по брусчатке. Юноша вцепился в поводья, его сердце бешено колотилось.

«Скачите быстро. Не оборачивайтесь».

У Уилла не было особой форы, но он знал короткий путь и поначалу сумел выиграть немного времени, держась в стороне от прямых дорог, где его более медлительная лошадь оказалась бы в заведомо невыгодном положении. Вместо этого он свернул на извилистые улочки, по которым раньше часто ходил пешком. Преследователи теряли драгоценные секунды, пока останавливались и разворачивали коней, а стаи псов мешались под ногами в узких проходах. Это давало надежду, что беглец сможет сохранить преимущество.

Но окраины портового района быстро закончились, уступив место открытой сельской местности. Вдалеке Уилл различал очертания редких невысоких домов. К северу проступал силуэт ветряной мельницы, который отсюда казался просто сочетанием странных тёмных форм. К югу располагался Бромли-Хилл, невысокий холм, поросший чёрными деревьями. На его вершине стоял одинокий фермерский дом.

На милю впереди простирались общинные земли, и до самой реки было негде спрятаться.

Уилл оказался на открытой местности, а за ним с яростным голодным лаем уже мчались собаки. Этих охотничьих псов выводили для того, чтобы разрывать плоть и убивать крупную добычу. Их челюсти клацали совсем рядом с незащищёнными ногами тяжеловоза. И хотя трава приглушала звуки, юноша слышал громовую поступь коней Оставшихся, от которой содрогалась земля. Они догоняли.

Догоняли. Мерин Уилла не был чистокровным скакуном, выведенным для гонки по равнине, но его могучее сердце отдавало все свои силы тяжёлому телу.

– Скачи! – воскликнул испуганный наездник. – Скачи!

Ветер унёс его слова, но юноша почувствовал, как конь под ним словно в ответ собрался и ускорил ход.

«Мчись, как мчались твои предки. Не бойся тьмы…»

«Доверьтесь коню…»

Они скакали по равнине, обгоняя преследователей всего на пару корпусов. Уилл даже не услышал шум воды, пока река вдруг не возникла перед ним – быстрый чёрный поток, широкий, как большая улица. Было неизвестно, насколько крут поросший травой берег.

Джастис велел пересечь Ли.

Тяжеловоз прыгнул в ледяную воду грудью вперёд и поплыл вперёд, вытянув шею. Круп коня опускался ниже, чем плечи. Уилл вцепился в гриву, прижавшись к скользкой шее и спине лошади.

Он бросил взгляд через плечо и увидел брызги – Оставшийся с наплечником галопом въехал в реку. Перед тёмным всадником, словно поток крыс, плыли собаки, перелезая друг через друга в стремлении добраться до добычи.

– Вверх! – крикнул юноша. – Вверх!

Мерин выскочил на противоположный берег, оттолкнувшись задними ногами для последнего прыжка по склону.