Добравшись в 1818 году до С.-Петербурга, А.Г. Шеффер подал докладную записку министру внутренних дед, в которой подробно объяснял все выгоды от торговли с Сандвичевыми островами и от занятия одного из них. В записке обосновывалось количество судов и людей для успешного выполнения предлагаемой операции. Министр затребовал мнение Российско-американской компании. «Совет компании вместе с Главным правлением, изложив все обстоятельства, относившиеся до сделанного уже опыта — учреждения оседлости на Сандвичевых островах, отвечал, что и он, со своей стороны, признает справедливость доводов Шеффера о выгодах, какие могут предстоять колониям, Камчатке и Охотску от снабжения их произведениями Сандвичевых островов, в особенности если иметь во владении один из них, но что для приведения в исполнение предприятия в той мере, как это будет признано удобным, компания будет ожидать повелений правительства».

По докладу Александру I «означенного проекта с приложением мнения совета и Главного правления Его Величество приказал объявить, что повелел компании, при самых благоприятных обстоятельствах, то есть при полном расположении Томари к русским и добровольной просьбе его о покровительстве России, отклонить это предложение и ограничиться только дружественными торговыми сношениями с Сандвичевыми островами. Его Величество основывал волю свою на твердом убеждении о неудобствах ближайших отношений к означенному владельцу,… тем более находит в настоящее время, что мысль о водворении русских на одном из Сандвичевых островов имеет весьма мало оснований, но при том, одобряя намерение компании восстановить дружественные связи с сандвичес-кими владетелями и желая ей успеха, Его Величество надеется, что при благоразумных распоряжениях и осмотрительном выборе исполнителей поручений компании, она приобретет те же самые выгоды, как и при водворении на островах… Что же касается до подарков, назначенных от Высочайшего имени владельцу Сандвичевых островов Томари, то компании предоставляется употребить их по своему усмотрению… На основании такого высочайшего повеления сношения с Сандвичевыми островами ограничились только приобретением там при удобном случае продовольственных запасов, и в особенности соли».

На этом, в сущности, и закончилась история, связанная с возможностью вступления Гавайских островов в состав Российской империи. Что явилось причиной именно такого завершения истории с Гавайскими островами? Их было три: во-первых, отсутствие флота, способного обеспечить решение этой задачи: во-вторых, континентальные заботы, связанные с Отечественной войной 1812 года и послевоенным обустройством Европы; в-третьих, наконец, континентальное мышление Александра I, являвшегося одним из наиболее не морских, если можно так выразиться, русских императоров.

Англия объявила войну Франции 1 февраля 1793 года. Причиной была Французская революция, а поводом — казнь Людовика XVI и Марии-Антуанетты. С объявлением войны английское правительство начало формировать антифранцузскую коалицию. В истории их было три. Во второй и третьей принимала участие и Россия. Не сразу, но в войну с Францией была втянута и она.

В начале 1798 года в Петербург стали поступать сведения о том, что во французских портах Средиземного моря готовится какая-то морская операция. В Тулоне, Марселе и других портах срочно вооружались корабли, оборудовались транспорта, сосредоточивались войска. Шла подготовка Египетской экспедиции Бонапарта. Однако, чтобы отвлечь внимание от своих истинных планов, Франция усиленно распространяла слухи о готовящейся якобы высадке в Англию, о десанте на Балканский полуостров, о предстоящем союзе с Турцией, о вторжении французского флота в Черное море и т.д.

Уже в феврале 1798 года Павел I, обеспокоенный поступающими из Парижа сведениями, приказал Черноморскому флоту спешно готовиться к отражению предполагаемого нападения. В приказе Ф.Ф. Ушакову от 23 апреля 1798 года он писал: «Вследствие данного уже от нас Вам повеления о выходе с эскадрою линейного флота в море и занятии позиций между Севастополем и Одессой, старайтесь наблюдать все движение, как со стороны Порты[13], так и французов, буде бы они покусились войти в Черное море или наклонить Порту к какому-либо покушению».

Чем больше распространялись слухи о загадочных приготовлениях Франции, тем тревожнее становилось в Петербурге. Мысль о том, что удар будет нанесен по Черноморскому побережью России, волновала правительство. В Петербурге не знали, с кем придется воевать, с французами, с турками или с теми и с другими. Очередной приказ Павла I Ф.Ф. Ушакову гласил:

«Господин вице-адмирал Ушаков.

Коль скоро получите известие, что французская военная эскадра покусится войти в Черное море, то немедленно, сыскав оную, дать решительное сражение, и мы надеемся на Ваше мужество, храбрость и искусство, что честь нашего флота соблюдена будет, разве бы оная (эскадра. — Ю. К.) была гораздо превосходнее нашей в таком случае делать Вам все то, чего требует долг и обязанность…».

Впрочем, обстановка на Средиземном море вскоре прояснилась. Покинув в мае 1798 года Тулон, сбив с толку гонявшегося за ним по всему морю Г. Нельсона, Бонапарт с 36-тысячной армией высадился в Александрии. По пути французы захватили Мальту. Опоздавший Г. Нельсон все же сумел найти и разбить французский флот, но уже после высадки Бонапарта. Сражение произошло в Абукирской бухте[14].

Разгром французского флота нарушил планы Бонапарта. Хотя он и руководствовался провозглашенным им лозунгом «война должна сама себя кормить», продолжение экспедиции требовало свежих сил и обеспечения. Вряд ли теперь Бонапарт мог на это рассчитывать.

Победа при Абукире принесла Г. Нельсону широкую известность не только в Англии. Павел I прислал ему собственноручно написанное поздравление в золотом ларце со своим портретом в бриллиантовом обрамлении. Великая Порта учредила новый орден Полумесяца, первым кавалером которого стал адмирал, а султан подарил ему соболью шубу и золотое перо, усыпанное бриллиантами. Но самый оригинальный подарок Г. Нельсон получил от своего друга — командира фрегата «Свифтшуа» капитана Галловела. По приказу капитана корабельный плотник изготовил из обломка мачты французского флагманского корабля «Ориент» великолепный гроб. В сопроводительном письме Галловел писал:

«Милостивый государь!

Осмелюсь при сем послать Вам гроб, сделанный из грот-мачты корабля “Ориент”, дабы, окончив свое геройское течение на сем свете, Вы были погребены в своих трофеях. Но, чтоб сие мгновение отдалено было на множество лет. В том состоят сердечные пожелания Вашего друга Галловел а».

Гроб понравился Г. Нельсону, и он приказал поставить его с закрытой крышкой позади кресла, на котором обычно сидел за обеденным столом. Только по настоятельной просьбе вестового необычный подарок перенесли в трюм. Впрочем, вернемся к средиземноморским событиям.