– Да они людоеды! – напомнил я ему.

– Лагги тоже. Но это тебя не смущает, – припомнил мне Игорь.

– Ты передергиваешь, – сказал я, стараясь не скатиться к обычной перепалке. – То, что было во время войны с Вождем, один из единичных случаев.

– Лагги как были в душе людоедами, так и остались. Им нужен довольно несильный толчок, чтобы вновь начать жрать все, что говорить умеет. Ты уже просто привык к тем, кого мы воспитали в городах. Ну так для отрезвления съезди на юго-восток. У них чуть ли не каждую весну обострения начинаются. Психи. Чуть дожди заканчиваются, начинают бунтовать и резать друг друга на радостях. Я уже заранее туда войска перетаскиваю под конец сезона. В этом году нам повезло, и мы подавили в зародыше очередной конфликт между кланами. А могла опять война вспыхнуть. Так что людоедами с запада ты меня не смутишь.

– Мы не победим, если втянем в джунгли запада войска, – заметил я, рассматривая карту материка.

– У нас особого выбора нет, – буркнул Игорь. – Что мы знаем о них? Что они занимаются охотой, рыболовством. И совсем мало оседлых на берегу океана, кто ведет сельское хозяйство. Сотни три больших по их меркам племен и княжеств. Но это не главное. Главное – другое: несмотря на их любовь на генном уровне к человечине, они плодятся, как кролики. По данным трехлетней давности, их было не меньше двух миллионов. А сейчас автоматика эскадры насчитывает почти три миллиона. Понятно, что это не они столько нарожали за это время. Это и бежавшие от оккупации пассы. Это и лагги, что уходили от нас и от клановых войн через Ис на запад. Но это показатель. А теперь прикинь, что будет, если их что-либо спугнет с берега? Ну, к примеру, очередная выходка океана – и несколько семей исчезает. Остальные ломятся на восток. И поверь, для бешеной собаки сто верст не крюк. А для них и полторы тысячи километров не много. Ты считаешь, Вождь со своим народом их сдержит? Хрен там… Да я думаю, что Апрат лет через двадцать снова придется отвоевывать и отстраивать. Зато если мы начнем их жать с запада к берегу, то многие в поисках жизненного пространства начнут резать друг дружку. Что тоже нам на руку. И главное – это дешевая рабочая сила. Я не жесток, Вить. Но мы вынуждены сейчас принять меры, пока они естественным порядком не двинулись, объединившись, на нас. Тем более Ролли тоже так считает…

Я скривился и сказал:

– Твоя Ролли, мне кажется, просто нас в очередную бойню за ее любимый Апрат гонит. Даже если дикари пусть через двадцать лет объединятся и даже нападут на нас… Они сметут Апрат, а вот Ис – естественную преграду – преодолеть не смогут. Флот у нас слишком крепкий, им не по зубам. То есть империи Тиса ничего не угрожает, кроме потери незначительного куска суши на том берегу Иса. И вы хотите меня втянуть в войну, где, во-первых, скорее всего, мы проиграем, а во-вторых, положим весь цвет нации, нами воспитанный и который должен дать потомство, чтобы цивилизация закрепилась. А главное, непонятно каким образом вы хотите послать туда Орден. Вы хоть последствия представляете расширения его влияния? Я уверен – не представляете.

Я остановился на полуслове, думая, что, собственно, и я не представляю до конца, чем кончится война с участием или без участия Ордена, и продолжил:

– Если мы начнем кампанию, то есть огромный шанс, что объединим дикарей перед общим врагом, то есть перед нами. И вот тогда общими усилиями они, боюсь, лихо нас опрокинут. Не забывай, Игорь, что это не те дикари, которых мы помним по прилету сюда. У этих, кроме луков, и пара пушек найдется. И думаю, основы засадной тактики они знают не хуже нас. А это глобальная партизанская война на всем западном побережье. Да и не уверен я, что мы дойдем до берега. Нас еще вот до этого хребта положат и отрежут пути снабжения армии. Как ты себе представляешь – на таком удалении от коммуникаций армию поддерживать? Охотой? Рыболовством? Вы, по-моему, с женой рехнулись тут от скуки. Мы не сможем победить, – решительно закончил я.

Виктор вдруг усмехнулся:

– В принципе, я знал, что ты будешь против.

– Ну, так зачем меня заводить было? И моим помощникам мозги пачкать? – возмутился я, наливая себе в стакан вина.

– Есть второй план.

– Такой же бредовый? – спросил я.

– Нет, он был опробован и на Земле, и на Ивери, – с усмешкой сказал Боевой Зверь.

– Поподробнее… – сказал я требовательно и отпил из бокала.

– Понадобится твое решение и приказ монетному двору печатать деньги.

Я, распробовав вино, проглотил и сказал:

– Игорь… ты слишком многому у своей жены научился. Только вот загадочность ей идет, а тебе нет. Давай говори, не тяни.

– Давай выкупать у дикарей детей до семи-восьми лет. Платить золотом и облигациями.

– Ну и на хрена тебе столько детей? Ты на старости педофилом стал? Думаю, даже ты столько не осилишь, – сказал я раздраженно.

– Давай считать, – попытался успокоить меня Игорь. – Первое. Своих продавать не захотят – это факт, а чужих – на здоровье. Начнутся элементарные войны с целью захвата нужного для продажи товара. Второе: вторжение нашей валюты к ним позволит протянуть влияние до самого берега. Там и так имеет хождение наша монета, но тут будет просто золотой дождь. Третье: мы автоматически убираем их смену. Эти дети уже никогда не узнают заветов отцов и, будучи вырванными из среды, не смогут продолжить род своих племен.

– Ты их что?.. Собираешься выкупать, чтобы потом цинично умертвить? – перебил я его, в удивлении морща лоб.

– Да ты чего… Ролли меня потом, да и тебя… сама умертвит.

– Ну, а что ты собрался делать? – Я в уме прикинул население запада, поделил его на группы, отнял лишних и сказал: – Куда ты собрался девать тысяч двести детей?

– Учить. Учить в наших городах и спецшколах…

– Училка сломается, – сказал я, фыркая. – Ты прикинь, что их надо даже не просто кормить. Их надо одевать. О них надо заботиться. Да банально – сколько это учителей нужно, чтобы такую толпу учить!

– Ну, давай опять считать, – сказал Игорь. – Пятьдесят тысяч у нас с руками и ногами сами орденцы заберут. Заберут, заберут… не сомневайся… Еще пятьдесят тысяч распределим в Наёме. Еще столько же в тисских землях. Здесь и у лагги. Ну и столько же в пасские области. Вот и все твои двести тысяч.

– А обучение?

– Орден своих сам обучит. В остальных землях поселять детей в семьи служащих государства и обязать их воспитывать, с тем чтобы, когда дети выросли и стали служить нам, часть их заработка отчислялась их приемным родителям. Кого не сможем разместить – автоматически причислим к воинским соединениям. К гарнизонам и лагерям.

– И что там будут делать семи-восьмилетние шакалята, которые даже себя людьми не считают? – поинтересовался я.

– Учиться с детства только одной науке. Служить и воевать, – сказал Игорь. – На Земле то же самое практикуется вовсю. Военные школы, интернаты и просто классы при воинских частях.