— Нелли мне призналась, что смерть мужа подкосила ее. — Чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, Лаура старательно сложила джинсы, пристроив их поверх стопки белья, уже перекочевавшей в чемодан, и нырнула в шкаф, чтобы выбрать там еще что-нибудь на свой вкус. Она остановилась на джинсовой юбке, летнем платье и легких сандалиях.

— Знаю, — с горечью произнес Джесс. — Но мне не раз доводилось от нее слышать, что потеря мужа — конечно, трагедия, но потеря ребенка — самая ужасная катастрофа, какая только может постигнуть женщину.

А что же говорить о ребенке, который с рождения лишился матери и фактически не имел отца? Лаура сжалась, мучительно осознавая, что ее сострадание слишком запоздало.

— Но у нее был… — осторожно начала она, вновь отрываясь от сборов и глядя в карие глаза, полные невыразимой тоски. Едва скрываемая боль в голосе Джесса еще более усиливала угрызения совести. — По крайней мере, у Нелли оставался внук, ради которого стоило жить.

— И чье преступное равнодушие выбило у нее из-под ног последнюю опору? Ты это хотела сказать? Считаешь, что мое отсутствие, мое затянувшееся молчание стали причиной последнего приступа и убили ее? Отвечай же!

— Нет! — Она же хотела его утешить… Утешить, а не заклеймить. Похолодев от ужаса, Лаура не сводила глаз с его искаженного лица. — Конечно, ей не хватало тебя. Не собираюсь отрицать это. Но Нелли не сомневалась, что рано или поздно ты вернешься в Хантерс. Верила, что встреча близка…

— И устала ждать? — Вопрос был явно риторический, поскольку Джесс продолжал без всякой паузы: — Она лишилась мужа, затем дочери, и наконец, внук удалился куда-то в неизвестность. Причин цепляться за жизнь не оставалось, а?

Он подошел ближе, с каким-то странным торжеством, будто самоубийца, вынесший себе приговор, взял ее обеими руками за плечи, заставив заглянуть в бездонную глубину мерцающих глаз.

— В суде такое обращение не прошло бы, но ведь это не твоя забота? Ты буквально травила меня, осуждала, как преступника, приняв на веру худшие предположения и даже не попытавшись выяснить, существуют ли смягчающие обстоятельства.

Но это же неправда! Да, в свое время ее просто бесило молчание Джесса. Но она знала достаточно о непредсказуемости инсультов, чтобы оставлять смерть Нелли на совести незадачливого внука. Знала и о смягчающих обстоятельствах. Джесс сам поведал об этом. И ей, знакомой с чувством отчаяния отнюдь не понаслышке, было не так уж сложно представить себе, каким тяжким ударом должен был стать внезапный уход красотки де Буи из его жизни.

Какое-то время Лаура молчала, скованная нервным спазмом. Затем ее накрыла импульсивная волна сопереживания его горю, вместе с которой пришло и нечто поистине пугающее — непроизвольное желание утешить своего мужа. Ощутить вновь его плотскую власть и хоть немного разделить с ним тяжкое бремя, впитав этот яд каждой клеточкой.

— Клянусь, все было не так. — Она настойчиво искала на его лице хотя бы слабый признак того, что сможет проникнуть сквозь сплошную пелену боли. За телесной оболочкой взрослого человека ясно угадывались шрамы от полученных с детства незримых ран.

— Скажи… — Его пальцы медленными сомнамбулическими движениями прикасались к шелку ее жакета. — Раз уж ты считаешь себя таким непререкаемым авторитетом во всем, что касается любви… Что чувствует тот, кто потерял любимого человека? Объясни, как можно жить дальше, если память о нем не вытравить ничем, притом, что невозможно протянуть руку и дотронуться до него? Это проходит со временем? Или нужно находить кого-то взамен и зажмуриваться, когда целуешь, чтобы перед глазами вставал именно тот, любимый образ?

— Прошу тебя! — взмолилась Лаура. — Я думала, что мы с тобой говорим о Нелли… — Она почувствовала, как пересохло в горле, когда призрак Элен де Буи адски отозвался мелодичным смехом одновременно изо всех углов комнаты.

— Ну, что ты, Ло… Я говорил о страсти. О любви, которая внешне выглядит ну хотя бы так…

Не успев ничего сообразить, Лаура оказалась в объятиях Джесса и, ощутив на губах пульсирующее давление поцелуя, инстинктивно заметалась, пытаясь уйти от неминуемой расплаты за свою предательскую эмоциональность. Застигнутая врасплох столь ошеломляющей атакой, она издала слабый вскрик, в котором одновременно смешались и протест, и дикая пьянящая радость. А его губы между тем двинулись дальше, прокладывая страстный путь по трепещущей шее, все ниже, ниже…

Когда он добрался до ямки между ключицами, Лаура закрыла глаза, дав волю затопившему ее наслаждению, которым была сейчас напоена каждая частица тела. И, быть может, души…

Завороженная магией никогда прежде не испытанных ощущений, она сама не заметила, как прекратила робкое сопротивление и обманчиво затихла в пленивших ее сильных и, вместе с тем, ангельски нежных руках. Голова запрокинулась назад, волосы струились по спине… Словно языческая жрица, готовая отдаться своему кумиру, своему божеству.

Только когда он завладел ее грудью, и тонкая блузка была откинута к плечам, Лаура несколько опомнилась.

— Не надо! — Испуганная своим возгласом не меньше, чем этим опаляющим вторжением, она отпрянула в сторону, неловко прикрываясь дрожащими руками. Как можно было позволить такое, зная подлинный характер их супружества?

С застывшим лицом, скорее напоминавшим красивую маску, Джесс безучастно наблюдал за ней. Только хриплое, неровное дыхание выдавало степень его возбуждения.

— Ты права, — с усилием выговорил он. — Сейчас не время и не место. Нам еще нужно поспеть на самолет. Всего полчаса, Лаура. Пожалуйста, не заставляй меня ждать. Я буду внизу с гостями.

Все еще не оправившись от потрясения, она проводила его взглядом, не ощущая ничего, кроме стука бешено колотившегося сердца, — то ли от той беды, что уже успела случиться, то ли от еще более скверных предчувствий.

На пороге Джесс задержался и внимательно посмотрел на нее. На мгновение она почувствовала что-то вроде сверхъестественной надежды. Вдруг сейчас развеются все гнетущие подозрения относительно Элен? Но чудес не бывает! Он беззвучно исчез за дверью, оставив ее одну с наполовину запакованным чемоданом и чувством полной внутренней опустошенности.

Далеко внизу в лучах предвечернего солнца блестела река, напоминавшая с высоты гладкий ручеек расплавленного металла. Привыкшая к полетам, Лаура удобно устроилась в роскошном кресле, разглядывая проплывающие внизу игрушечные пейзажи и вспоминая, как чуть не упала в обморок, когда в частном аэропорту, куда доставила их машина, выяснилось, что небольшой реактивный самолет, заправленный горючим и готовый к взлету, дожидается персонально миссис Фоклейн и ее мужа.

— Ты же сказал Мадлен, что не собираешься пользоваться самолетом компании! — удивленно воскликнула она.

— Так оно и есть, — буркнул Джесс. — Этот я нанял частным порядком. Из собственного кармана. Никаких прямых рейсов с юга Англии на Корсику в расписании нет, а прерывать наше путешествие в Париже я не расположен. Может, когда-нибудь в другой раз, но не сейчас… Неужели это имеет значение?