Джордж с трудом втащил ослабевшего напарника в караулку. Того накрыло внезапно и резко, едва отошли от ржавой калитки. Сперва Аллан побледнел так, что губы сделались серыми, а потом замер, привалившись к ржавому ограждению. Джо подумал — от общего стресса сплохело, от пробежки, от переживаний. Но когда Ал стиснул ладонями голову и застонал, оседая на бетонные плиты, стало понятно, что стресс не при делах. От стресса у человека ни с того ни с сего не поднимается за секунды жар и не начинаются судороги. А у Аллана все лицо перекосило, руки вывернуло. Ну и горячий он был. Джо, пока пёр его, даже через одежду чувствовал, как повышается температура…

Жалкие сто метров бетонной кишки шлюза показались бесконечными. От усталости у Джорджа всё сильнее кружилась голова, затылок ломило, легкие раздирало от сиплого натужного дыхания. Ал весил чуть ли не центнер, напарник едва волок ослабшее вялое тело. Да ещё калитка, выводящая к КПП, совсем проржавела и еле открылась. У Джо мутилось сознание. Хотелось плюнуть на всё и просто упасть… Но ледяной ветер заставлял шевелиться, идти вперед, искать хоть какое-то убежище, чтоб, если и упасть, то не на бетонные плиты, а под защиту стен.

Он таки дошел. И Аллана доволок. Три ступеньки крыльца вообще преодолел одним рывком, толкнул дверь… Соседняя комната оказалась закрытой. Впрочем, Джо было всё равно — навалилась внезапная апатия.

Кое-как устроив Аллана на полу, Джордж, наконец, привалился к стене, пытаясь отдышаться и переждать, пока перестанут плавать перед глазами чёрные круги. Но легче не стало. Наоборот, желудок скрутило, и Джо скрючился в остром приступе рвоты. А когда отпустило и сознание немного прояснилось, до него, наконец, дошло…

У Аллана не сердце и не стресс. Он был прав: никто их не преследует, а вокруг не просто мёртвый, а дважды мёртвый сектор — зона заражения. Нет ничего: ни Игры, ни охотников, ни возможности искупить вину. Нет и не будет спасения, прощения, возврата к прежней жизни. Корпорации они больше не нужны. Она забрала у них всё, что посчитала нужным, выжала, выпила, высосала досуха и напоследок употребила.

Наверное, та сучка из высших и её ублюдок-начальник сейчас смотрят на муки двух неудачников и смеются. Вот только хер им, а не реалити-шоу!

Джордж оскалился и с трудом вытащил из кобуры пистолет. Руки не слушались. Затвор получилось передернуть только с третьей попытки, предохранитель снять — со второй. Но он справился. Несмотря на слабость, несмотря на головокружение и озноб.

Ствол вдруг показался очень тяжелым… поднять его и прицелиться в друга было невыносимо трудно. А на слова прощания сил и вовсе не осталось. Да и какой смысл распинаться? Аллан в горячечном бреду вряд ли что-то поймет. Однако нажать на спуск ослабшие пальцы все же смогли.

Сухой щелчок бойка. Нет выстрела.

В этот раз передернуть затвор получилось с первой попытки, но потом ноги подкосились. И уже сидя на полу, с подступающей к горлу новой волной дурноты, Джо вдруг увидел вылетевший патрон, который оказался прямо у него перед глазами.

Взвыть от отчаяния сил уже не хватило. Джордж откинулся к стене и просто закрыл глаза. Возле него валялся патрон с непробитым капсюлем.

* * *

— Финал у фильма оказался до обидного предсказуемым, — Ленгли протянул руку к голокубу и отключил трансляцию.

— То есть досматривать до титров не будем? — насмешливо спросила Эледа, снова отвлекшись от чтения.

— Незачем. И так ясно, что главные герои погибли, — Джед выбрал контакт в коммуникаторе и включил его на громкую связь.

Раздался оживленный голос начальника биолаборатории:

— Джед, мое почтение. Скажи, это можно будет повторить? У нас тут уже идеи возникли, какую аппаратуру вешать.

— В ближайшее время не рассчитывай, — умерил его восторг собеседник. — Но запрос на аппаратуру оформи, как полагается, и перекинь мне.

— Разумеется. Но какие данные, да еще и с посекундной разбивкой! Если бы сам не принимал, сказал бы, что всё полученное — чистейшая деза.

— Стоп, — прервал научника Ленгли, — сколько эти двое ещё протянут?

— Да четверть часа, не больше… — отмахнулся биолог. — Но какие данные! Мы на них два наших застопорившихся проекта продвинем! Вот не зря Дерека называли Гением, не зря!

— Как всё закончится, — Джед устало потер шею, — сразу высылай мне выжимку. Теперь по аппаратуре. Думайте, что вам необходимо, предложения озвучивайте в течение трёх дней.

— Понял! — ученый оборвал связь.

— На сегодня все, — сказал Ленгли Эледе и поднялся: — Можешь идти отдыхать. А я отправлюсь организовывать мероприятие по порче маленькой вредной девчонки. Часам к шести постарайся быть готовой, — он подмигнул ей и вышел.

* * *

— Нет, не будет из тебя толка, — сказала с грустью Мэрилин. Она лежала поперёк кровати, упершись подбородком в скрещенные руки, которые сложила на груди у Рекса.

— Что так? — спросил он, перебирая её волосы.

— Да ты какой-то… Не выживают такие у нас.

Рекс хмыкнул:

— Я первым буду.

Она вздохнула:

— Жизнь покажет. Главное — помни: здесь на тебя всем плевать. А если ты еще и чужак, то уже поэтому люди будут против тебя. Слабинку покажешь — вообще ничто не спасет. Понял?

— Понял, — улыбнулся он. — Никому не верить, держать лицо.

Она насмешливо фыркнула:

— С твоим лицом всё за километр ясно. Ты ведь не картёжник, нет?

Рекс покачал головой.

— Оно и видно. У тебя все мысли на физиономии написаны, балбес. Уж в черном секторе с лица даже дети читать умеют. Запомни. Лицо и глаза выдают. Рожа должна быть каменной.

— Никому не верить с каменной рожей, — кивнул собеседник.

Мэрилин хихикнула, совсем как девчонка:

— Ну-ка, попробуй. Я посмотрю.

— Ты вот почему-то мне доверяешь. А вдруг я притворяюсь? — совершенно серьезно спросил Рекс. — Может, только кажусь таким наивным?

Она широко улыбнулась, а он старательно нахмурился, но ничего кроме нового смешка не дождался.

— Я тебе раскрою большой и страшный секрет, чтоб ты не расстраивался попусту, — шепнула Мэрилин ему на ухо. — Мужчина показывает себя истинного не только в перестрелках или делах, но и в постели. Поэтому ты тут хоть какую серьезную мину скорчи, я в твое коварство уже не поверю.

— Тебя не проведешь, — признал он.

— Просто я давно уже ушла из белого сектора. Из-под зачистки выскочила чудом, и вообще по-всякому помыкалась. А тебя, сразу видно, жизнь не била толком. Это плохо. Чем старше, тем больнее. Поэтому и говорю — доверчивым таким не будь и эмоции жестко контролируй.

— Я понял.

— Не страшно в белом секторе жить? — спросила женщина, снова ложась рядом так, чтобы он мог гладить ей спину.