— В моем кабинете через пару минут, — и он вылетел из кухни.

Она осторожно поставила стакан, который продолжала держать в руках. Вдохнула, выдохнула. Всё тело горело. Она поднялась на второй этаж и толкнула дверь кабинета. Тут же щёлкнул замок и сильные руки оттеснили её в противоположную сторону. Он присел и без лишних церемоний расстегнул её джинсы, стянул их вместе с бельем вниз до щиколоток, освободил одну ногу и встал. Поднял руку и пошелестел перед её глазами квадратным пакетиком. Оба усмехнулись. Он смотрел ей в глаза и расстегивал свои джинсы. Она захватила ладонями его лицо и поцеловала. Поцеловала сама. Он ответил, издал невнятный звук. Они целовались, как безумные. Она одновременно сбросила штаны со второй ноги, он закончил свои приготовления, подхватил ее под ягодицы, приподнял, упирая спиной в стену. Он чувствовал, как плотно она сжимается вокруг него, и терял голову.

— Могу двигаться? — хрипло уточнил он, глядя в её сводящие с ума глаза.

— Да, — выдохнула она и прижалась к его губам, бесстыдно целуя.

Она обвила его ногами и неосознанно начала постанывать. Он выдохнул: "Тише". Она навела на него свой помутневший взгляд и уткнулась в висок, заглушая себя.

Он медленно опустил ее на пол. Она снова тихо всхлипнула, когда он разъединился с ней.

— Я снова причиняю тебе…хм…неудобство? — он приподнял ее подбородок.

— Нет, напротив, мне как-то уж очень удобно с тобой и совсем не хочется тебя выпускать, — честно ответила она.

Он прижал ее к себе.

— Аэрохоккей? — предложила Наташа, продолжая его обнимать.

— Хочешь сыграть? — дыхание восстановилось, хотя голос оставался сиплым.

— Ага, не помню, когда играла последний раз, но мне очень нравится.

Они разошлись по ванным, привели себя в порядок и спустились в тренажерный зал.

— Можно будет поплавать.

Она бросила на него вопросительный взгляд.

— Мне показалось, ты неравнодушна к бассейну.

— Я люблю плавать, но у меня нет купальника.

— А зачем он нам? — спросил он, притягивая ее к себе.

Она вывернулась.

— Еще с детьми я голой не купалась.

— Я не про сейчас, но как-нибудь.

Мальчики были в восторге от идеи поиграть пара на пару. С переменным успехом они провели несколько раундов «мама-сын» против «отец-сын», затем поменялись напарниками. Оба заметили, насколько по-свойски Марк дает «пять» Наташе за удачную подачу, а Илья тычет кулаком в казанки Дениса, празднуя забитый гол. Зато после дети вдвоем беспроигрышно лидировали над взрослыми. Неудивительно, потому что Денис постоянно ее отвлекал, якобы случайно поглаживая бедро, ловя пальцы, дуя в волосы или прижимаясь коленом.

— Вы же останетесь, — полувопросительно шепнул он ей на ухо. — Мальчишкам есть, чем заняться. Нам тоже.

Денис поднялся в кабинет поработать. Наталья проследила, чтобы обессилевшие мальчики приняли душ. Затем втроем они устроились на кровати Марка посмотреть фильм. Надолго их не хватило. Вскоре раздалось дружное сопение. Наталья накрыла обоих, задернула шторы, прикрыла дверь и заглянула к Денису.

Он вел переписку с кем-то, взглянул на нее и негромко произнес:

— Я закончу минут через десять.

Она кивнула, послала ему воздушный поцелуй и направилась в его комнату.

Он вошёл в спальню. Она включила лампу на одной из тумб и стояла на краю кровати на коленях, собирая маленькие подушечки в изголовье.

— Замри.

Она застыла, медленно повернула голову и встретила его горящий взгляд. По телу побежали мурашки. Он закрыл замок на двери и направился к ней, гипнотизируя своими темными глазами. Забрал у неё подушки, отбросил их на пол, слегка надавил между лопаток, побуждая наклониться и встать на четвереньки. Дыхание перехватило в предвкушении. Он погладил её ягодицы и смял кромку футболки, задирая её вверх по спине, параллельно целуя и ведя языком дорожку вдоль её позвоночника. Она подрагивала от такой одновременно агрессивной и нежной ласки. Его руки стянули футболку с её головы, наэлектризовав волосы, и оставили её свисать с плеч. Он целовал её затылок и шею, расстегивая бюстгальтер. Она стряхнула футболку, чувствуя, как он скользит вниз по её рукам, избавляясь от лямок лифчика. Она переступила руками, освободилась и от этих пут. И тут же выгнулась, когда он пленил обе груди, наполняя собой его ладони. Она привстала, закинула назад руки и ухватилась за его футболку на плечах, резко дергая её вверх. Он засмеялся, на мгновение отпустил её, сдернул футболку и прижался к её спине своим торсом. Его руки вернулись к её груди, поиграли с набухшими сосками и спустились на живот. Он расстегнул её джинсы и стянул их вниз вместе с бельём. Навалился на неё, заставляя снова наклониться и опереться на руки. Хаотично целуя её спину, руками он прошёлся по ребрам, талии, бедрам, остановился под коленками. Она распрямила одну ногу, он погладил ее, сдвигая штаны. Она нетерпеливо стряхнула остатки одежды с обеих ног, пока он избавлялся от своей. Почувствовала, как он притягивал её за бедра к себе. Она шумно втягивала в себя воздух, пока он неспешно, но без остановок погружался в нее. Снова чувство наполненности поглотило её. Она двинулась ему навстречу и их захватил ритм, в котором были только он и она, познающие друг друга, растворяющиеся в обоюдном удовольствии. Из его груди вырывались сдавленные звуки, похожие на урчание. С её губ слетали сдерживаемые стоны. Она упала на локти, подтянула к себе подушку, уткнулась в неё лицом и сдавленно закричала в смятый текстиль. Он склонился за ней, впечатался в её бедра и будто порциями выпустил из себя воздух.

Они рухнули на постель. Он сгреб её и притянул к себе. Оба пытались восстановить дыхание.

— Ты такая живая, — прошептал он в её макушку. — Я слышал, как ты стонешь. Теперь я до ужаса хочу услышать, как ты кричишь, без ограничений.

Она тихо засмеялась.

— Для этого нужно лишь отправить куда-то мальчишек и остаться вдвоём.

В комнате царил мягкий полумрак, он приподнялся на локте, потянул ее за плечо, укладывая на спину, и принялся ее разглядывать.

— Я все еще толком тебя не видел.

Он рассматривал ее глазами, неотступно следуя за взглядом кончиками пальцев. Она не отставала, исследуя его тело. Прикосновения пересекались, на секунду сталкивая их руки, изучали, узнавали, посылали точечные разряды. Они занимались любовью, не спеша, проникая в те укромные уголки, которые сами открывались, словно они знали тайные пароли друг к другу.

— Ты такая тонкая и изящная, — он приподнял их соединенные руки и погладил пальцами ее ладонь и запястье.

— Скорее худая. Мама такой была. Бабушка тоже. Говорила, что у худеньких телом толстенькое сердце.