всё. Верни мне, пожалуйста, только мои книги с полки над диваном. Толстого, Лермонтова и обязательно Пушкина, которого ты давала почитать своей сестре».

А что теперь? Книги лежат на газетках у свалок и выстраиваются по утрам на ступеньках библиотек, стыдливо подброшенные ночью в коробках. Ремонт – только повод для предательства, давно уже внутренне совершённого.

Кто вообще теперь знает, сколько у него дома книг? Да какая, в конце концов, разница! Человек перестал питаться книгами и пожирать их.

НО ОБИЖЕННЫЕ КНИГИ НЕ ПЕРЕСТАЛИ ПИТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ.

Вот и эта книга стояла на полке Запретной библиотеки и ждала. Ждала давно и терпеливо. И дождалась. Кто-то шёл в темноте. Она ощущала его вкрадчивые шаги. Идёт осторожно. Часто останавливается и прислушивается. Ближе. Ещё ближе. Всё! Пора!

Книга распахнула переплёт и набросилась, намереваясь заглотить ночного гостя. Как же давно она не лакомилась свеженьким читателем! Однако страницы её сомкнулись на пустоте. Тот, кого атаковала книга, оказался быстрее… Послышался треск разрываемой бумаги.

* * *

Задора и Анисья ночевали в комнате у Евы. Здесь Задора наконец согласилась снять свой жилет-антимаг, комбинезон и даже расстаться с частью гранат. Вместо этого она облачилась в ночнушку. Ева втихомолку поражалась, какая она худенькая. Руки как карандаши. Ножки тоненькие.

Перед сном Задора расплетала косички Ниське, то и дело награждая сестру подзатыльниками.

– Ай! – стонала Ниська, у которой были очень спутанные, жёсткие как проволока волосы.

– А ну смирно стой! Когда ты в последний раз расчёсывалась?

– Ой! Ой! – стонала Ниська.

– Не «ой-ой!», а смирно стой!

Из комнаты стожара к ним заявился Тит. Он прикатил чемодан на колёсах, в котором жужжала, кипела и бурлила насекомая жизнь. В свободной руке у макси-фейса был телефон – самый обычный, заурядский.

– Как развести бронзовку золотистую! Видео! – потребовал Тит у поисковика.

– Всем привет, друзья! Сегодня я расскажу вам о борьбе с садовыми вредителями, в частности о том, как извести бронзовку золотистую! – затарахтел бойкий голос какого-то огородника.

– А-а-а! Опять канал садистов! – крикнул Тит и, протянув палец к экрану, крикнул: – Пуф-пуф!

Огородник в телефоне дёрнулся и растянулся во весь рост.

– Точняк, Тит! А теперь чеши отсюда! У нас ночь! – сказала Задора и длинной очередью из пулемага погасила лампу. Ева хотела сказать, что лампу можно было просто выключить, но смысла говорить это сейчас уже не было. В простреленный потолок комнаты с любопытством заглядывали звёзды.

– Когда-нибудь настанет день, и всем будет худо-бедно!.. Всё, дрыхни, Ниська! Завтра будем разносить библиотеку! – сказала Задора в темноте.

Ева сдула с подушки хихикающую муху в сапожках, которая о чём-то перешёптывалась с комариком, накрылась с головой и уснула под бряцанье комариных шпор, кокетливое мушиное жужжание и дразнящие звуки гитары.

Когда утром Ева проснулась, Тит уже устраивал смотр летучему эскадрону комаров, который, рассыпавшись на четыре сабельных взвода, со звоном кружил вокруг простреленной лампы. Анисья закончила разглядывать в зеркале дырку от переднего зуба и решила немного подоставать брата.

– У тебя есть для меня подяРяк? – потребовала она, с любопытством глядя на него через разряженные стволы своего обреза.

– Да! – кратко ответил Тит.

– Он такой зе милый же, как я?

– Да!

– Такой зе кЛасивый, как я?

– Да!

– И сто это за подяРяк?

– Половая тряпка!

– А-а-а! – заорала Аниська и бросилась на брата с кулаками.

Дралась она как маленькая обезьяна. Лайлап кинулся прятаться с таким рвением, что снёс с лестницы химеру Гризельду.

В комнате появилась Задора. Она мигом загнала комаров в чемодан, отогнала Аниську и наградила Тита первым утренним подзатыльником. Голова макси-фейса зазвенела как таз.

– За что?! – взвыл братец. – Я же ничего не сделал!

– Если б я знала за что – колотилок было бы больше! – хладнокровно ответила Задора. – Наверняка я чего-нибудь не знаю! Ну-ка, посмотри на меня! Почему на столе валяется взрыватель? А где всё остальное?

Тит торопливо слинял. Задора хотела погнаться за ним, но ей стало лень, и она вернулась.

– Я ходила будить Филата. Мальвина и Пьеро нас ждут! – сказала она.

Бермята с Настасьей проводили их до магтобуса.

– Удачи вам! Поверьте моей интуиции – всё будет хорошо! – напутствовал их Бермята.

Настасья расхохоталась. Только что она хорошенько автоспатокинезила минут так четыреста с хвостиком, и у неё было отличное настроение.

– Опять довериться твоей интуиции? – спросила она весело. – Не это, случайно, была последняя фраза твоего дедушки, когда он пытался поймать огнедышащего дракона заклинанием для ловли хрюшек?

* * *

Филат и Ева стояли в фойе станции метро «Площадь Революции» и ждали Мальвину и Пьеро. Макси-фейсы под мороком детей носились по станции, и кое-где уже начинали появляться следы разрушений. Филат сердился:

– Я сглажу этих типов! Сами нас позвали и опаздывают уже на двадцать минут! Хотя для рифмомагов это ещё нормально. Ведь рифмомаги – это, по сути, поэты. Однажды я два часа прождал Пьеро на дрейфующей льдине. Она крошится, разламывается – а у меня магии капов шесть! Уйдёшь на дно и не вякнешь! А он в это время в Архангельске кормил жуков вишнёвым джемом! Сказал, что жуки сидели в трещине на стене дома и у них был несчастный вид!

Ева покачала головой, усыпляя в себе внутреннего биолога, твердившего, что после джема жуки счастливее не станут. От скуки она стала бродить по станции. Подошла к скульптуре пограничника и погладила отполированный до блеска нос служебной собаки. Филат мягко посоветовал ей воздержаться от излишней нежности. На самом деле пёс – оживающий охранный голем и запросто может отгрызть руку, если почует незаконное рыжьё.

– Магзели знают, где сканеры незаконного рыжья ставить!

Ева торопливо убрала руку за спину.

– А остальные фигуры на «Площади Революции» тоже големы? – спросила она.

Филат бросил взгляд вдоль ряда колонн:

– Ясельный хмырь! Все эти спортсмены, рабочие с винтовками, девушки-гимнастки – разные модели для разных целей. Вот эти мощные пограничники – типичные големы первой атаки. Беги, стреляй, шуми, отвлекай на себя боевую магию. У гимнасток защита похуже, но они полегче и порезче. Для атаки не подойдут, а для разведки – в самый раз… Опять же место выбрано грамотно. Если потребуется, центр Магсквы магзели перекроют почти мгновенно. – Филат присмотрелся к длинной трещине в мраморе ближайшей колонны, сунул в неё палец, хорошенько им поелозил и извлёк обратно. – Повезло! Шестьсот эмошек – это где-то шестьдесят магров зеленью, если по сегодняшнему курсу! – сказал он, лизнув ноготь.

– Эмошки – это что?

– Эмоциональная магия. Никогда не замечала: когда человек психует, вокруг него чашки падают, молнии на куртке ломаются и всякое такое прочее? Это и есть