Вернулся Генри и сел на свое место.

– Адам, – сказал он, – надеюсь, ты серьезно отнесешься к моему совету, ведь твой отец был моим ближайшим другом. Он никогда не пытался открыть здесь отель по вполне определенной причине. Возможно, вам с Тимом следует пересмотреть свои планы. Хотя бы на год или два.

– Мне казалось, что отцу не хватало организованности. Он не любил бумажной работы и всяких там разрешений. Я помню, как он строил дом и постоянно жаловался на ограничивающие постановления штата.

Кэллахан вздохнул и покачал головой:

– Да, отчасти это так, но он прекрасно понимал, что Спрюс-Лейк – это вовсе не озеро безмятежности. Нам нравится наш спокойный образ жизни. Тим похож на вашего отца. Он очень упрямый. Я уверен, что он не захочет отложить открытие отеля. Мне бы очень хотелось как-то вам помочь.

Он не сводил взгляда с человека, который приближался к их столику. Такой же пожилой мужчина, как Генри, но более высокий и с густыми седыми волосами. Светло-голубые глаза казались особенно большими из-за очков с толстыми стеклами. Он тепло пожал руку Кэллахану.

– Генри, как поживаешь? И как Эмма?

– Я в порядке, спасибо. А у Эммы бывают хорошие дни и плохие.

Генри познакомил остальных с его преподобием Карлом Брауном.

– Адам, было приятно видеть тебя в церкви, – сказал Браун. – Надеюсь, ты как-нибудь приведешь с собой брата.

Хендриксон смущенно улыбнулся.

– Я постараюсь.

– Сожалею о пожаре. Надеюсь, дом не слишком пострадал?

– Все можно починить.

– Ты не видел Джона? Мне показалось, что он зашел несколько минут назад? – спросил Браун.

– Я его не видел, – ответил Генри, озираясь по сторонам.

Его взгляд остановился на мужчине, который вышел из кухни. Вероятно, это и был Джон – сейчас он разговаривал с жилистым мужчиной с черной, как безлунная ночь, кожей, в белом переднике и колпаке шеф-повара. После короткого разговора он вернулся на кухню, а Джон Кэллахан помахал всей группе.

Племяннику Генри, нынешнему владельцу бара, уже давно перевалило за сорок – седеющие волосы коротко подстрижены, стройный, но невысокий – его рост едва ли превышал пять футов и семь дюймов[13]Люси. Однако он сохранил спортивную форму. Одет в отглаженные джинсы, водолазку и свитер. Часы выглядели дорогими, но Люси подозревала, что это подделка. Она никогда не следила за модой.

Кинкейд смотрела на Генри, пытаясь понять: то ли он слишком устал, то ли не рад видеть племянника. Но когда к их столику подошел Джон и принялся пожимать всем руки, совсем как политик, старик улыбнулся.

– Привет, Джон.

– Дядя Генри, почему ты не предупредил меня, что придешь? Я бы с тобой пообедал.

– Сегодня я возил твою тетушку на прогулку, – ответил Генри. – Был чудесный весенний день, но она устала и рано легла спать. И я решил: пора воспользоваться тем, что дни стали длиннее, чтобы заглянуть сюда, немного выпить и сделать кое-какие покупки.

– Я могу принести все, что потребуется; тебе нужно только сказать.

– Ты делаешь вполне достаточно, Джон. Ты знаком с друзьями Адама?

После представления гостей Генри сказал:

– Мне нужно проведать жену. Пока она справляется, но я не хочу, чтобы она потерялась в темноте.

Он попрощался и ушел. Люси переглянулась с Шоном, и тот молча согласился с нею – разговор получился слишком коротким, словно Кэллахан не хотел оставаться и беседовать с племянником или Брауном.

– Вы не хотите посидеть с нами? – спросил у них Адам.

– Только минутку, – ответил Джон. – Сегодня вечер четверга, и я пришел, чтобы разобраться с платежной ведомостью. Ничего сложного, но это занимает время.

– Мне тоже пора, – сказал Браун. – Было приятно с вами познакомиться. Если вы будете здесь на выходных, пожалуйста, заходите в церковь. Для меня не имеет значения вера, которой вы придерживаетесь; будет короткая проповедь, а потом – чудесный хор. В десять утра.

– Благодарю вас, – сказала Люси. – Звучит привлекательно.

Священник ушел, а Джон взял стул от соседнего столика.

– Сожалею, что у тебя проблемы с твоим имуществом, – сказал он Адаму.

Хендриксон кивнул.

– А у тебя нет предположений, кто может за этим стоять?

– Должно быть, вы знаете всех жителей города, – быстро добавил Шон. – Может, кому-то не нравится идея открытия отеля?

– У каждого есть мнение. Большинство из нас не хотят перемен, даже если они принесут что-то хорошее. Но я не знаю, кто может стоять за этим вандализмом, Адам. Я бы хотел помочь, извини.

Джон немного помолчал.

– Может быть, – продолжал он, – вам стоит отложить открытие на год или около того? Вам следует дать жителям Спрюс-Лейк возможность получше узнать Тима, вновь познакомиться с тобой, и тогда все прошло бы гораздо лучше.

У Люси тут же появились подозрения. Генри Кэллахан произнес такие же слова.

Но Джон и Генри были родственниками, вероятно, много общались, а в последнее время открытие отеля наверняка стало темой номер один. И, если они пришли к выводу, что лучше отложить открытие, оба могли выдать это за личное мнение. Теория была правдоподобной, но у девушки возникло ощущение, что кто-то третий дергает всех за веревочки.

– Джон говорит разумные вещи, – заметил Шон.

Люси и Адам удивленно на него посмотрели, но лицо мужчины оставалось совершенно спокойным – точнее, слишком спокойным, подумала Люси. У него появился план.

– Я не стану ждать, – упрямо сказал Хендриксон. – Полиция выяснит, кто это сделал. – Он повернулся к младшему Кэллахану: – Отель в Спрюс-Лейк позволит воскресить город, чтобы тот снова стал таким, каким был в детские годы моего отца.

– А тебе не приходило в голову, что многие жители города хотели бы и дальше вести спокойную жизнь? – спросил Шон.

– Полное отсутствие рабочих мест и никакого развития? – возразил Адам. – Я так не думаю.

– У нас все весьма неплохо, – продолжал хозяин бара. – Послушай, Адам, я не против того, чтобы в городе появились туристы. Просто сейчас для этого не самое подходящее время. Вам с Тимом следует спокойно устроиться, не торопиться… Ведь сейчас люди настроены скептически; более того, они боятся перемен.

– Но этот страх не может служить оправданием поджогу чужой собственности! – воскликнул Адам.

– Конечно нет, – спокойно ответил Джон. – У меня есть идея. Хочешь ее послушать?

Хендриксон нахмурился, но промолчал.

– Конечно, – вмешался Роган. – Я передам Тиму то, что вы скажете.