Еще через пять минут бывший директор «Барса» понял, что, если он сорвется вниз, ему придется несладко. Он стал прижиматься к крутому откосу плотнее. Мокрая глина неприятно холодила.

«Может быть, все это мне привиделось? – пришла вдруг к Кравчуку трезвая мысль. – Почему здесь так холодно? Может, я лежу на операционном столе и мне снятся кошмары? Зачем я вообще вздумал лезть на откос? И как я сюда попал?»

Но нет, мрачный ландшафт вокруг выглядел более чем реально. Кравчук сделал попытку проснуться, но у него не получилось. Тогда директор «Барса» снова полез вверх.

Минут через двадцать Владимир Петрович оказался на вершине откоса. Его усилия были вознаграждены. Рядом с обрывом проходила то ли утоптанная дорога, то ли просто расчищенная бульдозером полоса. Значит, люди здесь все-таки бывали. Жаль, что нет с собой пистолета и денег. Впрочем, это не главное. Были бы люди, а уж выпутаться он сумеет.

Тем временем небо стремительно темнело. На холм, куда он влез, опустилось что-то вроде бурого тумана. Внизу ничего разглядеть было нельзя.

– Может быть, здесь рядом большой город и это смог? – предположил Кравчук. – Все вокруг похоже на большую свалку. Поэтому здесь так мерзко и гнусно.

Будто в подтверждение своей догадки Владимир Петрович наткнулся на сплющенную керосиновую лампу. Поодаль валялся драный резиновый сапог, еще дальше – обломки заржавелой металлической кровати.

– Отсюда-то я выберусь, – уже весело решил Кравчук. – Только почему так темно? И отчего здесь такое странное небо? Куда я все-таки попал?

Откуда-то издалека, с дальнего края холма донеслось тяжелое пыхтение. Оно сопровождалось громким топотом и чавканьем – кто-то шлепал по грязи. Услышав эти звуки, Владимир Петрович побледнел, волосы на голове зашевелились По его мнению, так мог бежать слон, но какие здесь могут быть слоны? Ясно же – не Африка и не Индия.

Стараясь подыскать надежное место, Кравчук начал двигаться быстрее. Что бы ни преследовало его сзади, лучше было от него укрыться. Обогнув кучу мелких камней, как-то странно развороченную, Кравчук оказался перед высохшей лужей. Глина образовала здесь гладкую площадку. Посреди площадки виднелся отпечаток трехпалой птичьей ноги с глубоко вдавленным задним когтем. Отпечаток был величиной с распластавшегося на земле человека. Следующий отпечаток был едва виден в тумане.

Увидев след, чувствуя топот за спиной, Кравчук покрылся холодным потом и пронзительно закричал, хотя делать этого никак не следовало.

Ульфиус стоял около покореженного остова «ЗИЛа» минуты три, сосредоточенно вглядываясь в бренные и, похоже, совершенно бесполезные останки грузовика. Сергей с легкой усмешкой наблюдал за магистром. Он вполне допускал, что маг может придать этим остаткам форму «лексуса», используя внушение, гипноз, телекинез, наконец… Но чтобы такой «лексус» еще и ездил… Тут никакая магия не поможет. Один только двигатель состоит из тысяч деталей, которые ни белая, ни черная магия не воспроизведет…

После словно бы бездумного разглядывания ржавой груды металла Ульфиус сосредоточился и поднял руки. Над остатками автомобиля появился туман, который сгущался все сильнее и сильнее, скрывая груду обломков. Пару раз в клубившемся сером облаке вспыхнули небольшие голубые молнии, при виде которых магистр морщился. Потом туман как бы затвердел и начал таять. Из него показалось сначала серебристое крыло новенькой машины, потом прозрачное лобовое стекло, блестящий бампер, черное чистое колесо. Минута – и сверкающий под утренним солнцем «лексус» с московскими номерами стоял на обочине лесополосы.

Сергей в очередной раз за последние два дня оторопел и не мог вымолвить ни слова. На негнущихся ногах он подошел к машине, потрогал ее, открыл дверцу и заглянул в салон.

Внутри машина выглядела так же великолепно, как и снаружи. И пахло здесь кожей, металлом и автомобильным освежителем воздуха – совсем как в той машине, в которую они с Ульфиусом влезли на пять минут.

– Как же так… – голос молодого человека на миг прервался, – получилось?

Ульфиус преувеличенно скромно потупился.

– Недаром ведь я магистр… Даже для меня это было довольно сложно. Но, как видишь, отнюдь не невозможно. Сергей восторженно оглядывал «лексус».

– Ух ты, и автоматическая коробка передач, – заметил он.

– Все, как в той машине, – с притворным равнодушием подтвердил Ульфиус.

– Да, – восхищенно вздохнул Сергей. – Есть чему учиться… Так и самому захочется стать магом… или знатоком Слова, как ты выражаешься… Ты ведь магистр, Ульфиус. Что это значит? У вас разные ранги, что ли, есть?

Ульфиус прогуливался вокруг машины, разминая руки и ноги. Похоже, состояние транса, в котором он только что был, его утомило.

– Вообще говоря, да, – с некоторой неохотой ответил он. Авенорец не хотел, чтобы Сергей заподозрил, будто он хвастается, а его положение в магической иерархии было весьма высоким. – В Ордене есть разные ступени. Сначала идет младший ученик, послушник. Потом – взыскующий. За ним – знающий. После – опытный. Это все – ученические звания. За ними следует Практикующий Мастер. У мастеров несколько рангов. Дальше идут ученые. Еще несколько ступеней, и мы видим магистра. Выше него по умению – Великий магистр. На самой же высокой ступеньке стоит Совершенный. Чтобы стать Совершенным, нужно иметь недюжинный талант и учиться по меньшей мере сто лет. Был один такой случай, когда Дархан Двенадцатый стал Совершенным за сто два года. Я имею в виду авенорские годы. Правда, он очень быстро ушел в иные сферы, и чем занимается сейчас – никому не ведомо.

– А что может Великий магистр, чего не можешь ты? – простодушно спросил Сергей.

Ульфиус немного нахмурился, но решил, видимо, что обижаться не стоит, и просто ответил на вопрос:

– Великий магистр может населить живностью целый край, до его прихода пустынный. А Совершенный сделает это так, что существа, живущие в нем, будут счастливы. Кроме этого, он сам может спроектировать в свободной плоскости целую страну. Конечно, ему не под силу населить ее существами со свободной волей, но он может подготовить мир к их приходу.

Сергей покачал головой:

– Если каждый начнет проектировать…

– Не каждый. Далеко не каждый, – добродушно засмеялся Ульфиус. – Я учусь уже пятьдесят два года, но даже до Великого магистра мне очень далеко. Я и магистром стал не так давно – пять лет назад.

– Пятьдесят два года? – искренне поразился Сергей. – На вид тебе не дашь больше тридцати. Иллюзия?

– Нет. Мне пятьдесят три года. Именно так и выглядят в этом возрасте авенорцы.

– Так что же ты, начал учиться магии, когда тебе был всего год? – улыбаясь, спросил Сергей. С арифметикой у него было все в порядке, и он сразу вычислил возраст, в котором магистр начал учебу. И представил себе светловолосого кудрявого малыша в ползунках, который пытается силой слова пододвинуть к себе погремушку.