Поза была та еще.

Порез, как оказалось, был не очень большим, но, похоже, острый предмет, скорее всего стекло, воткнулся глубоко. В самой ране ничего не было, но вот боль от прокола была сильной.

Если не привести в порядок ногу, мне не удастся вытащить Мирскова, что я как раз и собиралась сделать. В новых обстоятельствах это свидетель. Зря они стали размахивать оружием. Плохо это все закончится.

Наступая одной стопой полностью, а раненой — лишь на носок, я заковыляла в сторону дороги.

Мне во что бы то ни стало нужно было поймать машину и доехать до дома директора СП «Роситалпластмасса». Там осталась стоять моя «восьмерка», в которой была сумочка с деньгами Бориса Всеволодовича Федотова.

Надо ли говорить, что, когда я шла по частному сектору, немногочисленные граждане изучали меня. Не каждый день увидишь босоногую молодую женщину в испачканном деловом костюме, бредущую по улице. В принципе, мне было глубоко наплевать, могут смотреть сколько влезет. Главное, что никто не подошел и не предложил помощь, так, глазами провожали.

Я кое-как доковыляла до дороги. Машин совсем не было. Наконец показался какой-то грузовичок, ехавший в нужном мне направлении. Когда он приблизился, я увидела, что это новый «газик». Помахала водителю рукой, но тот проехал мимо.

За грузовичком последовала «тридцать первая» «Волга», которая также не соизволила остановиться рядом со мной. Я побрела по дороге к дому Мирскова, надеясь, что рано или поздно какая-нибудь машина остановится.

Наконец удача мне улыбнулась. Молодой парень сидел за рулем старушки «Победы». Я в принципе знала, что такие машины еще у кого-то на ходу, но чтобы прокатиться на легендарном автомобиле — даже и не думала.

Он лишь окинул меня взглядом, поправил пятерней русые волосы и спросил, куда мне ехать.

— Дом Мирскова знаешь?

Он покачал головой:

— А кто это?

Я отмахнулась:

— Не важно. Знаешь, где стоит большой трехэтажный особняк?

Он утвердительно кивнул:

— А, это. Этот дом я знаю.

— Вот туда мне и нужно.

Мои предположения, связанные с тем, что слуги, ставшие свидетелями похищения, вызовут милицию, не оправдались. Когда парень довез меня до моей машины, я сказала ему, чтобы он подождал, пока я схожу за деньгами.

Открыв «восьмерку», я взяла сумочку. Протянула ему стольник. Он удивился:

— Так много? Зачем? У меня не будет сдачи.

— Не надо сдачи, — ответила я. — И уезжай отсюда. Спасибо тебе и твоей машине.

Я пару раз хлопнула по стальному черному капоту и увидела, что это понравилось хозяину автомобиля. Он кивнул головой мне на прощание, развернулся и был таков. После этого я поднялась по ступенькам.

Наступил вечер, и перед домом зажгли парочку красивых фонарей, которые освещали пятачок перед входной дверью. Я вошла. Меня встретил тот самый мужчина, который открывал дверцу перед своим хозяином.

Он удивленно посмотрел на меня и первым делом поинтересовался тем, где его хозяин. Я объяснила ему, что он остался в руках у бандитов. Это заметно расстроило слугу, который явно думал о своей работе, каковая, похоже, накрылась, и о высоком жалованье, тоже оказавшемся под угрозой.

В вестибюль спустилась Варя. Она проявила себя куда более человечной.

— Что с вашей ногой? — воскликнула она. — Вам необходимо перевязать ее. У вас вся нога в крови!

Я посмотрела на пол и увидела, что действительно оставила несколько кровавых пятен на паркетном полу.

— Извините, я тут немного напачкала.

Сверху по лестнице вслед за служанкой спустилась высокая стройная женщина с короткими волосами цвета воронова крыла.

— Что с Геной? — выкрикнула она.

— Ничего, не волнуйтесь.

Я вытянула руку вперед для того, чтобы успокоить ее.

— С ним ничего не случится, но в любом случае нам надо поторопиться.

— Чем я могу вам помочь?

Я показала взглядом на свою ногу, и хозяйка дома моментально сообразила.

— Иван, не стой как столб! — крикнула она слуге. — Дай даме стул! А ты, моя дорогая, — она обратилась к служанке, — неси аптечку. Сейчас мы должны первым делом остановить кровотечение.

Мне понравился деловой подход. Видимо, люди, которые привыкли в жизни руководить и принимать решения, как правило, не теряются в экстремальных ситуациях. Хозяйка дома представилась. Я уже знала, что ее звали Ирина.

— Болит? — поинтересовалась она, после того как я была усажена на стул.

— Немного. Да вы не беспокойтесь, сейчас залепим пластырем и все будет нормально. Мне бы какую-нибудь обувь.

Хозяйка дома сняла со своей ноги домашнюю тапочку и приложила к моей окровавленной стопе.

— Так у нас с вами один размер. Иван, принеси мои кроссовки.

— «Рибок» или «Пуму»? — тут же спросил мужчина.

— Те, что получше. Я уже не помню, что мы там когда покупали.

Он кивнул головой и подошел к шкафу, в котором стояло не меньше тридцати пар обуви.

Когда я сама себе залепила рану пластырем и всунула ноги в кроссовки, то сразу почувствовала себя намного уверенней.

— В доме есть оружие? — спросила я.

Ира развела руками.

— Вы знаете, муж не охотник. У него есть револьвер, который он держит у себя в ящике стола. Больше никакого оружия в доме нет.

— Вы не могли бы мне этот револьвер одолжить?

— Конечно, я принесу.

Хозяйка дома поднялась наверх и вскоре спустилась вниз с револьвером тридцать второго калибра. Не бог весть какая пушка. Я взяла в руки поблескивающий ствол и открыла барабан.

— А где патроны?

Хозяйка пожала плечами и вопросительно посмотрела на слуг, но те лишь развели руками и потупили глаза. За окном раздался шорох гравия, и, когда я посмотрела через стекло во двор, мне стало на мгновение очень холодно.

Кофейного цвета авто затормозило около дома, причем так, что заблокировало своим бампером дверь моей «восьмерки». Теперь я не могла попасть в машину. Четыре амбала, которые плохо бегали и еще хуже лазили по заборам, выскочили из машины, не забыв захлопнуть дверцы, и стали подниматься на крыльцо.

Пока они все это проделывали, я посоветовала хозяйке сказать, что женщина, которая приехала к ней, увидела, что погоня приближается, и спряталась где-то в доме. Ира кивнула головой в знак того, что поняла меня. Я после этого бросилась наверх, стараясь не топать. Благо у кроссовок была мягкая подошва, что позволяло перемещаться абсолютно бесшумно.

У меня в руке был револьвер, в котором не было патронов. Почему Мирсков не заряжал оружия? Боялся застрелиться в один прекрасный день?