Она хотела освободить руки, но Грегори не выпустил их. Наоборот, сжал еще крепче и заставил ее смотреть себе в глаза. В этих глазах горела страсть. Не желание, не похоть, а нечто другое. Страсть, от которой по коже Одри бежали мурашки.

— Я знаю, что сейчас не время и не место для выяснения отношений, но все равно скажу. Ведь если подходящего времени не будет никогда, то какая разница?

Грегори напрягся, и инстинкт подсказал Одри, что его слова ей не понравятся. Он снова собирался причинить ей боль! Но на этот раз она сумела вырваться.

— Ничего не хочу слышать! — крикнула Одри и заткнула уши. — Лучше помолчи. По-моему, настало самое подходящее время для твоего переезда. Мы достаточно долго прожили под одной крышей, но это не помогло.

Грегори нахмурился.

— Кто это сказал?

— Я! Я так больше не могу. Жизнь бок о бок с бывшим мужем — ситуация не из лучших. На это могла согласиться только круглая идиотка.

— Не идиотка, — негромко сказал он. — Это я был идиотом, когда бросил тебя.

Одри подняла брови и устремила на него подозрительный взгляд.

— Что это? Ты просишь прощения? Если так, то не трать слов попусту. Они мне не нужны. Слишком поздно.

— Выслушай меня. Пожалуйста.

— Зачем? — Внезапно ее бросило в дрожь, и Грегори тут же вскочил.

— Ты замерзла. Иди в дом и сними с себя мокрый купальник.

— Сниму и тут же лягу в постель, — огрызнулась Одри. — Одна! — Она добавила это слово на случай, если Грегори неправильно ее понял.

— Ты не ляжешь в постель, пока не услышишь то, что я хочу сказать, — с нажимом ответил он.

Они разошлись по своим комнатам, чтобы принять душ и переодеться. Грегори решил твердо: если Одри не придет, то он сам сходит за ней. Пришла пора рассказать ей о признании Кларенса.

Грегори пришел к выводу, что Одри состоит с Дирком совсем не в таких близких отношениях, как ему раньше казалось. Все это была одна видимость. Больше они никуда не ездили вместе, и, хотя Дирк приходил в ее дом с пугающей регулярностью, эти встречи происходили тогда, когда там находились Бесс и Долл, так что возможности заняться с ним любовью у Одри не было.

Грегори не сомневался, что Дирк сделал бы это с радостью. Если бы он смог овладеть ею, это стало бы для него большой удачей. Но, скорее всего, Одри в этом не заинтересована. Может быть, когда-то они и спали вместе, но она поняла, что Дирк не может заставить ее воспарить в небеса, как неизменно это удавалось ему, Грегори. Эта мысль заставила его довольно улыбнуться. После чего он окончательно решил, что время для разговора настало.

Грегори вернулся в гостиную, сел в кресло, откинул голову на спинку, закрыл глаза и уснул бы, если бы не почувствовал, что Одри стоит рядом. Следя за ней сквозь опущенные ресницы, он увидел, что она отвернулась, и схватил ее за запястье.

— Куда ты собралась?

— Я думала, ты спишь, — негромко ответила она.

— Я уже хотел идти за тобой.

Одри была в облегающем шелковом халатике красновато-кирпичного цвета, в открытых тапочках на босу ногу. Никакой косметики. Светлые волосы, еще не высохшие после душа, зачесаны назад и туго стянуты лентой. Грегори еще никогда не видел ее такой красивой. Однако взгляд у нее был невеселый, и ему захотелось изменить это. Нужно сделать Одри счастливой, подумал он, ослепительно счастливой, как в первые дни после их свадьбы.

Она пересекла комнату и опустилась в самое дальнее от Грегори кресло. Знак был недобрый.

— Скажи то, что хотел сказать, и я пойду спать.

Похоже, что Одри настроилась на решительный лад, и этот настрой не предвещал ничего хорошего. Дело усложнялось. Грегори предпочел бы, чтобы она была рядом, чтобы он мог во время рассказа держать ее за руку. Ему не хотелось кричать о признании Кларенса через всю комнату. Поэтому Грегори не оставалось ничего другого, как встать и подойти к Одри. Но он не сел. Остановившись невдалеке, он смотрел на нее сверху вниз.

— Какие отношения связывают тебя с Дирком? — наконец спросил Грегори. — Я хочу знать правду.

Одри широко раскрыла глаза и посмотрела на него с опаской.

— Достаточно близкие. А что?

— Для меня это важно.

— Важно?! — вспыхнула она. — С каких это пор мои чувства стали для тебя важными? Какое тебе до них дело? Ты потерял право интересоваться моими мыслями и поступками много лет назад.

— Может быть, я снова хочу получить это право, — негромко сказал Грегори.

— Говорят, хотеть не вредно. Продолжай в том же духе, но ты не дождешься!.. — Одри явно не желала идти ему навстречу. — Если ты звал меня только для этого, то напрасно. — Она уперлась ладонями в подлокотники кресла и сделала попытку встать.

Грегори положил руку на ее плечо.

— Нет. Сиди и слушай.

Она неохотно опустилась в кресло и напряглась всем телом. Все получалось совсем не так, как рассчитывал Грегори. Ее красивые глаза метали искры. Придется тщательно выбирать слова, иначе из нашей беседы ничего не получится, подумал он.

— Когда я летал в Америку, у нас с Кларенсом был долгий разговор.

— С чем тебя и поздравляю, — насмешливо проговорила Одри. — Какую ложь обо мне он придумал на этот раз?

— Все было наоборот. — Грегори придвинул к себе низкую скамейку и сел у ног Одри. — Он признался в клевете.

Она широко раскрыла глаза.

— В самом деле? Не ожидала.

— Я должен был выслушать тебя. Должен был знать, что...

— Но ты этого не сделал, не так ли?! Предпочел превратить мою жизнь в ад. Меня не интересует, что именно сказал тебе Кларенс. Факт остается фактом: ты не поверил моему слову. Грег, ты даже не представляешь, как мне было больно.

В то время ему тоже было больно. Весь его мир рухнул, поэтому Грегори не думал о ее чувствах. Его предали, его жизнь разлетелась на куски, и виновата в этом была Одри. Его страдания усугублялись тем, что такого он от нее не ожидал. Одри казалась ему верхом совершенства. А когда эта иллюзия рассыпалась в прах, измученный разум отказал Грегори.

— Я хочу помириться с тобой, — проворчал он.

— Не сомневаюсь! — бросила Одри. — Но не знаю, зачем ты затеял этот разговор. Он не имеет смысла. Все кончено, Грегори. Чувство, которое объединяло нас, ушло навсегда. Во всем виновата твоя тупость. Неужели ты всерьез думал, что несколько ласковых слов смогут все изменить?

Грегори окаменел. Высказаться откровеннее и решительнее было нельзя. В происходившем, оставался только один плюс, Одри все еще влекло к нему физически. Если понадобится, он этим воспользуется. Но пока что ему не хотелось прибегать к такому способу. Грегори, надеялся убедить ее, что искренне жалеет о случившемся, что ,он тоже дорого заплатил за свою ошибку и готов на все, лишь бы вернуть их прежние отношения.