Я уже пожалела о том, что сразу же не вызвала милицию. Но все, что я хотела, – так это выиграть немного времени. А теперь попробуй докажи, что ты не верблюд. Кто первый начальству доложил, тот и прав, любил говорить один мой коллега. Правда, это жизненное кредо не помогло ему удержаться в теплом кресле начальника отдела. Сначала потерял майорские погоны, а потом «пал смертью храбрых при выполнении спецзадания». Сволочью, надо сказать, был изрядной.

Хотя что я дергаюсь? Меня уволили, не так ли? Сейчас спокойно завалюсь спать. Пару дней отдохну – видик, прогулки на свежем воздухе, домашнее питание. А там, глядишь, и следующий клиент замаячит. Больше недели подряд без работы мне сидеть, как правило, не приходится.

Я закурила следующую сигарету, но тут же затушила. Курить тоже не хотелось.

Какого черта? Нанимал меня и платил Орлов-старший. Но клиентом был Артем. Работа не закончена, именно это и не давало мне покоя. У Артема неприятности, и я чувствовала себя обязанной помочь ему выпутаться. Он это заслужил. Заодно честно отработаю «неустойку».

Приняв решение довести дело до конца, я в тот же момент испытала облегчение и с чистой совестью отправилась спать.

Утром я проснулась в отличном настроении. Тетя Мила еще спала. Наскоро умывшись, я натянула спортивные штаны, майку и отправилась на утреннюю пробежку.

Ноги несли меня привычным маршрутом. Голова тем временем была занята составлением плана дальнейших действий. Что я имею? Мало, очень мало. Однако ухватиться есть за что. Мне известен адрес Зины. Возможно, из нее что-нибудь можно будет вытрясти. Кроме того, надо пообщаться с Сергеем. Как-никак доверенное лицо Орлова.

Мимо быстро проехали две машины со служебными номерами, их обогнала «Скорая помощь» и исчезла за поворотом. Машины свернули туда же. Я проводила их взглядом, не меняя скорости, добежала до перекрестка. Если я направлюсь в ту же сторону, что и «Скорая», минут через пять буду около Юлиного дома. В самом деле, какая разница, бегать по этой улице или по другой. Я повернула.

Предчувствия меня не обманули. Около Юлиного дома стояло полдюжины машин, в том числе и те, которые возбудили мое любопытство. Зоркие старушки, естественно, находились на своем посту на скамье посередине двора. Теперь к тем трем, с которыми я уже сталкивалась, присоединилась четвертая. Стараясь не попадаться им на глаза, я смешалась с толпой любопытных, окруживших подъезд. Меня интересовало, что скажет народ. Долго ждать не пришлось.

– Какое горе, – театрально произнесла женщина в домашнем халате и с мусорным ведром в руках.

– Сама виновата, – недовольно отозвалась другая. Лохматый парик на ее голове укоризненно качнулся. Она поджала губы, но тут же снова их разомкнула. – Постоянно мужиков к себе таскала. Вон, баба Вера говорит, через день, а то и каждый день к ней кто-нибудь наведывался.

Женщина мотнула головой в сторону скамейки со старушками.

– Так оно и не удивительно, – вздохнул с сожалением мужичок со сморщенным лицом и красными глазами, – молодая, красивая…

– Была. Помолчал бы, Иваныч, – строго сказала та, которая в парике. – Сам небось на нее заглядывался. Все вы, мужики, такие. О, опять с утра нализался! Все Людке скажу, гляди у меня. И как она тебя, злыдня, терпит?

– А я что? Я ничего, – смешался мужичок, вжал голову в узкие плечи, отчего сделался еще ниже ростом, и бочком начал протискиваться к другому краю толпы. Перспектива разборок с Людкой его явно не устраивала.

Женщины продолжали с воодушевлением песочить бедного Иваныча, смакуя при этом все его прегрешения, в том числе те, которые бедолага еще не совершил, но обязательно должен был совершить.

– Все равно жалко, такая ведь молоденькая, – с участливым вздохом обратилась я к ним, чтобы вернуть разговор в прежнее русло.

– Что верно, то верно, – подхватила женщина с ведром, – родителям-то каково, а?

Вторая резким движением поправила съехавший набок парик, из-под которого тут же выбилась жиденькая седая прядь, зло произнесла:

– Много она о родителях думала, как же! Откуда деньжища такие, три комнаты в центре города купить, я вас спрашиваю? А одевалась как? Что ни день, то обновка. Нет, честным трудом, скажу я вам, таких денег не заработаешь.

– Это смотря чем заниматься, – не удержалась я.

– Вот-вот! Чем она занималась, всем известно, тут и гадать не надо. А, собственно… – женщина в парике повернулась ко мне. Рот ее снова захлопнулся. Она с подозрением оглядела меня, придвинулась к соседке в халатике и что-то увлеченно зашептала ей на ухо.

– Баба Вера говорила… – донеслось до меня.

Я поспешила последовать примеру Иваныча и пробралась поближе к подъезду. Оттуда вышел человек в белом халате в сопровождении мужчины средних лет.

– Предпочитаю спасать жизни, а не констатировать их окончание, – грустно улыбнулся врач.

– В этом случае, к сожалению, уже никого не спасешь, – отозвался мужчина, взгляд его скользнул по толпе, остановился на мне. – Здорово, коллега.

– Привет, Вить.

С Виктором нас частенько сталкивала работа. Он относился к числу немногих сотрудников правоохранительных органов, с которыми у меня были хорошие, даже, можно сказать, дружеские отношения.

Я подошла поближе.

– Что, скучать не дают?

– Да уж, – Виктор сплюнул, сощурился на солнце. – А я бы поскучал с удовольствием.

– Что-нибудь интересное?

Виктор посмотрел поверх моей головы.

– Ну ты же знаешь, я не могу рассказывать.

– Да ладно тебе. Весь двор знает. А к вечеру будет в курсе полгорода.

– Что верно, то верно. – Виктор устало вздохнул. – Народ хлебом не корми, дай только потрепаться. Эх, погода хорошая!

Он мечтательно посмотрел в небо, засунул руки в карманы и покачался с носка на пятку.

– Вить, не отвлекайся. А я, может, подскажу что, мыслишку какую подброшу.

– Ладно, ни мне, ни тем более им хуже уже не будет. Два трупа: мужчина и женщина. Точнее, молодая девушка. Входная дверь заперта, но дверь в лоджию открыта настежь. Соседка увидела, позвонила. Сделайте, мол, что-нибудь, товарищи милиционеры, а то воры заберутся. Квартира на втором этаже, – пояснил он.

Я мысленно почесала в затылке. Дверь в лоджию вчера я точно прикрыла, после того как покинула Юлину квартиру. Как раз для того, чтобы не привлекала ненужного внимания.

– Версии есть? Что, милые поссорились? – невинно поинтересовалась я.

– Ага, поссорились. Да так, что по очереди прикончили друг друга одним ножом, а потом стерли все отпечатки пальцев. Или, может, сначала стерли отпечатки, а потом решили умереть в один день.

– Ты хочешь сказать…

– Вот именно. Нигде ни одного пальчика. Вообще ни одного. И порядок в квартире идеальный. Ни грязных тарелок, ни следов борьбы. Как после великой генеральной уборки. Только трупы картину портят.