— Одним словом, скажу, Алешка, что тебе придется заниматься организацией стратегической разведки русского царства.

5

Когда князь-кесарь Федор Юрьевич Ромодановский произнес эти слова, то моя нижняя челюсть чуть-чуть совсем не отвалилась, но я даже бровью не повел, боясь любым неосторожным словом или движением себя выдать тем, что я понял, что может означать это выражение «стратегическая разведка». Но в тот момент я действительно не знал, что мне делать и как реагировать на слова средневекового русского боярина о стратегической разведке, что в начале семнадцатого века было в принципе невозможно. Я сидел ни жив ни мертв и глупо пялил глаза на Федора Ивановича, притворяясь, что не понял его слов и что под этими словами боярин мог иметь в виду. Он же в этот момент молчал и не отрывал глаз от моего лица, стараясь что-то в нем высмотреть.

И, видимо, этот паразит что-то высмотрел, так как усмехнулся, но на этот раз передо мной был не добродушный и добрый боярин-дедушка, а настоящий душегуб и палач рода человеческого. Он поднял руку и почесал затылок, затем обеими руками расправил свои длиннющие усы и, весело скаля зубы, произнес:

— Ну хватит тебе, Лешка, Ваньку-дурака ломать! Мои дьяки из Преображенского приказа тебя десятки раз через ситечко просеивали, каждую крупицу информации о тебе собирали, так что о тебе мы все знаем. Даже знаем о том, о чем ты думаешь или что собираешься делать завтра или послезавтра. Дьяк у меня один в Тайном приказе имеется, Ануфрием зовут. Пьянь несусветная, но талантлив безмерно, по почерку характер людей угадывает. Так он, твои цидульки понюхав и пощупав, прямо говорит, что ты человек не от мира сего. Зело умен ты и начитан, многое знаешь, но скрываешь. С людьми легко сходишься, а внешность имеешь неказистую, плохо запоминающуюся, тебя с другим человеком легко попутать можно. Так что, Лешка, кончай свою морду кривить и глаза бесовские щурить, все равно я тебе ни в чем не поверю. Все ты понимаешь, вот и внимай тому, что я тебе буду рассказывать о государе нашем Петре Алексеевиче и о делах государевых в Европах разных.

Честно говоря, я совсем не ожидал услышать со стороны этого великого русского политика о себе такие добрые слова, поэтому решил внимательно выслушать то, что мне будут говорить, а уж затем решать, что буду делать по этому поводу. А Федор Юрьевич кликнул слугу и приказал нам принести графин водки собственного изготовления, две чарки и немного закуски. Водка почему-то оказалась красного цвета, крепкая и здорово шибала в голову, но я от этого не пьянел, а только здоровее головой становился. Особенно мне понравились солененькие огурчики, маринованные белые грибки и капустка.

Князь-кесарь Ромодановский чопорно пропустил в себя большую чарку этой красной водки, повернулся в красный угол, перекрестился на образа и начал свой рассказ. Первым делом, он сказал мне, что моя первоочередная задача — всячески оберегать от происков вражеских лазутчиков и соглядатаев государя нашего Петра Алексеевича, беречь русское царство. Второй моей главной задачей боярин назвал то, что я должен приложить все силы и не беречь живот свой, чтобы приблизить окончание Северной войны.

После этого краткого вступления Федор Юрьевич начал вводить меня в курс моей будущей тайной работы. Главным врагом русского государства он назвал некоего Иоганна Рейнгольда фон Паткуля, лифляндского[34]дворянина, капитана шведской армии, генерал-майора войска Речи Посполитой и генерал-лейтенанта русской армии. Этот дворянин получил хорошее образование в юриспруденции, математике, инженерных науках, тактике и фортификации, был умен и умел хорошо ладить с людьми. Произнося слова о взаимоотношениях фон Паткуля с людьми, Федор Юрьевич многозначительно посмотрел на меня. Разумеется, я очень хорошо понял значение этого его взгляда, боярин полагал, что с этим лифляндцем я имел некоторые общие черты характера.

Далее Федор Юрьевич говорил о том, что фон Паткуль имел еще одну необыкновенную черту характера: он умел убеждать монархов в своей правоте или так строил свои рассуждения, что те безоговорочно ему верили. Иоганн Рейнгольд фон Паткуль далеко бы пошел на шведской службе, если бы не случалась так, что шведы, оккупировав Лифляндию, стали притеснять лифляндское дворянство, лишая его поместий. Фон Паткуль оказался среди многих лифляндцев, которые лишились своих земель. Он, добившись встречи с шведским королем Карлом XI, своим красноречием сумел его убедить в необходимости «восстановления нарушенных прав лифляндского дворянства». Но в этот момент разгорелся конфликт шведского губернатора Лифляндии с местным дворянством, Иоганн Паткуль оказался вовлечен в этот конфликт и, хорошо понимая, что ему грозит тюремное заключение, бросил шведскую службу и бежал из Лифляндии. В Швеции Иоганна фон Паткуля за покушение на восстание в Лифляндии, нарушение воинской дисциплины и дезертирство приговорили к лишению правой руки, чести, поместья и жизни.

С этого времени, рассказывал князь-кесарь Ромодановский, Иоганн Рейнгольд фон Паткуль становится изгоем и ярым ненавистником Швеции. Он свою дальнейшую жизнь посвятил тому, чтобы разрушить в те времена великое государство королевство Швецию, покарав его за понесенные им унижения и полученные оскорбления. Может быть, это была великая идея великого человека, но этот человек решил своих личных целей достичь чужими руками, руками сильнейших монархов Европы того времени: Августа II Сильного, курфюрста Саксонии и короля Польши и Петра I Великого, великого русского царя.

В январе 1699 года фон Паткуль встречается с королем Августом II в Гродно, встреча продолжалась около двух часов. В ходе этой встречи Иоганн Паткуль представил польскому королю докладную записку, в которой подробно изложил рекомендации по ведению военных действии против Швеции. Вот как Иоганн Рейнгольд фон Паткуль видел ситуацию в Европе и как предполагал ее использовать для достижения своих личных целей, сказал князь-кесарь Ромодановский, протягивая мне лист бумаги, которого до этого момента у него в руках не было.

Но я взял бумажку и глазами быстро пробежал каллиграфическим почерком выписанный текст:

«Данию легче всего привлечь к союзу в войне против Швеции, поскольку Дания давно уже недовольна тем, что Швеция занимает главенствующее положение. Однако при таком союзе для Дании существует большая опасность: географическое положение делает ее очень уязвимой, и шведам легко будет заставить ее выйти из войны. Чтобы добиться нейтралитета Бранденбурга, достаточно поддержать бранденбургского курфюрста в его стремлении получить королевский титул. Но самое главное — привлечь на свою сторону русского царя, а важнейшей предпосылкой для его участия в войне против Швеции является подписание мирного договора с Турцией.

Поэтому следует уговорить царя поддержать миссионерскую деятельность папы в Китае, тогда папа повлияет на императора Священной Римской империи и на Венецию, с тем чтобы в Константинополе был заключен благоприятный мир между Россией и Турцией.