Насчет порядка оба сильно преувеличивали. Какой уж тут, прости господи, порядок!

— Барри, сегодня произошло много плохого, но теперь нам ничего не угрожает. Никто тебя не обидит.

Он открыл глаза.

— Кто это сделал, мама?

— Плохие люди.

— Почему?

— Трудно объяснить. Плохие люди делают плохие вещи.

— Так страшно горело…

— Я знаю. — Она видела, что сын в шоке, и не знала, что делать. — Теперь все хорошо.

— Ты уверена?

— Уверена. — Она поцеловала его в лоб. — Я никогда не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Разве ты не знаешь?

Он ответил не сразу:

— Это было приключение, правда?

— Думаю, и так можно сказать.

— Мне это приключение не понравилось, мама.

— Мне тоже. Иногда приключения не доставляют удовольствия.

— А я не знал.

Елена почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Он уже усваивал уроки, от которых она так старалась его избавить.

— Но бывают и замечательные приключения.

— Наверное. — Он повернулся и снова закрыл глаза. — Мистер Форбз не попал в огонь?

— Нет.

— Это хорошо. А то я беспокоился. Он очень славный.

— Да. Спи, моя радость.

— Ладно. Мне совсем не хочется спать, но я попробую, — согласился Барри.

Потому что бодрствовать было страшнее, чем забыться во сне.

— А утром все будет светлым и красивым, и все приключения счастливыми, — сказал вдруг Барри.

— Надеюсь…

Через пять минут он заснул. Елена осторожно укрыла его простыней и поднялась на ноги.

В коридоре ее ждал Доминик.

— Я немного посижу с ним. Вдруг проснется. У него была тяжелая ночь.

— У вас тоже.

— Что же, прямо надо сказать, мало кто потерял за месяц два дома в результате пожара. — Он улыбнулся. — Иди поговори с Галеном. Я позабочусь о Барри.

— Вы всегда о нем заботились. Лучше меня. Наверное, мне следовало бы…

— Иди. — Он слегка подтолкнул ее. — Ты, видно, здорово не в себе, если заговорила в сослагательном наклонении.

Она глубоко вздохнула. Доминик был прав. Не время сожалеть, надо искать выход и способ выжить.

— Посидите с ним. Ему могут сниться кошмары. Я приду, как только смогу.

— Как малыш? — спросил Гален, как только Елена вошла в кухню.

— Не очень. — Она села за стол со столешницей из гранита. — Но он не видел, как убили Форбза. Я боялась, что он видел.

— Он видел достаточно для любого ребенка. — Гален налил ей чашку кофе и сел напротив. — Не пытайся ничего сгладить. Мы должны говорить ему правду.

— Ему всего пять лет.

— И ты хочешь его защитить. Но, возможно, тебе не удастся. Лучше пусть он знает, что ты всегда говоришь ему правду. Дети очень плохо переносят, когда понимают, что им лгут.

— Тоже мне эксперт нашелся, — саркастически заметила она.

— Я в большинстве вещей эксперт. Пей кофе.

Она поднесла чашку к губам.

— Почему ты приехал сегодня вечером на виноградники? Я думала, ты отправился на рыбалку.

— Я тоже. Мне всегда трудно что-то оставить, отпустить. Сначала я решил только последить за Чавезом, узнать, что он предпринимает.

— С чего бы это?

Он опустил глаза на свою чашку.

— Мы с Беном Форбзом давно знакомы. Мне он нравился. Вот я и решил, что надо бы последить, как пойдут дела. Когда же Гомез вдруг испарился, я решил поехать в долину и посмотреть, не устроил ли он там засаду.

— Почему?

— Интуиция. Я верю в интуицию.

Елена тоже верила.

— И ты приехал, чтобы предупредить нас.

— Но пока я добирался, события уже начали развиваться. Карбонари нашел способ впустить кого-то из людей Гомеза в сарай с бочками, и ему не понравилось, что ты пыталась ему помешать.

— Я бы ничего не заподозрила, если бы они не забыли около бочки лестницу. Карбонари сделал глупость. Надо было убрать лестницу, а потом снова ее приставить.

— Любопытно, а сарай не загорелся? — Гален склонил голову набок. — Приятно думать, что люди Гомеза медленно поджарились в этой бочке.

— Ты бы хотел их убить?

— Разумеется. — Он, прищурившись, взглянул ей в лицо. — А ты меня изучаешь, оцениваешь мою реакцию. Даже удивительно после того, что тебе сегодня пришлось пережить.

— Именно из-за того, что мне сегодня пришлось пережить. — Она сжала чашку в ладонях. — Мне надо найти способ защитить Барри и Доминика. Здесь они недолго будут в безопасности.

— Не отзывайся так презрительно о гнездышке Логана. Тут великолепная охрана. За миллиардерами постоянно охотятся похитители и террористы, а он очень любит свою семью. Но я согласен, что пентха-ус не самое лучшее убежище, — добавил он. — Только один выход, и тот вниз.

— Ты всегда можешь еще раз организовать вертолет.

— Ты почти что улыбнулась, — заметил Гален.

— В самом деле?

— Да, но улыбки уже и след простыл. — Он откинулся на спинку стула. — Давай. Попроси меня.

— Что попросить?

— Я не собираюсь облегчать тебе задачу. Я с тобой уже хватил лиха. Хочу услышать слова. Правильные слова.

Она выдержала паузу и произнесла:

— Я здесь совсем одна. Мне нужна помощь.

— Позвони в агентство.

— Форбз уже пытался. Я этой ошибки не повторю. — Она снова помолчала. — Мне нужна твоя помощь. У тебя есть связи и опыт. Ты можешь защитить Барри… если захочешь.

— А что я от этого буду иметь?

Она встретилась с ним взглядом.

— Все, что пожелаешь. Только скажи, и я найду способ это достать.

Он долго молчал, потом сказал:

— Ну, как я могу отказаться от такого предложения?

Она видела, что Гален разозлился. Выражение его лица не изменилось, да и тон остался таким же насмешливым, но она чувствовала, что его охватил гнев.

— Зачем тебе отказываться? Ты хочешь, чтобы тебе заплатили? Тебе заплатят. Ты поступаешь неразумно.

— В самом деле? Рад, что ты мне на это указала.