Наконец, две части процессии соединились и двинулись вверх по холму. Оркестр наяривал, дети пели.

Услышав «Сквозь ночь сомнений и скорбей» [7], преподобный возмутился:

– Нет, ну его-то зачем? Это уже чересчур, согласись, Далси.

– Смотри, дорогой! Смотри! Вон она.

Мисс Эмили приблизилась со стороны паба, вставила жетон, миновала турникет и оказалась у своего места как раз к прибытию процессии. Майор Бэрримор учтиво поднялся, хотя и с рассерженным видом.

Двойные ворота, обычно запертые и служащие для транспортировки носилок, сейчас были открыты. Участники шествия промаршировали внутрь и расположились в заранее установленном порядке.

Кажется, приветственную речь мэра почти никто не слушал – все присутствующие тайком следили за мисс Эмили. Та сидела совершенно прямо, сложив ладони на ручке сложенного зонтика, и пристально смотрела на мистера Нанкивелла.

– …Итак, леди и джентльмены, я с большим удовольствием объявляю фестиваль – первый фестиваль источника на острове Порткарроу – ОТ-КРЫ-ТЫМ!

Мэр уселся под скороговорку аплодисментов, во время которых мисс Кост заняла свое место у водяного каскада. Уолли стоял сзади. Когда мисс Кост говорила в микрофон, репродукторы немилосердно разносили ее слова в тяжелом спертом воздухе. Однако, поворачиваясь в сторону, она превращалась в безголосую марионетку, которая только открывала и закрывала рот да всплескивала руками. Мэр, кивая и улыбаясь, постоянно указывал ей на микрофон, но мисс Кост не видела его жестов.

– В один прекрасный день… маленький мальчик… такой несчастный… кто знает?.. древняя мудрость… бегущая вода…

Она, видимо, приближалась к финалу истории, но ничего не было слышно, пока она резко не повернулась к микрофону, и репродукторы проревели:

– Все пропало!

Эти слова раскатились от вершины к подножию холма, звуча на редкость безрадостно: «…все пропало… все пропало». Мисс Кост кланялась, сияя непередаваемой улыбкой. Она добавила что-то еще, совершенно не различимое, и, бросив лукавый взгляд на аудиторию, повернулась к Уолли. Однако тот исчез. Не сразу удалось извлечь его из задних рядов хора, где он умудрился присесть над какой-то протокой ручья.

Мисс Кост вывела его вперед, с подолом мантии, заляпанным зеленой тиной. К несчастью, вместо того, чтобы поставить мальчика перед микрофоном, она наконец оказалась перед ним сама.

– Ну же, Уолли, ну же, – проревели громкоговорители. – «Однажды летним жарким днем…» Давай, милый.

Поначалу в декламации Уолли почти не было пробелов, но только потому, что мисс Кост постоянно ему подсказывала – делая это, непреднамеренно, в самый микрофон. Ко второй строфе, однако, вмешался мэр и сам попал в эфир.

– Поменяйтесь! – прошипели репродукторы. – Встань сюда, глупый мальчишка!

Мэр тут же понял свою ошибку и ретировался.

– О боже! – на весь остров воскликнула мисс Кост и наконец встала как надо.

– Слава тебе, Господи, дошло! – фыркнув, довольно громко сказал майор Бэрримор.

Мисс Кост, явно услышав, бросила на него гневный взгляд.

– «Не пужайся, молвит Дама», – продолжал Уолли.

– Меня коробит, – пожаловалась Дженни.

– Тихо, не перебивай. Вот черт! – пробормотал Патрик. – Что он сказал?

– Да ну тебя.

Миссис Карстерс обернулась и осуждающе покачала головой. Оба закатили глаза в притворной агонии. Уолли тем временем как-то вдруг закончил свое выступление и отошел в сторону. Аудитория с облегчением разразилась длительными аплодисментами, только мисс Эмили осталась неподвижна.

Сопровождаемый неуверенными звуками оркестра, вступил хор. Уолли, вновь выдернутый на передний план, присел у водного каскада и, обведя зрителей радостным взглядом, подставил руки под струи.

– Невыразимо идиотское представление, – проговорил Патрик.

– Смотри! Смотри!

Из-за валуна над источником появилась крупная девушка в зеленом марлевом наряде. Ее светлым волосам постарались придать наилучший вид, голову венчала блестящая звезда. С левой ладони ниспадала длинная нить из переливчатых бусин, очевидно, символизирующая целительную воду. Правая рука поднялась в воздух, однако жест довольно неуместно сопроводил устрашающий раскат грома. Солнце вдруг затянуло тучами, все вокруг почернело.

Уолли, уставившись на показавшуюся девушку, вскрикнул, показал на нее пальцем и громко расхохотался.

Хор пел:

– Так заклятье совершилось / Так был мальчик исцелен…

«Зеленая Дама» сделала несколько пассов левой рукой, но, напуганная новым внезапным ударом грома, выпустила бусы, и они упали на выступ ниже. Беспомощно взглянув туда, она продолжила пантомиму уже без них. Хор, не переставая петь, пришел в движение – дети выстроились вдоль ручья, разделились на группы и, преклонив колени, указали на девушку в зеленом. Мисс Кост подтолкнула Уолли вперед, к выступу. Действо приближалось к финалу.

Едва смолкли аплодисменты, как мисс Эмили поднялась и направилась к микрофону.

– Господин мэр, – начала она, – леди и джентльмены. Я хочу заявить протест…

Майор Бэрримор с проклятьем вскочил на ноги. В тот же самый момент ослепительно сверкнула молния, вслед за ней со страшной силой ударил гром, и на землю обрушился ливень. Доктор Мэйн, не в силах сдержаться, громко расхохотался.

II

Немедленно поднялась паника. Толпа хлынула из ограды вниз по склону. Катер мгновенно наполнился, все громко требовали шлюпок. Те, что помоложе, бросились бежать через выступающий мыс бухты к дамбе и зашлепали вброд, рискуя оступиться. Постояльцы «Мальчика с омаром» ринулись по дорожке к гостинице. Словом, разверзся ад. Мисс Кост, оставшись одна со своей вмиг промокшей до нитки и дезорганизованной труппой, кричала: «Это кара свыше!» На нее не обращали внимания. Зеленая краска с корсажа растекалась, впитываясь в блузку, цветные ручейки текли по предплечьям. Волосы, словно водоросли, прилипли к лицу. Сценарий фестиваля, выпав из рук, валялся, никому уже не нужный, в грязи.

Миссис Бэрримор о чем-то спросила мисс Эмили, которая, раскрыв зонтик, пристально следила из-под него за спутником суперинтенданта Кумба и только отмахнулась от хозяйки паба. Наконец та бросилась бежать, сопровождаемая мужем и доктором Мэйном, не перестававшим смеяться. Опередив их, она миновала изгородь, с легкостью газели промчалась по дорожке к гостинице и исчезла.

Меж тем у ворот мужчины наткнулись на мисс Кост. Последовала безобразная сцена. Повернув к ним мокрое лицо с прыгающей словно в ознобе челюстью, она завопила, стуча зубами:

– Вы! Вы оба! Животные! Ну погодите! Вы увидите!

– Послушайте, Элспет… – начал майор.