Если только…

Если только у чудовища не было на то какой-то причины. Если только оно не пришло излечить мать Конора.

Конор едва смел надеяться. Он старался не думать об этом.

Нет.

Конечно, нет. Так не может быть, не будь идиотом. Чудовище — сон. Все, что оно рассказывает, — сон.

А листья? А ягоды? И деревце, проросшее из пола? И разгром в бабушкиной гостиной?

Неожиданно Конор расслабился, ему даже показалось, что он не идет, а плывет по воздуху.

Может такое быть? Может все это оказаться правдой?

Конор услышал голоса и посмотрел в коридор. Похоже, бабушка и его папа сцепились.

* * *

Конор не слышал, о чем они говорили, но бабушка яростно тыкала пальцем в грудь отца.

— И чего вы от меня хотите? — потребовал ответа отец, достаточно громко, чтобы другие люди, находившиеся в коридоре, обратили на них внимание. Конор не слышал, что ответила бабушка; она, словно порыв бури, пронеслась мимо него и, даже не взглянув на внука, исчезла в палате матери.

Отец подошел к Конору, выглядел он поникшим.

— Что происходит? — поинтересовался Конор.

— Твоя бабушка рассердилась на меня, — ответил отец, попытавшись выдавить улыбку. — Как обычно.

— Почему?

Отец скорчил недовольную гримасу.

— У меня плохие новости, Конор, — начал он. — Сегодня вечером я улетаю.

— Сегодня вечером? — переспросил Конор. — Почему?

— Малышка заболела.

— Ого, — пробормотал Конор. — И что с ней?

— Возможно, ничего серьезного. Но Стефани как безумная, отвезла ее в больницу и хочет, чтобы я летел назад прямо сейчас.

— И ты полетишь?

— Да, но я вернусь, — пообещал отец. — В воскресенье через неделю, или нет, через две. В следующий раз они отпустят меня на более длительный срок, чтобы я смог побыть с тобой.

— Две недели, — пробормотал Конор себе под нос. — Ладно. Мама сейчас начинает новый курс лечения. Ей должно стать лучше. Так что к тому времени, как ты вернешься…

Он замолчал, когда увидел лицо отца.

— Почему бы нам не пойти прогуляться, сынок? — предложил отец.

* * *

В больнице был свой маленький парк — дорожки среди деревьев. Пока Конор и его отец искали свободную скамейку, они разминулись с пациентами в больничных халатах, которые бродили по парку с родными или вышли прогуляться в одиночестве, чтобы украдкой покурить. Из-за них парк напоминал огромную больничную палату под открытым небом. Или место, где собрались на отдых призраки.

— Хочешь поговорить со мной? — спросил Конор, когда они присели на скамейку. — В последнее время все хотят со мной поговорить…

— Конор, — начал отец. — Новый курс лечения, который проходит твоя мама…

— … ей поможет, — уверенно заявил Конор.

Отец мгновение сидел молча.

— Нет, Конор, — наконец возразил он. — Возможно, вовсе нет…

— Поможет, — настаивал Конор.

— Это последняя соломинка, сынок. Мне жаль, что все происходит так быстро.

— Это вылечит ее. Я уверен.

— Конор, — продолжал его отец. — Конор, бабушка злится на меня ещё и потому, что думает, будто мы не говорим тебе правды. О том, что сейчас происходит.

— Да что бабушка об этом знает?

Отец положил руку ему на плечо.

— Конор, бабушка…

— Мама всё делает правильно, — Конор встал и покачал головой. — Этот новый курс лечения — тайна. Он поможет, есть причина. Я знаю, что говорю.

Отец, казалось, смутился.

— Какая ещё причина?

— Возвращайся в Америку, — продолжал Конор, — Возвращайся к своей новой семье, нам будет хорошо здесь без тебя. Лекарство поможет.

— Конор, не…

— Да! Оно поможет.

— Сынок, — продолжал отец, подавшись вперед. — В жизни не всегда всё кончается так хорошо, как в сказке.

Конор замер. А ведь отец прав. Разве нет? Именно это пыталось объяснить чудовище. Его истории были словно дикие, дикие звери и уводили в такие дебри, о которых ты и не подозревал.

Отец покачал головой.

— Похоже, я хочу от тебя слишком многого. Так и есть. Это несправедливо и жестоко… Такого быть не должно…

Но Конор не отвечал.

— Я вернусь через неделю, в воскресенье, — заверил отец. — Ты помни об этом, ладно?

Конор заморгал от яркого солнечного света. Октябрь в этот году выдался и в самом деле теплым, словно лето никак не хотело прощаться.

— И на сколько ты приедешь? — наконец спросил он.

— Как смогу.

— А потом ты снова уедешь.

— Да, я…

— К другой семье, — закончил за отца Конор.

Отец попытался снова коснуться плеча Конора, но тот развернулся и пошел назад, к больнице.

Лекарство сработает, именно поэтому чудовище и рассказывало все эти сказки. Оно должно сработать. Если чудовище настоящее, все так и будет.

Перед тем как войти в больницу, Конор посмотрел на часы на ее фасаде.

Еще восемь часов до 00:07.

— Ты можешь ее вылечить? — спросил Конор.

— Тис — лечебное дерево, — ответило чудовище. — Именно эту форму я чаще всего выбираю для прогулок.

Конор нахмурился.

— Это не ответ.

Чудовище лишь злобно ухмыльнулось.

* * *

Бабушка отвезла Конора домой, когда мама, пообедав, уснула. Она до сих пор не разговаривала с ним о разгромленной гостиной. Похоже, она вообще собиралась как можно меньше с ним говорить.

— Я поехала назад, в больницу, — объявила она, когда тот вылез из машины. — Сам себе приготовишь поесть. Знаю, что, по крайней мере, это ты умеешь.

— Как думаете, папа уже в аэропорту? — спросил Конор.

Вместо ответа бабушка только нетерпеливо вздохнула. Конор закрыл дверцу, и она уехала. Он поплелся в дом. Там теперь остались только часы на кухне — дешевые, на батарейке. Они отсчитывали время, которое приближалось к полуночи, а бабушки всё не было. Он даже подумывал ей позвонить, но вспомнил, как та накричала на него, когда таким звонком он разбудил маму. Конор ждал, пока часы не показали 00:07. А потом вышел наружу и позвал:

— Где ты?

— Я здесь, — ответило чудовище и с лёгкостью перешагнуло через флигель, в котором бабушка устроила себе кабинет.