— Надеюсь, что это так, — сухо ответил Гарт. — Но прежде чем ты отправишься расспрашивать народ, помни, что этот тип — жестокое животное. Ему перерезать горло кому-нибудь в темном переулке — раз плюнуть. Он и Джимми моего прикончит, если поймет, что ему хоть что-то известно.

— И что же мне делать, по-вашему? — нервно спросил Ной.

— Расспросите девушек у Энни. Ястреб наверняка бывал с кем-то из них, когда Милли была занята. Возможно, он упоминал чье-то имя, говорил о семье, о местах, где любит пропустить стаканчик, о том, где живет.

— Мисс Дейвис упоминала о том, что девушки прозвали его Боксером, — сказал Ной. — Она решила, что причиной всему его любовь распускать руки, но, возможно, это значит, что он выступал на ринге?

— Если и выступал, я об этом ничего не слышал, — ответил Гарт, задумчиво потирая бороду. — Но говорят, что он с приветом, любит красиво одеваться, носит туфли ручной работы и золотые часы.

— Я поспрашиваю девушек о том, что они о нем знают, — ответил Ной.

— Только убедись, что они не станут болтать об этом налево и направо, — предостерег его Гарт, сопровождая слова жестом — как будто перерезая ножом горло.

С этими словами он вышел из паба, оставив Джимми и Ноя одних.

— Как думаете, он уже убил Бэлль? — спросил Джимми дрожащим от волнения голосом.

Ной всем сердцем сочувствовал юноше. Сразу было видно, что его воспитывали с любовью, и вряд ли ранимый мальчик, до сих пор скорбящий о своей матери, мечтал оказаться в таком месте, как «Баранья голова», где ему приходится жить и работать. По тому, как Джимми говорил о Бэлль, Ной с грустью понял, что после смерти матери дружба с девочкой была единственным светлым событием в его жизни. А теперь ее похитили.

Принимая во внимание все услышанное о Кенте и тот факт, что именно признания Бэлль могут привести его на виселицу, Ной не мог отделаться от мысли, что он, вероятно, уже убил ее. Но молодой человек не мог заставить себя поделиться своими страхами с Джимми.

— Откуда мне знать? — пожал плечами Ной. — Я не детектив. Но мне кажется, он не стал бы похищать ее, если бы хотел убить. Он убил бы ее сразу на улице, а тело выбросил бы. Сейчас я отправлюсь на Боу-стрит, узнаю, не нашли ли тело, и если не нашли, тогда мы можем надеяться, что девочка жива. В полиции считают: чем дольше похитители держат у себя свою жертву, тем меньше вероятность того, что они ее убьют.

— Но ведь прошло слишком мало времени — меньше суток, — сказал Джимми. — Если бы Кент убил Бэлль, он, скорее всего, оставил бы ее тело на улице Севен-Дайлс, чтобы полиция быстрее его нашла, верно?

Ной, вздохнув, тут же нашелся с ответом:

— Конечно верно. Наши пилеры держат связь с полицейскими из других районов, и мы должны верить, что Бэлль жива. Но мне пора. Я бы хотел, чтобы ты поговорил со своим дядей. Пусть вспомнит все, что слышал о Ястребе, вспомнит места, где он выпивает, имена его друзей — любая мелочь имеет значение. Ты не смог бы все это для меня записать?

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил Ноя Джимми, пристально глядя на него своими золотисто-карими глазами. — Вы обещаете держать меня в курсе расследования? Я не смогу спать, пока не узнаю, что с Бэлль все в порядке.

— Ты очень добр к ней, — заметил Ной многозначительно, надеясь поднять юноше настроение.

— Это правда, — с подкупающей искренностью признался тот. — Бэлль самая добрая, самая красивая девушка, которую я встречал. Я не успокоюсь, пока не узнаю, что она в безопасности.

Бэлль закричала что есть мочи, но Кент тут же заставил ее замолчать, сжав большими пальцами горло и приблизив вплотную к ней лицо, так что его усы коснулись ее носа.

— Заткнись! — прорычал он. — Или я убью тебя прямо здесь и сейчас.

— Чего вы от меня хотите? — заплакала она, когда он немного ослабил хватку. — Я ничего не сделала.

— Тебе известно, кто я — и этого уже достаточно, — ответил Кент. С этими словами он вдавил ее лицом в сиденье экипажа, пока его сообщник связывал ей ноги. Потом Кент рывком усадил Бэлль и связал ей спереди руки.

Еще никогда в жизни Бэлль не было так страшно, как во время поездки по Лондону в сопровождении этих двух мужчин. Она чувствовала, как колотится ее сердце, как все тело покрывается холодным пóтом, как тревожно сжимается все внутри, как будто ее вот-вот вырвет. Даже когда Бэлль видела, что этот человек сделал с Милли, ей не было так страшно. Однако внутренний голос подсказывал девочке, что ей следует молчать и не вырываться, чтобы не разгневать этих двоих. Уж она-то видела, на что способен Кент, если его разозлить.

Когда экипаж с грохотом катил по многолюдным улицам Лондона, девочка слышала грохот других экипажей и телег, крики уличных продавцов, уговаривающих прохожих купить их товар. И несмотря на то что знакомые до боли звуки внушали ей надежду на спасение, в глубине души Бэлль знала, что эти двое не стали бы хватать ее на улице, если бы не собирались заставить ее замолчать навечно. Вероятно, они хотели выехать из города и уже потом закончить свое дело.

Страх сковал ее горло. Бэлль перестала кричать, только тихонько плакала в надежде, что они ее пожалеют или по крайней мере отложат осуществление своих планов. Возможно, ей представится возможность бежать.

Еще некоторое время спустя Бэлль пришло в голову, что они только обмотали ей лодыжки — она могла шевелить ногами и передвигаться, хотя и очень медленно. В ее сердце зажегся еще один лучик надежды — если бы они собирались ее убить, наверняка связали бы крепко, а потом отнесли на место убийства.

Но, скорее всего, это был всего лишь самообман. Возможно, они планировали завести ее в темный, непроходимый лес или в болото, куда экипажем не проедешь.

Мужчины хранили молчание. Бэлль сидела лицом по ходу экипажа, Кент устроился рядом с ней, однако намеренно прислонился к окну, чтобы быть от нее подальше. Он закурил трубку, но держался напряженно, подскакивая на колдобинах.

Его сообщник, расположившийся напротив Бэлль, выглядел более спокойным. Он сидел по центру, широко раздвинув ноги, и, казалось, уловил ритм движения экипажа — подпрыгивал и наклонялся в такт. Было слишком темно, чтобы как следует разглядеть его лицо, но Бэлль была уверена, что раньше никогда его не видела. Он был похож на цыгана: смуглая кожа, темные кудрявые волосы, полные губы. На нем было пальто, похожее на те, что любят носить извозчики, и Бэлль ощущала идущий от него сильный запах плесени, как будто пальто хранилось в сыром месте.

Девушка размышляла о том, когда же мама и Мог забьют тревогу, обнаружив ее исчезновение, и сколько пройдет времени, прежде чем они бросятся на поиски. Она подумала, что сперва они разозлятся, когда вернутся с похорон и не найдут ее дома, но часам к восьми-девяти станут подозревать, что с ней что-то произошло, и тогда начнут искать. Бэлль надеялась, что кто-то видел, как ее втаскивают в экипаж, но она не помнила, чтобы кто-то был неподалеку, когда все это произошло — следовательно, свидетелей вряд ли найдут.