— Да какая разница! Училась-то она. Я все равно ничего не умею!

— Разберешься, времени у тебя много.

— Тебе легко говорить! Устроился на готовеньком!

— Никто не мешал тебе поступить так же. А еще лучше — не лезть, куда не просят. Сама заварила кашу, сама и расхлебывай! Чем была плоха твоя прежняя жизнь?

— Там не было тебя! Хотела встретиться…

— Встретила? Успокоилась? Так отстань от меня раз и навсегда. Забудь, что я вообще существую.

— Ты не можешь так со мной поступить!

— Это еще почему? Я тебя сюда не звал. Хватит перекладывать ответственность на других. Научись самостоятельности. И повзрослей. Здесь без этого тебе не выжить.

Не обращая внимания на гневное сопение, мужчина отвернулся и шагнул к двери. Однако если он надеялся, что Айрин присмиреет и придет к правильным выводам, то определенно ошибся. Потому что сквозь стиснутые зубы раздалось едва слышное «пожалеешь»…

Да уж…

Ринат, в отличие от Соколова прекрасно разобравший угрозу, покачал головой. Кажется, жизнь у переселенца скоро окончательно полетит под откос. Зря он так жестко с девушкой обошелся. Говорил-то правду, конечно, но опрометчиво. Вайс не из тех, кто забывает оскорбления. Отомстит же… За неимением иных целей будет стремиться только к этому. Даже ценой собственного благополучия и безопасности. Она ведь столь же упертая, как и Бершев.

Черт! Перед клиентом стыдно! Ведь тот спрашивал, какова вероятность встретить в новом мире «земляка». И Ринат заверил — нулевая. Потому что точно знал: Соколов там первый переселенец. Кто мог предположить, что появится еще один? То есть одна…

Ощутив очередной приступ мук совести, ученый с трудом заставил себя успокоиться и отбросить моральные терзания. В конце концов, клиент сам виноват. Ведь это он нарушил правила и оставил на Земле информацию о своем участии в проекте «Сирена». Так что какие претензии могут быть к организаторам? Вот именно — никаких!

Привычно сбросив запись в архив, Ринат сосредоточился на работе, отложенной на время незапланированного просмотра.

Сидя на кровати, я смотрела в окно на медленно темнеющее небо и ждала. Вернее, выжидала, просчитывая возможные действия и оценивая их с позиции необходимости.

Не привыкла я жить, не имея точного представления о том, что меня окружает. А Илья, хоть и обещал объяснить, делает это крайне медленно. И неэффективно.

Он ведь даже о своей возлюбленной рассказывает так, что возникших вопросов в итоге оказывается больше, чем я получаю ответов. А все из-за своеобразного стиля изложения — эмоционально-чувственного, но совершенно неинформативного.

«Мы так любили друг друга, души не чаяли»… — это разве конкретика? За что она его полюбила? Что такого примечательного в Илье, который, судя по короткому имени, даже не имеет таланта?

«Я жить без нее не мог, летал на встречи, как на крыльях»… — сплошная эйфория от избытка гормонов. А где разумное обоснование? Где рациональность выбора? С чего он в нее так вцепился?

«Айрин всегда и во всем со мной советовалась»… — ну да, ну да… Судя по описанию, была крайне легкомысленной и глупой.

Во-первых, жила с родителями, а не в пансионе. Это для девушки, рассчитывающей на удачное замужество, совершенно беспечный поступок. Во-вторых, не сумела заметить зреющий против нее заговор, не обзавелась надежными союзниками, не устранила врагов, не смогла постоять за себя. И чтоб эту неперспективную особу кто-то полюбил?! Бред! Даже мужчина нестатусный, без таланта, не позарился бы на такую. Она же женщина! Ей непростительна слабость и неспособность сладить с обстоятельствами. А Илья, когда о ней вспоминает, именно на эту пассивность и инфантилизм делает акцент. Причем явно восхищается позорными для избранницы недостатками. Мужчину они полностью устраивают! Почему?

Что-то в этом мире точно есть ненормальное. Но задавать прямые вопросы своему Новоявленному кавалеру я не хочу. Какой-то он… непонятный. Разговаривает со мной как со слабоумной и необразованной. И кажется мне, делает это потому, что настоящая Айрин была такой! Но самое ужасное — едва я начинаю показывать свой характер, как Илья, с виду мягкий и покладистый, готовый ради меня на все, становится злым и жестким. Вероятно, потому, что я не оправдываю его ожиданий.

И что делать? С одной стороны, я вроде для него «призвана» и теперь это моя жизненная миссия. А с другой… Да я же с ума сойду, притворяясь ни на что не способной и полностью зависимой от этого мужчины!

Ну и какой из этого следует вывод? Да элементарный. С ним вести себя идеально, соответствуя образу из прошлого, а в его отсутствие…

Я решительно поднялась и, сбросив туфли, босиком пошла к двери. Обувь, увы, не бесшумная, а мне важна незаметность. Огласка способна все испортить и точно не нужна. Присев около замочной скважины, я еще раз на глаз оценила устройство замка и вытащила из волос припрятанную в них шпильку, которую увидела и подобрала около сушилок. Через пару мгновений, когда раздался знакомый щелчок, довольно улыбнулась. Мои опасения, что кроме механики в замке будет более сложный электронный код, оказались напрасными.

В коридоре было тихо и темно, но первое было мне на руку — сразу станет понятно, если кто-то будет двигаться навстречу, а ко второму глаза быстро адаптировались, видимо света фонарей за окнами было достаточно.

Шла я открыто, практически не скрываясь. Камер наблюдения внутри здания точно нет — когда Илья меня здесь водил, я не заметила устройства слежения. Угрозой успешности моей ночной вылазки оставались лишь случайные свидетели.

Прогулявшись по коридору своего этажа, почувствовала азарт и тем же способом, каким открыла свою дверь, вскрыла пару соседних. В одной комнате мирно спал и сопел кто-то грузный — выяснять, кто именно, я не стала. В другой было пусто, но неинтересно — все то же самое, что у меня, и никаких необычных устройств.

Игнорируя лифт, я спустилась по лестнице. Механизм той махины, которая работает, шумный. А подъемник в другом коридоре бесполезен, потому как на ремонте — на двери табличка «Сломан! Опасно! Не входить!».

На втором этаже я постояла в раздумье, решая, стоит ли повторять попытки взлома. Случай решил за меня — на лестнице послышались шаги и стук металла, и я метнулась к ближайшей двери. Прятаться тут, увы, больше негде. Разве что на потолке, но на нем не закрепишься, даже если допрыгнешь. И потому выбора не оставалось.

Максимально бесшумно я скользнула в темноту комнаты, прикрыв за собой дверь. Прислушивалась сразу в двух направлениях — внешнем и внутреннем. Тот, кто шагал снаружи, в итоге прошел мимо. А в помещении было совсем тихо и… Я осмотрелась, убеждаясь — никого. А потом порадовалась своему везению, эта комната разительно отличалась от тех, что находились выше. Здесь было куда больше технических устройств: черный экран-панель на всю стену, пульт к нему, уже не такой простенький по конструкции кондиционер-обогреватель, камера для охлаждения продуктов. И в помещении для гигиены были иные регуляторы для пуска воды, которые не нужно было вращать.