И очень быстро, буквально на следующий день, получить его результат…

Чартер из Анталии, подвывая от напряжения, волок в Москву очередную толпу отдохнувших и загоревших. Самолет за сезон так устал и вымотался, что на игривые выходки начала лета настроя больше не было. Ну сколько раз можно, гулко завывая турбинами, падать в воздушные ямы или изображать болезнь Паркинсона? Да, забавно слышать повизгивания и испуганные охи-ахи. Да, любопытно наблюдать за тем, как «дорогие россияне» топят страх перед полетом в высокоградусных напитках. Они потом так смешно двигаются по трапу!

Но развлекать все это может месяц, от силы два. К концу августа самолету все осточертело. Хотелось одного – быстрее долететь до Москвы и подремать хоть пару часов.

А вот Алине Левандовской дремать уже не хотелось. Она с удовольствием посвятила этому занятию первый час полета, поскольку немного устала от предполетной суеты. Аэропорт Анталии напоминал гигантский конвейер. Автобусы, набитые загоревшими людьми и их багажом, один за другим подъезжали к залам аэропорта, выплевывали груз и спешили на противоположную сторону здания, чтобы забрать там бледненьких, а иногда и пьяненьких вновь прибывших.

А отдохнувшие тратили накопленные силы на стояние в гигантских очередях: сначала – на регистрацию билетов, а потом – на паспортный контроль. Затем они всенепременнейше спускали оставшиеся деньги в дьюти-фри, закупая литры духов и бочки спиртного. Потом – отсиживались в накопителе, испаряясь от духоты. И наконец, чувствовали себя избранными, и везунчиками, и счастливчиками, узнав, что их самолет вылетает вовремя.

Но вся эта предотлетная дребедень – дело обычное и неизбежное. А в целом отдых удался. Алина с удовольствием рассматривала покрытые ровным загаром лица мужа и дочери. Артур увлеченно читал какой-то покет, купленный в аэропорту, а десятилетняя Инга гладила крохотную трясущуюся собачонку, так плотно прижатую к пышной груди соседки-блондинки хозяйки, что глазенки бедняги спешили покинуть свое место. Конечно, зверье по правилам следовало везти в багажном отделении в специальном контейнере, но достаточно было одного взгляда на владелицу собачки, чтобы понять – с этой дамой надо поступать в строгом соответствии с анекдотом: «Проще отдаться, чем объяснить, почему не хочешь». Крашеная блондинка трудно определяемого возраста (где-то между тридцатью и шестидесятью), с кукольно-правильным малоподвижным лицом (а попробуй выглядеть иначе, если вся кожа стянута к ушам) и с могучей грудью, в силиконе которой и тонула сейчас несчастная собачка.

Дама сидела через проход от семьи Левандовских. Ей тоже было скучно, и она с удовольствием отвечала на вопросы девочки:

– А как зовут вашу собачку?

– Зизи.

– А это мальчик или девочка?

– Конечно же, мальчик.

– Почему «конечно», если у него девчоночье имя?

– Что ты, деточка, Зизи – настоящее мужское имя. Он – Зигмунд.

Артур, вроде бы увлеченный книгой, хрюкнул, загоняя смех обратно в горло. Дама возмущенно покосилась на ничего не смыслящего мужлана, но смолчала. А Инга продолжила интервью:

– А какой породы ваш Зизи?

– Чихуахуа, – гордо прочихала хозяйка.

Алине захотелось уподобиться Винни-Пуху, постоянно желавшему здоровья Сове. А Сова… ой, то есть дама продолжала:

– Дома Зизи ждут его друзья и подружка: Коко, Люлю и Иннокентий.

Два хрюка со стороны Артура и очередной вопрос Инги:

– А почему вы с собой взяли только одного Зизи?

– Они ездят со мной на море по очереди, чтобы полноценно насладиться отдыхом.

– Да-а-а, – понимающе протянула девочка, – трудноватенько было бы справиться сразу с четырьмя чихуаху… чихуа… Мам, а как назвать этих собачек во множественном числе?

Мама ответить не могла, у нее на плече рыдал от смеха папа. Дама поджала губы, сообщила, что слово «чихуахуа» не склоняется, и прекратила беседу. Тем более что начали разносить обед.

Едва самолет коснулся посадочной полосы, Инга затеребила мать:

– Дай мне мобильный, ну пожалуйста! Я хочу Улечке позвонить!

– Что за срочность, потом позвонишь, – улыбнулась Алина. – Я и сама соскучилась по Аннушке, но здесь, на мой взгляд, не очень удобно разговаривать. Сядем в машину – там и поговоришь. Хорошо?

– Угу, – шмыгнула носом Инга.

Алина действительно очень соскучилась по своей подруге, Анне Лощининой. Да что там подруге – почти сестре, родному человеку. Ведь то, что сделала Анна для семьи Левандовских, оценить и понять смогут только те, кто терял ребенка. А они с Артуром теряли не только дочь, они теряли себя. И если бы не Анна…

Инга же звала Анну Улей, и на то у нее были веские причины. А вот собственное детское прозвище «Кузнечик» дочь разлюбила. Ей казалось, что она уже совсем взрослая, скоро одиннадцать стукнет, и называть юную девушку Кузнечиком, согласитесь, довольно глупо.

Окружающие соглашались, но возрастная забывчивость сказывалась, и иногда «Кузнечик» все же в их речах проскальзывал. К тому же вытянувшаяся за лето Инга еще больше теперь напоминала длинноногого кузнечика, правда, коленки у нее были правильные.

С Алексеем Майоровым, мужем Анны, Левандовские дружили еще до того, как в его жизни появилась сама Анна. У них не было друг от друга секретов, а Сергей Львович и Ирина Ильинична, родители Артура, совершенно искренне считали Алексея и Анну своими детьми и относились к ним соответственно.

Левандовские постоянно были на связи с друзьями, созванивались и ходили к ним в гости. Но чаще всех Анне звонила Инга, пошептаться и посекретничать.

Улетая три недели назад в Анталию, Левандовские телефоны отключили. Для экстренной связи с родителями был оставлен мобильник Артура. Отдыхать так отдыхать, никакой болтовни! Зато потом будет что рассказать. Инга пару раз прорывалась в Интернет, отправляла Улечке письма по электронной почте, но ответа почему-то не было. Потом девочка вспомнила, что Уля и дядька Алька собирались уехать на месяц в свой загородный дом, а там Интернет не подключен.

И вот, наконец, можно будет наболтаться всласть, рассказать про отдых, расспросить про самочувствие малышки!

Инга от нетерпения не могла устоять на месте, а очередь на паспортный контроль практически не уменьшалась.

Но все когда-нибудь заканчивается, закончились и мучения в Домодедово, приехал на транспортере багаж, и Левандовские выпали, наконец, на свежий воздух. И под моросящий дождик.

Пришлось спортивным шагом, громыхая чемоданами на колесиках, добираться до автостоянки, где их терпеливо дожидался «Вольво» Артура.

И только там Инга смогла дорваться до телефона. Ерзая от нетерпения, девочка набрала знакомый номер и радостно закричала:

– Алло! Улечка! Я приехала! Ой, а кто это? Извините, пожалуйста.