— Я не прячусь.

— Да? А почему тогда вы здесь? Потому, что ваш наряд не соответствует последней моде? — спросил граф, оценивающе рассматривая ее лиловое платье. — Вы выглядите прекрасно, как по мне.

Дыхание Мадлен сбилось от его пристального взгляда, но она заставила себя ответить.

— Я уже говорила вам, что не люблю балов.

— И я. Вообще не люблю мишуру и притворство высшего света. Вся эта легкомысленная праздность как пир во время чумы. Меня всегда поражало, насколько бомонд безразличен к той кровавой бойне, что происходит всего лишь по другую сторону Английского канала.

Мадлен испытала прилив сочувствия Хэвиленду, на чью долю выпало так много войны и смертей.

— Да и я не привыкла к праздности.

— Конечно. Но вы не прислуга в этом доме, мисс Эллис. Вы гость, и это дает вам право развлекаться этим вечером.

— Да, я знаю.

Он ничего не сказал, продолжая изучать ее взглядом, как будто пытаясь увидеть что-то сокровенное.

Время шло, и Мадлен начала чувствовать себя неуютно. Интересно, думала она, как он ее нашел? Да ведь он же профессиональный шпион!

— А почему вы здесь, милорд? Вы должны ухаживать за своей будущей невестой.

Он театрально поморщился.

— Вот надо было вам напоминать!

— Но вы сами говорили, что используете этот бал для поисков невесты.

— Я полагал, что заслужил передышку. Но вы исчезли прежде, чем я смог пригласить вас на вальс.

Этого она не ожидала.

— Вы хотели пригласить меня на вальс?

— Почему вас это удивляет? Вы намного более интересный партнер, чем те вертихвостки, с которыми я танцевал.

Она смущенно глядела на него.

— Я не танцую вальс, милорд.

На его лице отобразилось любопытство.

— Почему нет?

— Не умею.

— Это серьезный пробел в вашем образовании.

Замечание графа задело ее.

— Безусловно, но когда бы я могла научиться? Я работала компаньонкой, когда вальс пришел с континента, и у меня не было возможности нанять учителя танцев.

И, смягчая тон, чтобы не быть такой сварливой, Мадлен добавила, улыбнувшись:

— К тому же леди Тэлвин считала вальс вульгарным проявлением гедонизма.

Хэвиленд посмотрел на нее чуть исподлобья.

— Вы могли бы поиграть в вист. Там, в двух комнатах поставлены карточные столы для тех, кто не желает танцевать.

Девушка покачала головой.

— Это не очень уместно. Я отличный игрок в вист.

Он недоверчиво улыбнулся.

— Правда?

— Я не хвастаюсь. Мы с леди Тэлвин много играли на воображаемые деньги, и она очень злилась, когда я поддавалась. Если я буду играть здесь, то, без сомнения, обыграю гостей леди Дэнверс, а это было бы неблагодарностью по отношению к ней.

— Пожалуй, вы правы. Тогда, если вы не можете играть в карты, позвольте мне научить вас вальсу.

— Здесь? — спросила она, вздрогнув.

— А почему нет? Слушайте, даже музыка есть.

Нежные звуки вальса действительно доносились сквозь открытое окно.

— Давайте, — негромко сказал Хэвиленд. — Я вам сейчас покажу.

Ее сердце бешено забилось, когда Рейн шагнул к ней вплотную. А когда он коснулся ее рук, затянутых в перчатки, она внутренне сжалась, будто боясь его прикосновений.

Она, конечно, боялась не графа. Мадлен молча молилась, позволяя ему положить ее правую руку на свое плечо, а левую — сжать большой ладонью. Она боялась своей реакции.

Ее обескураживало воздействие, которое Хэвиленд оказывал на нее. Ему достаточно было едва коснуться ее, и она сразу же лишилась самообладания. Девушка ощутила жар, исходящий от его тела, когда он положил ладонь ей на талию и придвинул ближе к себе.

Но вместо того чтобы учить ее па, он оставался неподвижен. Рейн просто стоял, обняв ее и пристально глядя в глаза.

Мадлен ждала, не в силах шелохнуться, а сердце заходилось у нее в груди. Она словно утонула в его сапфировых глазах. Его такое близкое физическое присутствие сминало ее чувства, а тело окутывалось его теплом.

Ее взгляд скользнул ко рту графа, этому решительному чувственному рту, который подарил ей такое наслаждение вчера вечером… Боже, неужели это было только вчера?

Непреодолимое желание поднималось в ее теле, требуя повторения того сокрушительного поцелуя. Жажда была такой настойчивой, что она впилась пальцами в его плечо, сминая ткань изысканного пиджака.

— Нет, — прошептала она своей страсти. — Я не могу.

В отчаянной попытке вернуть себе власть над чувствами она отпрянула от графа, освобождаясь из его объятий.

— Я не хочу учиться вальсу или любому другому танцу, милорд.

Ее решительные действия заставили графа отпустить Мадлен и разрушили чары, которыми он ее околдовал. Но, подаваясь назад, она забыла, что за спиной находится кресло, упершись в которое ее ноги подкосились в прямом смысле этого слова. Мадлен плюхнулась на мягкую подушку.

Это падение сконфузило ее, но не так сильно, как пристальный взгляд Хэвиленда.

Мадлен глубоко вздохнула, силясь овладеть собой. В висках у нее стучало, а голос срывался, когда она заговорила:

— Пользуясь удобным случаем, хочу поговорить с вами, лорд Хэвиленд, о письмах Фредди Лансфорда.

Внимательно посмотрев на нее, он уселся рядом.

— Давайте поговорим.

Мадлен сделала над собой усилие, чтобы не вскочить и не выбежать из комнаты. Но не такая уж она и слабачка.

— Прошу, продолжайте, мисс Эллис. Я внимательно вас слушаю.

В его голосе явно угадывалась ирония. Он вовсе не намерен был ее слушать. Но Мадлен все равно начала.

— Я хочу помочь вернуть письма Фредди Лансфорда. Он вам не говорил об этом?

— Да, он говорил, — сухо ответил Хэвиленд. — Так вы позволите мне сопровождать вас на суаре мадам Совиль во вторник вечером?

— И как же, по-вашему, это поможет делу?

— Это же очевидно. Мне как женщине легче будет проникнуть в спальню вдовы.

— Не спорю, легче. Но я не хочу вмешивать вас в это дело.

— Почему же?

— Хотя бы потому, что если вас поймают, то обвинят в воровстве и упрячут в тюрьму.

Но Мадлен заподозрила, что это только попытка напугать ее — Хэвиленд не допустил бы ее ареста.

— Значит, я постараюсь, чтобы меня не поймали. Но даже если поймают, вы будете там и вмешаетесь.