Прошло больше часа, прежде чем показался лагерь овсюжников, надежно спрятанный подальше от дороги. У Ренны расширились глаза при виде убогого скопления наспех залатанных палаток и крытых фургонов, среди которых густо воняло потом и фекалиями. Там собралось душ двести. Люди Варли, сами одетые в лохмотья, казались сливками общества.

По лагерю бродили женщины, дети, старики – измученные, грязные и полуголодные. Многие ходили в бинтах, а ноги у большинства были обмотаны тряпьем. Трудились все – чинили и метили ветхие укрытия, следили за котелками с овсянкой, сушили белье и скребли посуду, собирали хворост, сооружали меченые столбы, присматривали за худосочной скотиной. Без дела лежали только больные и раненые, ютившиеся под дрянным дождевым навесом. По лагерю звучно разносились их стоны.

Арлен повел через него Сумеречного Плясуна, деревенея при встрече с потухшими и усталыми взглядами. Местные дрогнули, когда увидели его меченое лицо, и принялись перешептываться, но никто не отважился к нему подойти.

Возле убежища для больных Ренну затошнило, как от мяса демонов. На узких походных койках распростерлось десятка два человек – в окровавленных бинтах, зловонные и грязные. Двое испражнились под себя, еще один лежал в собственной блевоте. Никто не выглядел жильцом.

За всеми сразу пыталась ухаживать одна-единственная изможденная женщина. Ее седые волосы были собраны в тугой пучок, на худом лице застыло страдальческое выражение. Поверх заношенного платья не оказалось даже фартука с карманами.

– Создатель, у них даже толковой травницы нет!.. – шепнул Арлен.

– Это моя жена, Еви, – буркнул Варли. – Она не травница, но заменяет ее для тех, кому нужно.

Еви подняла взгляд, ее глаза потрясенно округлились при виде меченой кожи Арлена и Рейны.

Арлен подошел к седельной сумке, взял мешок с травами:

– Я немного владею искусством травниц, особенно когда речь идет о ранениях, нанесенных подземниками. Рад помочь, чем могу.

Еви упала на колени:

– О, прошу тебя, Избавитель! Мы что-нибудь да сделаем!

Арлен свел брови в приступе гнева.

– Начни с того, что не веди себя как дура! – процедил он. – Я не Избавитель. Я Арлен Тюк из Тиббетс-Брука и просто хочу помочь.

У Еви был вид, будто ее ударили. Бледные щеки зарделись, она быстро поднялась.

– Прошу прощения… не знаю, что на меня нашло…

Арлен сжал ей плечо:

– Ты не обязана объяснять. Я знаю про кабацкие байки, которые рассказывают обо мне жонглеры. Но говорю тебе: я такой же человек, как все, и попросту научился кое-каким фокусам старого мира, ныне забытым.

Еви кивнула, посмотрела ему в глаза и расслабилась.

– Милях в шестидесяти севернее находится деревня Мертвый Колодезь, – обратился Арлен к Варли. – Я могу нарисовать приличную карту с указанием мест, где можно разбить лагерь по пути.

– С какой же стати нас примут в Мертвом Колодезе лучше, чем где-то еще? – спросил Варли.

– Потому что в Мертвом Колодезе никого не осталось. Подземники прорвались и перебили всех мужчин, женщин и детей. Но мы там только что побывали и хорошо зачистили местность. Сперва будет тесновато, однако в поселке есть все, чтобы начать жизнь заново. Главное, замуруйте старый колодец и выкопайте новый.

Варли разинул рот:

– Ты… отдаешь нам деревню?

Арлен кивнул:

– Я часто в нее наведывался. Это было особое место. Мне бы хотелось, чтобы оно вновь стало домом для хороших людей. – Он многозначительно посмотрел на Варли. – Для людей, которые не жалуют разбойный промысел.

Варли не выглядел убежденным.

– В Каноне сказано: «Не доверяй человеку который в минуту острейшей нужды предложит все, чего ты желаешь».

Арлен улыбнулся:

– Создатель покинул тебя, но рачитель Варли не может не цитировать Канон?

– Мир полон противоречий, – усмехнулся тот.

– В Мертвом Колодезе вам будет никак не хуже, чем здесь, – заверил Арлен. – Ваши метки слабы. Мне было достаточно пройти мимо, чтобы оценить.

Варли кивнул и сплюнул:

– Метить ограду некому, только больничные койки. Народ старается, как может, расписать хотя бы палатки и телеги.

Арлен кивком указал на Ренну:

– Это Ренна Таннер, моя суженая. Она мастерица ставить метки. Кликни своих людей, и проведите ее по лагерю. Подскажете сами, чем вам помочь.

Еви склонилась перед Ренной:

– Твоя помощь – истинное благословение.

Ренна с улыбкой схватила Арлена за локоть:

– Прошу прощения, мы на минутку, – и увлекла Арлена назад, к лошадям и дальше. – Что за шутки, Арлен Тюк? – вопросила она. – Мне пришлось царапаться и кусаться, чтобы с твоего позволения пометить собственный зад, а теперь ты доверяешь мне расписать целый лагерь?

Арлен взглянул на нее:

– Хочешь сказать, что не готова? И я не должен тебе доверять?

Ренна уперла руки в боки:

– Не смей так говорить.

– Тогда о чем речь? – недоумевал Арлен. – Свет меркнет, и ты должна любой ценой укрепить их метки. Стращай местных, выбивай из них дурь, если понадобится, но дело сделай. Возьми несколько копий и меченых стрел, раздай всем, кто в состоянии воспользоваться.

Ренна моргнула. Раньше ей доверяли метить разве что хлев. Да и вообще не поручали ничего, кроме дойки и стряпни. И вот Арлен Тюк не колеблясь превратил ее для этих людей в Селию Пустоцвет.

«Я люблю тебя, Арлен Тюк».

Ренна вскоре увидела, что метки даже хуже, чем они с Арленом опасались. Правильным кругом лагерь и вовсе не был окружен. Овсюжники как попало рассеялись по поляне, отдельно и с разным уровнем мастерства пометили свои телеги, фургоны, палатки. Лучшие метки еле-еле дотягивали до годных.

– Сколько народу вы теряете еженощно? – спросила она.

– Слишком много, – со злостью ответил Варли. – И с каждой ночью все больше.

– Если оставаться на одном месте, то с каждой ночью и будет становиться только хуже, – объяснила Ренна. – Такой большой лагерь, где пахнет кровью и страхом, притягивает подземников, как яблочная кожура муравьев.

Варли сглотнул.

– Не по душе мне твои слова.

– И не должны быть. Делай что хочешь, но завтра все эти люди должны выступить в Мертвый Колодезь.

Ренна остановилась перед телегой, окруженной врытыми в землю мечеными столбами.

– Столбов-то порядочно, – заметила Ренна.

Варли кивнул:

– Это наш метчик понаделал до того, как его разорвали. Поначалу хватало, чтобы окружить лагерь, но нескольких мы лишились, а заменить не смогли.