– Будь добр, выдерни их все и отнеси на край поляны. – Ренна показала, куда. – Мы окружим самые большие фургоны и поставим столбы в промежутках. Лагерю придется сильно ужаться и поместиться внутри.

– Людям не понравится, если мы повыдергиваем их столбы, – возразил Варли.

Ренна наградила его тяжелым взглядом:

– Не думай о том, что им понравится, седая борода. Или тебе. Если хочешь потерять нынче меньше, лучше сделай, как я говорю, и управься до заката.

Мохнатые брови Варли разъехались, он снова снял шляпу и принялся ее терзать.

– Ладно-ладно.

– Мне нужна краска, – продолжила Ренна. – Сгодится любая; чем темнее, тем лучше, да побольше. И столбы вот такой высоты.

Она показала ладонью.

– Как можно больше. Рубите живые деревья, если придется. Все это понадобится только на последнюю ночь перед уходом в Мертвый Колодезь.

– Донн! – кликнул Варли. – Собери столбы. Всех несогласных посылай ко мне.

Донн кивнул и ушел, захватив с собой несколько человек.

– Брайс, – позвал Варли, – краску сюда. Живо!

Тот убежал, а Варли обратился к остальным:

– Свежие столбы. Разломайте все, что понадобится. – Он выжидающе оглянулся на Ренну.

– Фургоны нужно переставить до того, как я начну вкапывать столбы, – сообщила она, – то есть сейчас.

Варли кивнул и пошел толковать с владелицей телеги.

– Да мы же в самую помойку угодим! – расстроилась та.

– Тебе куда больше хочется – в помойку или демону в брюхо? – осведомился Варли.

Ренна вернулась к Арлену, когда почти стемнело. Отдельным пациентам импровизированной больницы чуток полегчало, но многие по-прежнему сильно страдали. Арлен стоял на коленях подле койки и держал за руку юную девушку. Другая ее рука заканчивалась на уровне локтя бинтом, который пропитался изжелта-бурым гноем. Половину лица, все еще воспаленную и красную, покрывала мокнущая короста после ожогов от огненных плевков. Кожа была мертвенно-серой, дыхание – поверхностным. Глаза закрыты.

– Демонова лихорадка, – доложил Арлен, не глядя на Ренну. – Огненный демон откусил ей руку и вызвал жуткое заражение. Я дал ей снадобий, какие знаю, но болезнь зашла слишком далеко; сомневаюсь, что ее развитие хотя бы замедлится.

Боль в его голосе резанула Ренну, но она приняла это чувство и дала ему раствориться. Работа осталась, и ее придется выполнить.

Арлен окинул взглядом других больных.

– Пару я, может, и спас, но у меня кончились травы, а в большинстве случаев и навыков всяко не хватит. – Он вздохнул. – По крайней мере, при свете дня.

– Ты зря сегодня распетушился, – покачала головой Ренна. – Начнешь исцелять людей в ночи, и историям про Избавителя не будет конца.

Арлен взглянул на нее, по его лицу текли слезы.

– А что прикажешь делать? Оставить их умирать?

Ренна смягчилась:

– Конечно нет. Я просто напоминаю, что приходится платить.

– Платить приходится всегда, Рен, – отозвался Арлен. – Во всем этом виноват я.

Он обвел рукой лагерь овсюжников:

– Я это допустил.

– И как же? – вскинула брови Ренна. – Ты вытурил людей из домов?

Арлен помотал головой:

– Разбудил демона, который это сделал. Нельзя было приносить Копье в Красию. Нельзя было доверять Джардиру.

– Какое Копье? Кто такой Джардир?

– Мозговой демон был готов на убийство ради ответа на эти вопросы. Ты точно хочешь знать?

– Демоны ничем другим и не занимаются, кроме убийств, – напомнила Ренна и показала на свою метку против мозгового демона, нарисованную воронцом на лбу. – И эти головастые твари больше не заползут в мой череп.

Арлен кивнул:

– Джардир – предводитель красийцев. Я познакомился с ним давным-давно, мы стали друзьями. Ночь, да больше чем друзьями! Он научил меня половине того, что я знаю, и много раз спасал мне жизнь. Я не любил бы сильнее даже родного брата. – Арлен сжал кулак. – И все это время он готовился вонзить мне в спину нож.

– Что случилось?

– Я обзавелся на черном рынке картой затерянного в пустыне города, который считался родиной Каджи.

– Что за «черный рынок»? – не поняла она. – Открыт только ночью?

Арлен улыбнулся, но не весело.

– Так и знал, что ты это подумаешь. «Черный рынок» означает, что я купил краденое.

Ренна нахмурилась:

– Это не похоже на Арлена Тюка, которого я знаю.

– Гордиться нечем, – согласился он, – но я вел дела со многими темными личностями, с тех пор как покинул Тиббетс-Брук. Варли – честняга по сравнению с ними. Бывает, выйдешь за метки, а там только такие и шастают.

Ренна хмыкнула:

– Итак, ты раздобыл карту этого места, Каджи. Что дальше?

– Каджи не место, – поправил Арлен. – Это человек. Последний полководец времен войн с демонами. Избавитель, если ты веришь в такие вещи.

Ренна расхохоталась:

– Ты, Арлен Тюк, открыл охоту на Избавителя? Я поняла: ты плетешь историю для пивной.

– Я охотился не за Избавителем, – огрызнулся Арлен. – Я искал его метки. И нашел их, Рен. Избавитель Каджи или нет, но я разыскал его гробницу и забрал его Копье. В мир вернулись древние боевые метки, призванные разить подземников! Я принес Копье Джардиру, и у него хватило духа заявить, что я его украл. Что оно принадлежит ему. Я предложил сделать копию, вплоть до последней метки, но это его не устроило.

Арлен глубоко вздохнул и некоторое время дышал размеренно, беря себя в руки. Ирония в том, что облегчение приносила красийская техника медитации, но Ренна и ей была рада.

– Что он сделал? – спросила она чуть погодя.

– Отнял Копье в ночи. Подготовил ловушку и улыбнулся, когда его люди швырнули меня в яму на растерзание демонам. Теперь он идет на север, намереваясь поработить нас всех для новой войны с демонами.

– Так убей его, и делу конец, – предложила Ренна. – Есть люди, без которых мир только чище.

Арлен вздохнул:

– Иногда мне кажется, что он станет чище без меня.

– Что? – изумилась Ренна. – Ты же не можешь всерьез сравнивать себя с этим….

– Я не оправдываю Джардира, – перебил ее Арлен. – Но как ни стараюсь, не могу не думать, что ничего не случилось бы ни с тобой, ни с райзонцами, ни с кем другим, сдержи я наш зарок и останься на ферме. Все ждут, что я наведу порядок, но как мне это сделать, если я же все и испортил?

Ренна стиснула зубы и влепила ему пощечину Потрясенный Арлен отшатнулся. Еви и больные обернулись на звук, но Ренна оставила их без внимания.