Что-то опять ударилось о дверь, и люди в пещере ахнули в один голос. Засов затрясся в проушине.

Итан выпрямился в тот миг, когда раздался еще один удар в дверь, вдвое более сильный, как будто два абера врезались в нее одновременно. Шериф снял дробовик с предохранителя и оглянулся на Гектора, Кейт и остальных.

– Много их там? – спросила Бэллинджер.

– Понятия не имею, – прошептал Бёрк. – Может быть, тридцать, может быть, сто…

В темноте позади него заплакали дети. Родители пытались успокоить их, а удары в дверь продолжались. Итан подошел к левой части проема, где дверь крепилась к косяку петлями. Из одной позеленевшей латунной пластины выскочил шуруп.

– Она выдержит? – задала Кейт новый вопрос.

– Не знаю, – честно признался шериф.

Следующий удар был сильнее всех предыдущих. Пластина верхней петли полностью отделилась от косяка. К счастью, оставались еще четыре, расположенные ниже. Бёрк подозвал Мэгги, и они осмотрели проушину засова при свете факелов. От следующего удара она затряслась, но выстояла.

Итан вернулся к Кейт:

– Есть другой выход из этого помещения?

– Нет.

Атака продолжалась, и чем больше аберов кидались на сколоченную из бревен дверь, тем сильнее, похоже, они ярились. Теперь твари визжали и вопили после каждой неудачной попытки. Отскочила еще одна петля, за ней – еще одна… Финал приближался. В голове Итана билась мысль, что он должен сейчас отыскать свою семью. Даровать им обоим быструю, милосердную смерть, потому что, когда аберы ворвутся в пещеру, последние мгновения существования всех, кто здесь находится, будут наполнены невыносимым ужасом.

Вдруг в проходе за дверью стало тихо – ни малейшего шороха, никаких шагов. Люди в пещере задержали дыхание, а спустя несколько долгих мгновений Бёрк подкрался к двери и приложил ухо к дереву. Ничего.

Он потянулся к засову.

– Нет! – прошептала Кейт.

Но шериф сдвинул засов так тихо, как только мог, и взялся за дверную ручку.

– Мэгги, принеси свет, – попросил он шепотом.

Барменша с факелом встала позади него, и Итан потянул на себя дверь. Две оставшиеся петли громко заскрипели, принимая на себя весь ее вес. Свет факела озарил коридор: там пахло аберами – разложением и смертью, – но было пусто.

* * *

Были те, кто просто сидел у каменной стены и плакал, были те, кто молча дрожал от пережитого ужаса, и те, кто был неподвижен, как камень, и без всякого выражения на лице смотрел в свою личную бездну.

Другие взялись за дело: они помогали поддерживать огонь, чинили дверь, сооружали оружейную стойку… Кто-то принес из кладовой еду и воду, кто-то утешал скорбящих и успокаивал напуганных.

* * *

Итан сидел со своей семьей на сломанном двухместном кресле вблизи очага. В пещере становилось теплее, Гектор наигрывал на пианино что-то красивое – казалось, музыка отодвигает ужасающую грань, заставляет всех хоть немного почувствовать себя людьми. В слабом свете Бёрк снова и снова пересчитывал про себя тех, кто был в пещере, и по-прежнему счет обрывался на девяноста шести. А еще утром в Заплутавших Соснах проживал четыреста шестьдесят один человек…

Шериф пытался убедить себя, что, возможно, другие группы выжили. Что они каким-то образом сумели найти другое убежище, какое-то место, где до них не смогли добраться эбби. Что они забаррикадировались в домах или в театре либо убежали в лес. Но в глубине души мужчина не верил в это. Он мог бы поддаться этой мысли, если б не выглянул из того люка и не увидел на улице Меган Фишер и всех прочих, застигнутых ужасной смертью.

Нет. Восемьдесят процентов населения Заплутавших Сосен было уничтожено.

– Я все же думаю, что мы услышим, как кто-то стучится в дверь, – заговорила вдруг Тереза. – Тебе не кажется, что кто-нибудь из них все же может сюда добраться?

– Всегда есть шанс, верно? – откликнулся ее муж.

Бен спал, положив голову ему на колени.

– Ты как? – спросила она.

– Полагаю, неплохо… если учесть, что я принял решение, навлекшее на большинство людей в этом городе жестокую гибель.

– Это не ты отключил ограждение и открыл ворота, Итан.

– Нет, я только спровоцировал это.

– Иначе Кейт и Гарольд сейчас были бы мертвы.

– Гарольд, вероятно, все равно уже мертв.

– Нельзя думать об этом так…

– Я влип в дерьмо и утащил следом всех, милая.

– Ты дал этим людям свободу.

– И я уверен, у них был шанс насладиться ею, когда аберы раздирали им глотки.

– Я хорошо знаю тебя, Итан. Нет, смотри на меня. – Тереза взяла супруга за подбородок и развернула его лицом к себе. – Я знаю тебя. Я знаю, что ты делаешь только то, что считаешь правильным.

– Хотел бы я жить в мире, где действия измерялись бы по стоящим за ними намерениям… Но истина в том, что они измеряются по их последствиям.

– Послушай, я не знаю, что будет дальше, но мне нужно сказать тебе, нужно, чтобы ты знал: сейчас, на грани гибели, я чувствую себя ближе к тебе, чем чувствовала многие годы. Быть может, чем за всю жизнь. Теперь я верю тебе, Итан. Я знаю, что ты меня любишь. Теперь я вижу это так ясно, как никогда раньше.

– Я люблю тебя, Тереза. Очень люблю. Ты для меня… всё. – Бёрк поцеловал жену, и она прижалась к нему, положив голову ему на плечо.

Он обнял ее за плечи. Вскоре Тереза уснула, и тогда Итан оглянулся по сторонам.

Общее горе было осязаемым. Оно словно висело в воздухе, оно казалось плотным, словно вода или густой дым. Ладони Бёрка похолодели. Он сунул правую руку в карман куртки. Пальцы коснулись карты памяти, где были записаны кадры того, как Дэвид Пилчер убивает собственную дочь. Шериф осторожно сжал ее между большим и указательным пальцами, чувствуя, как внутри его разворачивается тугая спираль гнева. У Теда были копии этой записи, и Итан сказал ему ничего с ними не делать. Оставить все как есть. Но это было до нападения аберов. Знает ли Апшоу, что сейчас происходит в Заплутавших Соснах?

Бёрк еще раз пересчитал людей: их по-прежнему было девяносто шесть. Какое мизерное число!

Он подумал о Пилчере – как тот сидит в тепле и безопасности своего кабинета и смотрит на двухстах шестнадцати экранах, как убивают людей, которых он выдернул из другой жизни.

* * *

Его разбудили голоса, и Итан открыл глаза.

Тереза беспокойно зашевелилась рядом с ним. Света не прибавилось, но было ощущение, что прошло довольно много времени. Как будто Бёрк проспал не один день.

Осторожно сняв со своих колен голову Бена, он встал и протер глаза. Люди уже пробудились и ходили по пещере, занимаясь делами. Возле двери голоса звучали громче.