– От дедушки.

– От какого дедушки? – крайне удивился Данила. Никогда прежде он не слыхал от Федора ни о каком дедушке.

– Да был у меня дед. Незаконный вроде.

– Что значит незаконный?

– Ну, он вообще-то мой родной дед, отец моего отца, только он развелся с бабкой, та вышла замуж за другого, и этот другой воспитывал отца, как родной. А через много лет, когда мне уже было тринадцать, этот родной дед объявился. Никто признавать его не желал, а я с ним подружился. Классный был старик, в прошлом китобой, бравый моряк и все такое. Вот он меня жизни учил. Говорил мне: никогда, Федя, не вяжись с бабами, которые старше. То есть спи с ними, но не вздумай жениться. Потому как они все время будут бояться, что ты слиняешь к молоденькой, и так тебе этим жизнь отравят, что ты рано или поздно слиняешь-таки. Зачем портить себе нервы?

– Да, житейская мудрость… Но не всегда работает.

– Не работает, если есть меркантильный интерес. А когда баба…

– Хватит житейских мудростей. Здесь не тот случай. Какой у кого меркантильный интерес? Она вон от олигарха ушла. И у меня, как ты понимаешь, меркантильного интереса нет. Но все равно давай помянем твоего мудрого дедушку!

…Ариадна все-таки вскоре вернулась домой. К Грете приехал ее французскоподданный муж.

Данила появлялся не так часто, но всякий раз оставался на ночь. Она даже привязалась к нему. Он, казалось, что-то понял, не заговаривал больше о браке, не хамил, а был просто счастлив. А она волновалась, когда он уезжал в командировки. Как-то она столкнулась у лифта с Сашей Тимохиным.

– Богиня! Сто лет тебя не видел! Что с тобой?

– А что со мной?

– Что-то невероятное! Ты еще больше похорошела! Я думал, это невозможно… А это часом не Кульчицкий виноват?

– Саша, ты слегка подшофе, вот тебе и кажется.

– Да ты что, богиня? Я же опытный, можно сказать, прожженный бабник, я в таких вещах разбираюсь. Ну ладно, передавай ему привет, он золотой парень!

Однажды, когда Данила был в командировке, в дверь к Ариадне позвонили. На пороге стояла незнакомая пожилая дама.

– Здравствуйте! Вы Ариадна?

– Да. А вы, простите?..

– Я Инна Львовна, мама Данилы.

Начинается, с тоской подумала Ариадна.

– Добрый вечер, прошу вас, заходите.

– Спасибо. Ох, какая вы красивая, просто невероятно.

– Спасибо. Кофе? Чай?

– Я бы выпила кофе.

– Отлично, я сейчас сделаю. Вам черный или с молоком? Можно капучино.

– Спасибо, просто с молоком.

– Да, я тоже. Капучино как-то надоел.

– Да? Мне тоже.

– Ничего, что мы на кухне?

– Да прекрасно!

Ариадна возилась с кофеваркой. Подала чашку гостье, поставила на стол две вазочки с печеньем.

– Вот тут сладкое, а тут соленое.

– Соленое вы для Данилы держите?

– Нет. Я сама предпочитаю соленое.

– Вы, вероятно, думаете, чего эта тетка ко мне приперлась?

– Да нет, мне все более или менее понятно.

– Что вам понятно?

– Будь я на вашем месте, я бы тоже была недовольна тем, что сын ушел от молоденькой жены к бабе, которая старше него. Это нормально. Я только сразу, во избежание недоразумений, хочу сказать, что это не страшно. Ни о каком браке речь не идет. Ну, зациклился ваш мальчик на мне. Бывает. Но это не смертельно. Наиграется и охолонет.

– То есть? Он же любит вас без ума.

– Разлюбит. И еще вернется к жене и будет хорошим мужем и отцом.

– А вы что, не любите его?

– А я этого вообще не умею. Любить.

– Я вам не верю. Вы так защищаетесь, понимая, что он моложе вас.

– Да нет, мне хорошо с ним, он чудесный парень! Чистый, романтичный, хоть и кажется себе невесть каким циником. Он как-то освежает душу…

Инна Львовна очень внимательно посмотрела на Ариадну. И вдруг улыбнулась.

– А вы мне нравитесь, Ариадна! Я все знаю про вас. И про Андрея тоже. Погодите, дайте сказать! Я когда-то работала вместе с вашей мамой в «Огоньке».

– Да, Данила как-то обмолвился. Мама умерла несколько лет назад.

– А от чего она умерла?

– От аневризмы. Внезапно.

– Как жаль… Но я знаю и про Кондрата.

– Что вы знаете про Кондрата? – вдруг страшно напряглась Ариадна.

– Я от вашей мамы слышала. Она так убивалась, когда вы связались с ним, это в шестнадцать-то лет. Она всегда твердила: этот рокер ее бросит.

– Так и вышло. Но жизнь на этом не закончилась. А любовь…

– Данька вас приступом взял? – засмеялась Инна Львовна ласково. – Он такой, он может.

– Да. И с ходу хотел жениться. Но я ему все объяснила.

– А он обиделся, нахамил, а потом слезно просил прощения?

– Вы хорошо знаете своего сына.

– Да. И вот еще что… Я сперва думала, что он так помешался на вас еще и потому, что у вас был роман с его отцом. Там могла идти речь о мести…

– Я знаю.

– Но, поговорив сегодня с вами и поглядев на вашу невероятную красоту, я отлично поняла своего сына. Вы изумительная женщина!

– Спасибо вам!

– И вы не сердитесь на меня за этот визит?

– Да нисколько! Я даже рада.

– А может, еще чашечку кофе? Так не хочется от вас уходить. С вами как-то уютно.

– Мне с вами тоже легко! Сейчас сделаю. А может, вторую без кофеина?

– Пожалуй! Знаете, муж все талдычит, давай купим кофеварку. А я консерватор в таких делах, но теперь точно куплю!

– Я тоже не хотела, но мне ее подарили на день рождения, и я теперь ее просто обожаю.

– А вы с годами стали только лучше. Я помню вас совсем девочкой, вы как-то приходили к маме в редакцию. Красивая девочка, но в этом возрасте многие девочки хороши. А сейчас… Почему вас не снимают в кино?

– Потому что я не актриса. Совершенно.

– Ариадна, я задам вам бестактный вопрос, можно?

– Можно!

– Почему у вас не сладилось с Андреем?

– Потому что мы оба по натуре не семейные люди. Нам было хорошо вместе, мы встречались не часто, ездили вместе отдыхать, но это и все. Мы скорее были друзьями. Знаете, у французов есть такое выражение: «amitié amoureus». Влюбленная дружба.

– Да, такие отношения – это прелесть. А скажите, что вы подумали, когда я к вам заявилась?