– Да, малышка? – ласково шепнул Тихон и лизнул чувствительное местечко на шее, пробрался выше, подхватил мочку губами и пососал.

Фрося упрямо закрыла рот. Не станет она показывать Ирбису, что и ее не оставляют равнодушными ласковые касания и нежности. Ведь не время сейчас. Она в университет опаздывает!

А Тихон будто вознамерился сделать все, чтобы она не молчала.

Пока твердые и настойчивые губы покрывали жадными поцелуями шею, спускались ниже к груди, наглые и ловкие пальцы уже приспустили пижамные брючки Фроси.

– Тихон! – вяло возмутилась девушка, но руками вцепилась в широкие плечи в поисках опоры.

Она ведь свалится так. Рухнет прямо на пол, если не будет держаться. Потому что... Потому что перед Тишей невозможно устоять.

– Да-да, девочка моя, это я, – бормотал Ирбис ей на ухо, а руки... пальцы...

Фрося отказывалась думать. Она сдалась этим рукам, шепоту, поцелуям.

– Больно не будет, любимая, – бормотал Тиша ей на ухо, жарко и горячо, а Фрося ему верила. Разве может он ей врать? Не в этом точно!

Ведомая умелыми руками, Фрося шире развела бедра и прогнулась, когда ощутила, как пальцы Тиши медленно входят в нее.

Прав Ирбис. Совсем не больно. Хорошо. Удивительно хорошо. Обжигающе.

Фрося закрыла глаза и отдалась этим ощущениям. И не сразу поняла, что Ирбис больше не целует ее в шею, а спускается все ниже и ниже.

Я трудом приподняв тяжелые веки, Фрося попала в плен чарующих глаз. Эти глаза убивали ее нежностью. Как... Вот как Ирбис может на нее смотреть так? Она ведь умирает, просто глядя в эти глаза!

Парень прижался ртом к ее животу. Расстегнутая пижама уже ничего не скрывала. Фрося вспыхнула, когда поняла, что ловкие пальцы Тиши ласкают ее сосок, а губы...

– Тиша! Нет! Не нужно! – попыталась возразить Фрося, но разве можно что-то запретить Ирбису? Это ведь нереально! Да и сам он нереальный.

Виткинчук вцепилась дрожащими пальцами в короткие все еще влажные волосы на макушке Ирбиса. А Тиша, самым натуральным образом урча, точно огромный кот, добрался до самого эпицентра хаоса, в котором барахталась Фрося.

Острое наслаждение разливалось по всему телу. А каждая клеточка девичьего организма подчинялась прихотям Ирбиса, движениям его влажного и горячего языка, сиплому шепоту, порочным словам.

А Фрося вдруг захныкала. Сама от себя не ожидала. И этот звук заставил Тихона замереть на миг.

– Тиша... Тиша... Пожалуйста... Тиша! – шептала девчонка, не узнавая собственный голос.

– Что такое, Рыжик? Что?

Фрося не знала, как объяснить. Ей хотелось... Хотелось... До боли, до дрожи, до отчаяния хотелось ощутить Тихона всего, глубоко в себе. Это не было просто желанием. Это была потребность в нем. Дикая. Неконтролируемая.

Фрося облизнула пересохшие губы. Обхватила голову Тихона ладонями.

– Тебя... хочу... там...

Фрося готова была умолять. Мужское палец все еще оглаживал ее лоно, но этого было мало. Удивительно, хорошо, нереально классно... но мало.

И Тихон понял. Фрося видела по глазам. Таким любимым и удивительным.

– Давай потом, Рыжик, чуть позже... у тебя не зажило еще, родная, – бормотал Ирбис, однако Фрося молча смотрела в его глаза, умоляя. А тело скручивало, точно под пытками.

– Я хочу! – едва слышно шепнула Фрося.

Ирбис что-то пробормотал неразборчиво. Должно быть, матом. Но Фрося не слышала. Главное, Тихон сдался.

Рывком он поднялся с колен. Подтянул ее чуть выше так, что теперь их лица оказались на одном уровне.

– Веревки из меня вьешь, любимая, – выдохнул Тихон прямо в ее губы, а Фрося сама обвила ногами мужскую талию.

Первый толчок вышел плавным. А Фрося тихонько вскрикнула. Ирбис замер, жадно целуя и лаская ее губы, язык, сжал широкими ладонями ягодицы и не позволил пошевелиться.

– Да-а-а... Как же хорошо, Тиша... как же хорошо...

И Тихона, кажется, унесло вместе с ней. Потому что парень начал двигаться безостановочно, доводя Фросю до изнеможения, до полного отвала всего головного мозга.

Она целовала его в ответ... Прогибалась... Обнимала... Сжимала пальцами сильные плечи... гладила затылок...

И взорвалась, рассыпалась на сотни крохотных частичек в руках любимого мужчины.

Она не слышала ничего, только сильные удары его сердца, потому что крепкая широкая ладонь прижимала ее голову к груди.

Так и не открыв глаза, Фрося поняла, что Ирбис несет ее в душ. Всего пара шагов, но руки разжать девушка не могла. Она будто срослась с любимым, совпала в тех местах, о которых прежде без смущения и думать не могла.

– Я так тебя люблю, девочка моя! – горячо шепнул Тихон ей на ухо, а Фрося решила, что на первое занятие можно и опоздать. Тем более волосы после душа она просушить не успеет. И завтрак. Не отправлять ведь ей Тишу из дома без завтрака!

* * *

Тихон смотрел, как Фрося торопливо поднималась по ступеням, на второй этаж университета.

Эх, жаль, что он поддался на уговоры Рыжика и не проводил прямо до аудитории. Сразу вспомнился тот преподаватель, что сделал Фросе замечание.

Так, ладно. У Ирбиса еще будет шанс прощупать чувака. Сейчас нужно успеть заскочить домой и переодеться. Не может ведь Тихон Демидович появиться в офисе отца без трусов.

Эта мысль заставила Ирбиса улыбнуться. А взгляд не отпускал фигурку Фроси.

Ладная, изящная, красивая. А ведь он и прежде знал, что у Рыжика идеальная фигура. Но теперь, когда Тихон изучил наощупь каждый сантиметр любимого тела, все воспринималось иначе.

Ирбису казалось, что на Фросю смотрят все парни без исключения. И не только парни. Красивая ведь девочка, как на такую не смотреть?

Нет, долго Тихон не выдержит. Нужно как-то поскорее убедить Фросю в том, что она его. любит.

Тихон смотрел на рыжеволосую красавицу. Обернется? Нет?

Обернулась. Махнула рукой. Фыркнула недовольно.

Тихон так и слышал, точно наяву, ворчание Рыжика.

«Да иди уже, иди!»

Делать нечего, нужно уходить. У Тихона дела. И чем быстрее он их решит, тем скорее сможет забрать Фросю из универа. У него уже созрели планы на вечер. И на ночь, разумеется.

– В чем дело, Тиша, у тебя утюг сломался? – голос Измайловой моментально согнал улыбку с лица парня. – Обычно ты предпочитаешь рубашки. А сегодня... Вид у тебя странный.

– Иди, куда шла, – отмахнулся Ирбис.

К этому моменту Рыжик уже скрылась за колоннами второго этажа. И Тихон мог уходить. Но уйти от Рыжика было сложно. Хотелось