Вдруг он меня видит? Боже… О боже…

Рука невольно дернулась — вынуть нож. Но мне тогда придется перекатиться на живот и наделать шуму. И крупно повезет, если я успею вообще хоть как-то им воспользоваться против вервольфа.

Боже, хоть бы у меня было оружие. Пусть даже.22. Девятимиллиметровое, конечно, лучше. А.45 — идеально. И мне бы еще кого-нибудь, кто взял бы эту тварь на мушку.

Когда размечтаюсь, я как дикая лошадка. Сердце бьется, прыгает и скачет — в общем, всячески старается заставить меня снова глотнуть воздуха. А мне нельзя даже двинуть рукой в сторону кармана — раз уж я могла увидеть движение в темноте, то этот тупой волк и подавно увидит. Если, конечно, он меня уже не учуял.

Чего он медлит?

Напряжение нарастало — секунды невыносимо тянулись одна за другой. На языке пылал вкус гнилых апельсинов, меня чуть не вырвало. Не могу больше. Я старалась не глотать, рот был полон слюны — господи боже, сейчас польется через край. Я знала, что вкус ненастоящий, что во рту ничего нет, но черт меня подери, если я когда-нибудь это проглочу.

Белоголовый вервольф нагнулся вниз, как игрушка, плавно и быстро. Контуры его фигуры расплылись и больше походили на звериные, чем на человеческие. Белое пятно на голове стало заметнее — может, попал под луч света. Вервольф издал какой-то хриплый звук и отвернулся. Наверное, в лесу уже преподаватели Школы.

Прошу тебя, господи! Помоги мне! Ну, давай же, совсем чуть-чуть! Пожалуйста!

Из светотени деревьев и лунных лучей выскользнула еще одна фигура, окутанная туманом, словно куском грязного холста. По облику — человек, высокий и широкоплечий. В полоске света оказалось лицо и руки, остальное было во тьме.

— Чудес-с-сно, — прошипел он, разрывая наполнившую лес тишину. Скрежет его голоса железной щеткой полоснул меня по коже. Я изо всех постаралась не съежиться. — Где эта сучка? Я ее чую.

Пепел предупреждающе зарычал. Шерсть вздыбилась, полоса на голове ярко вспыхнула.

— Заткнись и найди ее! — Голос слегка шепелявил, и я знала, почему. Язык нелегко просунуть между выросших клыков. Это был вампир, носферату. Даже его голос, вкрадчивый и холодный, высасывал жизнь из окружающего мира. И мне было ясно, что его обладатель охотится за мной.

Хорошенькое дело. Спокойно, Дрю. Лежи тихо.

Першение в горле становилось невыносимым. Мне словно втыкали острый стержень в глотку. На глаза навернулись жгучие слезы. Тонкая струйка тумана подползала ближе и ближе к ногам. Я знала, что, как только она коснется меня, вампир узнает, что я здесь. И тогда…

Рычание вервольфа стало мощнее.

— Не гавкай на меня, псина. Хозяин хочет…

Я так и не узнала, чего хочет Хозяин, потому что волк прыгнул — от меня.

Он наскочил на вампира, как грузовой состав, с громким хрустом, эхо от которого запрыгало между опутанными туманом деревьями. Вурдалак взвыл — леденящим кровь воем. Они катались по земле, ударяясь о деревья, щелкая зубами и ломая друг другу кости.

Скорее! Скорее!! СКОРЕЕ!!! — загудел в голове папин голос, как будто я вся в поту паковала чемодан. Или как будто мы снова сражаемся с призрачными тараканами, а я дрожащими руками передаю ему через окно патроны.

Я вскочила на ноги — шипы вонзились в обнаженную кожу, зацепились за свитер, пытаясь удержать меня, — и рванула что есть духу. Я перескакивала через струи тумана, словно на тренировке по футболу, спотыкалась и бежала. И неважно куда бежать, лишь бы подальше от всего этого.

Лес становился плотнее и гуще, я уже вынуждена была продираться сквозь ветки. Деревья проносились мимо, некоторые хватали меня, стараясь задержать, словно они на стороне вампиров. Колючие ветки еще попадались на пути, но туман исчез. Спотыкаясь, я бежала дальше и слышала за собой резкий, холодящий душу и тело вой.

Я думала, что нет ничего хуже, чем вой вервольфа в собственном гараже. Но режущий словно ножом посреди лесной чащи крик в тысячи раз страшнее. Если прислушаться, то кажется, что можно различить слова. Этот крик будит дремлющего в каждом человеке зверя. Зверя, который знает, что он — добыча.

И знаете, что самое ужасное?

Самое ужасное — услышать этот вой прямо за спиной. Миг спустя что-то толкает тебя в позвоночник, и ты летишь в колючие кусты, в грязь. В нос забивается пыль, а огромная мохнатая лапа хватает за волосы.

Я чуть не заорала, но вторая лапа закрыла мне рот, и я даже не успела набрать воздуха. Горячее дыхание обожгло затылок. Секунду мы лежали рядом. Я — почти без сознания, оглушенная и исцарапанная.

Черт возьми, малышка, так не пойдет! — загремел в голове папин голос. — Давай, действуй!

Вот так он обычно подбадривал меня, когда я тащила тяжелую сумку и руки уже отваливались от изнеможения. Это означало: не останавливайся, сделай еще рывок, помоги папе. Он нуждался в помощнике — во мне. А смерть не будет ждать, пока ты отдохнешь и хорошенько подготовишься. Она выскакивает из-за угла, когда ты устал, замерз, проголодался и так напуган, что даже не знаешь, куда смотреть.

Я стала брыкаться, дернула головой и ударила макушкой холодный мокрый нос. Вервольф взвизгнул от боли, как щенок, врезавшийся во что-то на бегу. Локтем я заехала ему в живот, и зверь жалобно, с подвыванием, заскулил и слегка разжал лапу, которой удерживал меня за волосы. Но в тот же момент я опять начала отбиваться, и он, зарычав, стальной хваткой крепко стиснул мне бок. От ужаса в голове помутилось, и я уже не помню, как вырвалась и откатилась в сторону по скользкой павшей листве.

Он снова зарычал и вскочил на ноги. Я отползала назад, пытаясь набрать воздуха, чтобы крикнуть, руки тонули в противной грязи. И тут вервольф присел — белое пятно на голове ярко засияло неоновым светом — и прыгнул… через меня, столкнувшись с кем-то в полете. Оба существа бухнулись на землю в каких-то трех футах поодаль. Струи белого тумана быстро испарялись. Сознание заполнили звуки разрываемой одежды, ломающихся костей и шипения. Мне хотелось бежать прочь от этого кошмара. Двое катались по мерзлой листве, белое пятно мелькало то тут, то там. В конце концов послышался хруст, брызнула черная горячая жидкость. Попав на землю, вампирья кровь задымилась, несколько брызг пролетело мимо моего лица, они запачкали свитер и промочили джинсы. Я вскрикнула от отвращения, но мой жалкий голос потерялся в громоподобном вое, который издал, запрокинув голову, белолобый вервольф.

Я потихоньку отползала назад: джинсы мокрые; кровь вампира, проев толстую ткань насквозь, испарялась, превращаясь в грязный туман. Наконец, я поднялась на ноги, побежала и тут, в первый раз за сегодняшнюю ночь, врезалась в дерево. О, чудо, что не в четвертый и не в пятый.

В голове словно взорвался динамит, ребра взвыли от боли. Все тело кричало — наверняка я опять серьезно повредила спину. Боже, если доживу до старости, у меня будет куча проблем с позвоночником. Но, кажется, так долго я не протяну.