— А смысл? — пожал я плечами. — Курс проложен, погода, вроде бы, меняться пока не собирается… хотя, конечно, в этих местах с ней ни в чём нельзя быть уверенным. Так чего тебе тут торчать? Я и сам собираюсь сдать вахту Вячеславу. А кое-кому, между прочим, ещё ужин для команды готовить. Не помнишь, кому бы, а?

— Уже, — отмахнулась невеста и, подхватив из держателя бювар с документами, уцокала в каюту, только подол юбки-шали взметнулся на повороте. Но поскучать в одиночестве, глядя на разгорающийся почти прямо по ходу «Мурены» закат, мне не удалось. Стоило пробить очередным склянкам, как на мостике появился как всегда пунктуальный Вячеслав. Выслушав инструктаж и, с моей помощью отметив наше текущее местоположение на навигацком столе, старший из братьев, прибрав ход яхты до самого малого, вцепился в штурвал, а я отправился ужинать. Наконец-то!

Счастье, что на границе Швеции и Норвегии нет такого досмотра, как у тех же итальянцев. Старые союзники доверяют друг другу… ну, насколько это вообще возможно. Но таможенных кордонов меж этими двумя странами нет и в помине. С другой стороны, а чего им заморачиваться? Треску в трюмах гостей подсчитывать, что ли? И какой в этом интерес, когда у самих такого добра валом?

Как бы то ни было, только благодаря этому факту, на мостик я вернулся, лишь спустя восемь часов, успев за прошедшее время не только поужинать и выспаться, но и позавтракать, а потому, за штурвал я встал, будучи доволен и умиротворён, аки слон после купания. Единственное, что омрачало моё настроение этим утром, была погода, по словам Вячеслава испортившаяся ещё в самом начале его долгой вахты.

Нет, до шторма ей было далеко, но сильный северный ветер, то словно из пулемёта лупящий по обзору градом, то заливающий его потоками дождя, особого удовольствия не доставлял. Впрочем, если вывести эффекторы двигателя на полную мощность, чтоб яхту не болтало порывами взбесившегося Борея, а самому вооружиться огромной чашкой горячего крепкого чая и тарелкой с бисквитами, то даже дурная погода «за окном» перестаёт быть такой уж заметной неприятностью. А к моменту нашего прибытия в Тронхейм, над умытым ночным дождём городом и портом уже вовсю сияло солнце, и на небе не было ни облачка. Так что и проблем с заходом на посадку у нас не возникло. Точнее… мне не пришлось изображать борьбу с ветром, который, по логике, должен был очень сильно мешать нашей маленькой яхте. Раскрывать же возможности «Мурены», находясь, фактически, на вражеской территории, было бы глупо. В общем, мне оставалось только порадоваться тихой погоде, так вовремя воцарившейся над Тронхеймом.

А вот здесь уже избежать встречи с таможенниками не было никакой возможности. Стоило яхте оказаться на посадочном поле, как по дебаркадеру, к которому мы пришвартовались, протопал вальяжный господин в отутюженной форме с надраенным до блеска медными пуговицами, и в натёртых до зеркального состояния сапогах. Ещё на трапе, перекинутом от открытого крыла мостика к дебаркадеру, таможенник скинул с плеч лёгкую шинель и, сверкнув серебряным шитьём на единственном эполете, перешагнул через комингс.

— Инспектор таможенной службы, Аксель Странд, — скороговоркой произнёс гость на весьма беглом эсперанто и, оглядевшись по сторонам, остановил взор на мне. — Позови капитана, паренёк. Не стой столбом.

— Шкипер Рихард Бюлов, к вашим услугам, инспектор, — отозвался я. Странд завис. Поморгав глазками, обрамлёнными белёсыми, почти невидимыми ресницами, он тряхнул головой и, окинув меня до-олгим взглядом, вновь недоумённо моргнул.

— М-м… могу я увидеть документы? Ваши личные, документы на яхту и груз? — прикусив пшеничный ус, протянул он, оправившись от удивления.

— Почему бы и нет? — пожал я плечами, и протянул гостю взятый с навигацкого стола бювар с заранее подготовленными бумагами… и «смазкой для осей». На несколько минут в помещении воцарилась тишина, прерываемая лишь шорохом перелистываемой бумаги да тихим сопением инспектора, то и дело бросающего на меня недоверчивые взгляды. Впрочем, ознакомившись с документами и порадовавшись находке пары купюр среди них, инспектор несколько помягчел и, возвращая мне бювар, даже улыбнулся… ну, наверное, он считает этот оскал улыбкой.

— Благодарю, герр Бюлов, — произнёс он. — На первый взгляд, ваши документы в полном порядке, но… вы же не собираетесь покидать наш гостеприимный город немедленно?

— Вообще-то, я планировал закупиться в Тронхейме провизией и к вечеру отправиться по маршруту, — ответил я.

— О… наша бюрократия не настолько неповоротлива, — откликнулся таможенник. — С вашего позволения, я передам документы для проверки в контору, а пока канцеляристы будут марать бумагу, я бы осмотрел груз.

— Никаких возражений, герр Странд, — я приглашающе повёл рукой в сторону выхода из рубки.

— Секунду, герр Бюлов, — кивнул тот и, высунувшись в открытую дверь, ведущую на крыло мостика, махнул рукой. Тут же до меня донёсся звонкий перестук подошв по металлическим ступеням трапа, а спустя несколько секунд в дверном проёме возникла рослая фигура в невыразительной серо-синей форме.

— Йенс, отнеси бумаги в контору, а сюда пришли Эмрика. Его помощь понадобится при осмотре груза. Давай, одна нога здесь, другая там! — приказ подчинённому инспектор отдал всё на том же эсперанто. Что ж, плюс ему…

К окончанию осмотра трюма, Странд окончательно расслабился, и когда я предложил выпить по чашке кофе в ожидании возвращения документов, инспектор отказываться не стал. Ещё и советом поделился.

— У вас хорошее судно, герр Бюлов, но отправляться на таком через Атлантику, я бы не рискнул и в более мирные времена, чем нынешние, — проговорил он, прихлёбывая ароматный чёрный напиток и подъедая последние бисквиты из моих запасов. — Опасное это дело. Слышали, наверное, что наши гренландские собратья устроили частную войну у Фарерских островов? Вот-вот. Конечно, боевые действия, если и ведутся, то далеко от здешних мест и маршрутов, но ведь каперы есть каперы, могут по своему безрассудству и в наши края заглянуть… да и заглядывали уже, чего уж там!

— Всё так плохо? — спросил я, лишь бы поддержать беседу.

— Нет-нет, мы принимаем меры, да и военные наши не дремлют, — начал было говорить Странд, но вынужден был отвлечься на возникшего в дверном проёме подчинённого, который протянул инспектору бювар с документами и какую-то записку. Прочитав её, таможенник удовлетворённо улыбнулся. — Простите, герр Бюлов. Спешу уведомить, с вашими документами и грузом всё в порядке, а значит, теперь вы можете подать заявку на присоединение к каравану. Отказа не будет, ручаюсь. Кстати, завтра утром очередная группа торговцев уходит гренландским маршрутом, и у вас есть все шансы на то, чтобы оказаться в их числе. А сейчас, с вашего позволения, я откланяюсь.

— Караван? — недоумённо протянул я вслед уходящему таможеннику. Час от часу не легче…

Сообщение таможенника, оброненное им напоследок, изрядно меня насторожило, поскольку звучало так, словно участие в караване — единственный на сегодня возможный способ покинуть территорию Норвегии на собственном дирижабле. Что, естественно, меня не устраивало, поскольку, несмотря на указанный в предъявленных документах пункт назначения груза, ни в какую Гренландию я, разумеется, не собирался, а объясняться на полпути с караванщиками, дескать, ребята извините, но здесь наши пути расходятся… как-то слабо я представляю себе такой разговор. И вопрос этот требовалось разъяснить как можно скорее.