– А у него речь интересная. Я у него подслушал массузабавных выражений. Например, Ерохин на него прикрикнул, а он спокойненько так отвечает:«Не ори – пломбы выпадут». Каково, а?

И Бокр залился своим потрясающим попугайским смехом.

– Короче, мы около них потолкались и вот что выяснили. Всеони – челноки. Постоянно ездят в Турцию и Грецию за шмотками. У них есть своипродавцы, которым челноки сдают товар оптом. Сами они за прилавком не стоят. Ихдело – ездить. Ну и контролируют, конечно, чтобы продавцы их не обманывали.Например, продавец говорит им, что шубы из нутрии идут плохо, максимум затысячу долларов, если дороже – то народ не берет, поэтому у челноков они этишубы скупают по семьсот. Потом челнок приходит на рынок и видит, что на шубеценник висит, а на нем указано полторы тысячи, и шубу эту покупают. Значит,непорядок.

– Чем еще они занимаются?

– Конъюнктуру изучают. Что пользуется спросом, какие цвета,размеры, модели, почем готовы платить, чтобы не зависеть полностью от того, чтоим продавцы напоют. В общем, вся их деятельность крутится вокруг торговли.

– За Дашей ходят только эти трое?

– За три дня мы видели только их.

– А за ее кавалером кто-нибудь смотрит?

– Нет, кавалер чист, как душа младенца. Кстати, они и задевочкой ходят не постоянно. Например, проводят ее утром на работу и уезжают, апотом появляются часа через два-три, еще какое-то время постоят около магазина,потом снова уезжают. Но к концу дня – как штык, и водят ее уже до самого конца,пока она спать не ляжет. Вот такая эпидерсия, Анастасия Павловна.

«Эпидерсия – это что-то вроде непонятной истории», –быстро перевела про себя Настя.

– Опишите мне круг общения этих челноков, – попросилаона.

– Круг весьма широкий, весьма, – почему-то хмыкнулБокр, продолжая размеренное движение по комнате от окна к двери. – Нооднообразный. Челночно-торговая публика, турагентства, где они приобретаютбилеты на самолет, аэропорт Шереметьево, рынки Коньково, Петровско-Разумовский,Лужники, комплекс ЦСКА, рестораны. Каждый из троих за время наблюдения побывалв контакте с сотней человек. Но из всех этих людей ни один в глаза не бросился,ни один не показался нам выпадающим из этого круга.

– Это плохо, – помрачнела Настя. – Отталкиватьсясовершенно не от чего. Вы мне оставите фотографии?

– Разумеется. Я еще привез вам видеокассеты, чтобы вы самипосмотрели. Мы ведь могли и упустить что-то.

– У меня нет видеоприставки, – вздохнула она.

– У вас нет приставки?! – Бокр даже задохнулся отизумления. – Ну, это полный пердимонокль! Как же вы живете?

«Пердимонокль – слово для обозначения сильных эмоций. Надобудет запомнить. В самом деле, как я живу? Так вот и живу, на милицейскуюзарплату по-другому и не проживешь. Знал бы он, что у меня и компьютера своегонет, этот – Лешкин».

– Я привезу вам приставку, это не вопрос. Какие будутзадания?

– Мне нужно узнать об этих троих как можно больше. Я ждуваших сообщений ежедневно. У вас много техники?

– Достаточно, – тонко улыбнулся Бокр.

– Какая именно?

– Любая, – спокойно ответил он. – Пусть вас это небеспокоит. У нас будет любая техника, которая нам понадобится, чтобы получитьту информацию, которую вы ждете. Но есть одна тонкость.

– Какая? – нахмурилась Настя.

– Дядя Толя предупредил нас, что вы очень трепетноотноситесь к вопросам законности.

– Дядя Толя? Кто это?

– Старков Анатолий Владимирович. Помните такого?

Старков был начальником разведки у Эдуарда ПетровичаДенисова. Год назад, во время пребывания в Городе, Настя хорошо узнала его.Старков был ей симпатичен. Тогда же, год назад, она узнала, что приближенныеназывают Эдуарда Петровича Эдом Бургундским, однако о том, что Старкованазывают дядей Толей, она слышала впервые.

– И что же сказал вам Старков?

– Что мы должны непременно получать у вас разрешение на теили иные действия, потому что, если мы сделаем что-то, что вам не понравится,вы можете сильно разгневаться. Дядя Толя сказал, что в гневе вы страшны.

И снова Бокр, запрокинув голову, зашелся хохотом, закатываяглаза и постанывая. Настя расхохоталась вместе с ним.

– Анатолий Владимирович большой шутник, – заметила она,вытирая выступившие от смеха слезы. – Но в главном он прав. Я хочу, чтобывы понимали, что делаете. Я веду частное расследование в отношенииобстоятельств, которые сама пока плохо понимаю. Ко мне обратился мой братАлександр с просьбой проверить его девушку, поведение которой кажется емуподозрительным. Мне, как оперативнику, девушка не особенно понравилась, но самаона утверждает, что за ней следят. Я пытаюсь выяснить, что же происходит насамом деле. Официальные органы не имеют к моему расследованию никакогоотношения, потому что пока во всем этом нет никакого криминала. Мой начальник вкурсе, что я пользуюсь вашей помощью, так что ничего незаконного я не делаю.Это первое. При выполнении моих заданий вы можете использовать любые приемы,какие сочтете нужными, за исключением таких, которые могут нанести вредздоровью, не говоря уже о жизни. Проще говоря, бить нельзя, пользоватьсяоружием и химпрепаратами тоже нельзя. Это второе.

– А врать можно? – серьезно спросил Бокр.

– Врать можно. Это без ограничений. Внедряйтесь в среду,делайте оперативные установки, используйте технику, но дайте мне полную картинужизни и связей этой троицы.

Бокр как-то смешно подергал кончиком носа.

– По-моему, ваш повар передержал соус на огне. Вы сами нечувствуете?

– Нет, – призналась Настя, которая во время разговора сБокром вообще забыла и о Леше, и об ужине.

– Сначала запах был правильный, я уж хотел было выразитьсвое восхищение, сейчас мало кто специально делает соусы к мясу и рыбе. Атеперь вот чувствую, запах слегка изменился. Так бывает, когда передержишь соусна огне. Я сейчас уеду, Анастасия Павловна, и вернусь с видеоприставкой.

Закрыв за Бокром дверь, Настя заглянула на кухню.

– Лешик, а что ты делаешь? – спросила она, виноватозаглядывая ему в глаза. Ну куда это годится, в самом деле: держит мужика накухне голодным, а сама лясы точит с каким-то уркой-эрудитом.

– Мясо с курагой, – деловито ответил Чистяков,переливая что-то вкусно пахнущее из сковороды в жаростойкую миску. – Тыосвободилась?

– Ага. Давай быстрей ужинать, слюнки текут.

– Где твой гость?

– Уехал за видеоприставкой, – сообщила Настя, доставаятарелки и приборы.

– За чем? – не понял Леша.

– За видеоприставкой. Они сняли интересующих меня людейвидеокамерой, я хочу посмотреть.